Тайна «Голубого поезда»
Шрифт:
— Что ж, давайте.
— Вы совершенно уверены, что не видели вашей жены в поезде и не разговаривали с ней?
— Я уже отвечал на этот вопрос. Да, уверен.
— Для такого ответа у вас, несомненно, есть свои причины?
Дерек подозрительно посмотрел на него.
— Я — понятия — не — имел, — что — она — едет — со мной — в одном — поезде, — отчеканил он, обращаясь к следователю, как к умственно отсталому человеку.
— Это вы уже говорили, — проворчал месье Карреж. Дерек помрачнел.
— К чему вы клоните, хотел бы я знать? Знаете, что я думаю, месье Карреж?
— Что, месье Кеттеринг?
— Я
— Мы боремся с этим, месье, не беспокойтесь.
— Мадам Кеттеринг, насколько я знаю, не оставила завещания, — внезапно включился в разговор Пуаро, пристально смотревший все время на потолок.
30
шикарный поезд.
— Не думаю, чтобы она хотя бы раз в жизни попыталась составить завещание, — заметил Кеттеринг. — А что?
— В результате ее смерти вы наследуете довольно крупную сумму, — продолжал Пуаро. — Довольно крупную.
Хотя его взгляд был по-прежнему устремлен на потолок, он заметил, как налилось кровью лицо Дерека Кеттеринга.
— Что вы имеете в виду? И кто вы такой?
Пуаро спокойно выпрямил ноги, оторвал взгляд от потолка и в упор посмотрел на молодого человека.
— Меня зовут Эркюль Пуаро, — спокойно произнес он, — и я, возможно, величайший детектив мира. Вы совершенно уверены, что не видели вашей жены в «Голубом поезде» и не разговаривали с ней?
— На что вы намекаете? Вы собираетесь обвинить меня в том, что я… убил ее?
Он неожиданно рассмеялся.
— Мне не следовало выходить из себя. Это ведь явная нелепость. Если бы я ее убил, у меня не было бы никакой причины красть ее драгоценности. Разве не так?
— Да, это верно, — пробормотал Пуаро с удрученным видом, — я об этом не подумал.
— Ведь и так ясно, что это было простое убийство с целью ограбления, — заметил Дерек Кеттеринг. — Бедная Рут, это все из-за ее проклятых рубинов. Должно быть, распространились слухи, что она взяла их с собой. Уверен, она не первая жертва этих камней.
Пуаро резко выпрямился в кресле. Его глаза вспыхнули зеленоватым огнем, и весь он стал необычайно похож на толстого лоснящегося кота.
— Еще один вопрос, месье Кеттеринг, — сказал он. — Не припомните ли вы, когда в последний раз видели вашу жену?
— Дайте вспомнить, — Кеттеринг задумался. — Вроде бы это было… да, примерно недели три тому назад. Боюсь, точнее не смогу вам сказать.
— Не важно, — неожиданно сухо произнес Пуаро. — Это все, что я хотел знать.
— Хорошо. Что-нибудь еще? — нетерпеливо спросил Дерек.
Он посмотрел на Каррежа. Тот, в свою очередь, бросил беспомощный взгляд на Пуаро, который слегка покачал головой.
— Нет, месье Кеттеринг, — вежливо промолвил месье Карреж. — Не смеем больше вас задерживать. Всего хорошего.
— До свидания, — процедил сквозь зубы Кеттеринг и вышел, хлопнув дверью.
Пуаро наклонился вперед и резко заговорил, как только молодой человек вышел из комнаты.
— Скажите мне, — потребовал
— Я ничего не говорил ему о них, — возразил месье Карреж. — Мы сами узнали о них от месье Ван Альдина только вчера днем.
— Да, но о них было упомянуто в письме графа.
Месье Карреж был задет за живое.
— Неужели вы думаете, что я сообщил об этом письме месье Кеттерингу? — произнес он оскорбленно. — При настоящем положении дел это было бы в высшей степени неблагоразумно.
Пуаро стукнул кулаком по столу.
— Тогда как он узнал о них? — требовательно спросил он. — Мадам Кеттеринг не могла сказать ему, так как он не виделся с нею уже три недели. Маловероятно, чтобы месье Ван Альдин или его секретарь упоминали о рубинах в его присутствии. Их разговоры с ним касались совершенно других тем. В газетах об этих драгоценностях тоже не было ни единого слова.
Пуаро встал, взял шляпу и трость.
— И все же, — пробормотал он, — наш друг знает о них все. Интересно, очень интересно!
18. Дерек обедает
Из кабинета следователя Дерек Кеттеринг отправился прямо в кафе «Негреско», где заказал и быстро прикончил два коктейля. Затем он угрюмо уставился на сверкающее под лучами солнца синее море. Он равнодушно смотрел на прохожих и мрачно оценивал их как безликую толпу, безвкусно одетую и мучительно неинтересную. «Вряд ли в наши дни можно увидеть кого-нибудь, достойного внимания», — подумал он. И тут же резко изменил свое мнение, заметив, что невдалеке от него села за столик женщина в превосходно сшитом оранжевом костюме и небольшой шляпке, скрывавшей ее лицо. Дерек заказал третий коктейль и снова повернулся к морю. Внезапно он вздрогнул, почувствовав странно знакомый аромат духов. Он поднял голову и увидел около себя женщину в оранжевом. Дерек узнал ее: это была Мирей.
Она улыбалась ему своей дерзкой и одновременно соблазнительной улыбкой, которую он так хорошо знал.
— Дерек, — прошептала Мирей. — Ты ведь рад видеть меня?
Она уселась за его столик.
— Что же ты не приветствуешь меня, глупыш? — засмеялась она.
— Какая неожиданность! — заметил Дерек. — Когда ты выехала из Лондона?
Она пожала плечами.
— Несколько дней назад.
— А «Парфенон»?
— Я, как ты любишь выражаться, порвала с ним.
— Неужели?
— Ты не очень-то любезен, Дерек.
— А что ты от меня ожидала?
Мирей зажгла сигарету, несколько минут молча курила и, наконец, сказала:
— Может быть, тебе кажется неблагоразумным, что мы встречаемся так скоро?
Дерек посмотрел на нее, пожал плечами и холодно спросил:
— Ты здесь обедаешь?
— Mais qui. Я обедаю с тобой.
— Очень сожалею, — заметил Дерек, — но я спешу. У меня важная встреча.
— Mon Dieu! Честное слово, все мужчины как дети! — воскликнула танцовщица. — Ах, Дерек, с того дня, как ты выскочил из моей комнаты в Лондоне, ты ведешь себя как испорченный ребенок! Сколько же можно дуться? Ах! Mais c’est inoui [31] .
31
Это неслыханно!