Тайна Дома трех вязов
Шрифт:
Что это? В его глазах блестят слезы или мне кажется? Да, все знают, что я живу как настоящий отшельник, и мальчик даже не предполагал, что я так облегчу ему работу. Как бы я повел себя на его месте, если б решил заговорить с Камю или Жионо?
– Допустим… завтра, в девять часов.
– О, месье! Я вам так благодарен, вы даже не представляете.
– Ладно, ладно… – говорю я, взмахнув рукой. – Это меньшее, что я могу сделать.
Однако в глубине души не понимаю, почему вдруг предложил ему такое. Совсем раскис… Надо бросать пить. Алкоголь
Глава 3
Александр
На следующий день он явился вовремя. Я очень ценю в других пунктуальность, хотя сам редко демонстрирую это качество. Я пригласил гостя прийти утром, чтобы наверняка более-менее протрезветь к его приходу. Я встал рано и, прежде чем отправился на ежедневную прогулку по тропе, выпил черный кофе, который, как обычно, дополнил хорошей порцией рома. По возвращении я сварил себе вторую чашку, а потом и вовсе отказался от кофе в пользу рома. Дожидаясь студента, выпил несколько бокалов, не сводя глаз с кухонных часов.
Он приехал в Эмбрунс на стареньком «Пежо-205» – вчера я автомобиль не заметил. Должно быть, Александр оставил его у дороги. Мой гость по-прежнему полон энтузиазма, и сегодня утром у меня приподнятое настроение. Поскольку погода прекрасная, я предлагаю ему сесть за столик в саду и выпить кофе.
– Вы оказываете мне большую честь, месье. Так любезно с вашей стороны пригласить меня…
Его угодливость раздражает. Я делаю глоток карахильо [21] .
– Позвольте дать вам совет, Александр: не надо постоянно всех благодарить. Вы никогда не заслужите уважения, если будете вечно у кого-нибудь в долгу.
21
Карахильо – испанский кофейный напиток, смесь кофе и бренди или рома.
Мое немного грубоватое замечание ничуть его не обескуражило.
– Спасибо. Я этого не забуду.
Он достает свою пачку бумаг и маленький блокнот на спирали. Я предпочел бы спокойно поболтать перед началом, но у меня не хватает духу отчитать его во второй раз.
– С чего бы вы хотели начать?
– Как я уже говорил вчера, меня восхищают романы «Одиночество» и «Уроки прошлого». Возможно, вы могли бы рассказать о процессе создания этих работ, об источнике вашего вдохновения…
– Ах, вдохновение… Знаете, Александр, нет ничего банальнее, чем вдохновение. Идея романа может прийти писателю где и когда угодно: в душе, на прогулке по улице или пока он обрезает розы в саду. Если б существовал единый рецепт, все бы ему следовали.
Разочарования на его лице не заметить невозможно. И я добавляю:
– Тем не менее я готов рассказать вам кое-какие автобиографические подробности, которые могут пролить свет на структуру моих произведений. Написать «Одиночество» мне захотелось, как вы понимаете, после развода. Честно говоря, мой брак был
И я рассказываю ему некоторые моменты своей жизни. О, ничего слишком личного и уж точно ничего такого, о чем я уже не говорил в интервью. Маршан послушно записывает что-то в блокноте. Наверное, в студенческие годы я был на него похож – такой же серьезный, вежливый, трудолюбивый… Таким я был до того, как жизнь показала, что добиться чего-то стоящего без здоровой доли цинизма и порока не выйдет.
Наш дуэт сложился идеально. Александр задает мне вопросы, вполне уместные и точные. Если же он начинает продвигаться к тем аспектам моей жизни, которые мне самому не нравятся, я выдаю в ответ поток чепухи. Ведь писатель – это профессиональный лжец, разве не так?
За разговором время летит незаметно. Каждые полчаса или около того мы делаем перерыв. Пока гость перечитывает записи, я пользуюсь возможностью прополоскать горло на кухне, осушив бутылку вина.
Усаживаясь за стол в саду, я совершенно спокоен.
– Расскажите мне немного о себе, Александр.
Он отвечает удивленным взглядом:
– Рассказать о себе? Вряд ли во мне есть что-то интересное.
– Урок второй: жизнь каждого из нас весьма интересна, если мы знаем, как представить ее в позитивном свете. Чем, например, занимаются ваши родители?
– Моя мать – школьная учительница, а отец – налоговый инспектор. Они живут в Сен-Мор-де-Фоссе.
– Ну вот! У вас есть братья или сестры?
– Нет, я единственный ребенок.
– Я тоже. Знаете, что говорят о единственных детях? Что они менее общительны, но гораздо умнее сверстников.
– Правда?
– Во всяком случае, так говорят. У вас хорошие отношения с родителями?
Мальчик умолкает, подбирая слова, и такое молчание – уже само по себе ответ. Похоже, не все так радужно.
– Более-менее…
– Когда речь идет о семье и отношениях, «более-менее» означает «плохие». Позвольте спросить, а в чем же дело?
– Родители не хотели, чтобы я изучал литературу. Они говорят, что после этого факультета карьеру не сделать – станешь учителем или безработным. Отец часто говорит: «Бодлер тебе зубы не сделает».
– Какое странное выражение! Ваш отец – поэт, и даже этого не подозревает…
– Будь вы с ним знакомы, выразились бы иначе.
– Вас привлекает преподавание?
– Пожалуй, нет. Я предпочел бы работать в издательстве.
– Места там на вес золота.
– Я знаю, но пока держусь. Я что-нибудь придумаю.
– Вы правы, нужно верить в мечты… Делайте то, что хотите, а не то, чего от вас ждут другие.
Кажется, он хочет в чем-то признаться.
– На самом деле у меня есть еще одна мечта.
– Какая?
– Я хочу стать писателем, как вы, месье.
Мне немного не по себе. Что, если эта затея с беседами – просто маскарад и парень хочет получить от меня рекомендацию или всучить на рецензию жалкую рукопись? Решаю, что лучше промолчать.