Тень Беркута

Говда Олег Иосифович

– Ага, – буркнул Перун. – Как раз я лишь о ваших женских прелестях и думаю беспрестанно... Имел в виду, что у каждого есть дела, которыми он сам не слишком охотно занимается...

– Книга! – подхватил довольно Велес. – Общаться с ней просто нестерпимо! Как я сам не сообразил?..

– О, нет... – взмолилась богиня. – Только не это.

– Учись выигрывать и не придется черную работу собственноручно выполнять, – наставительно произнес Перун и сел рядом. – Между прочим, я проголодался. Эти монгольские кушанья доведут меня до язвы желудка.

Но не может же Сульде пренебрегать едой своего народа и совсем ничего не есть. Только выдумки про обет немного срабатывают, позволяя ограничивать это бесконечное потребление конины и баранины... Прикажи подать что-то более питательное и мягче для утробы. И не наколдованное, – от таких блюд тоже потом, словно камень проглотил...

– Стареет наш Перун, – шепнула Морена Велесу, а сама хлопнула в ладони и приказала служанкам, что выбежали из другой комнаты: – Миску борща на сметане и три дюжины вареников в грибной подливе. Пить что будешь? – уже к Перуну.

– Квас, но, чтобы сладкий...

– А мне, – не стерпел и Велес, – все то же, но не квасу, а кубок холодного топленого молока...

Служанки поклонились и исчезли.

– Плотно кушать, долго спать – бог здоровья должен дать, – пропела насмешливо Морена.

– А что? – в тон ей ответил Перун. – Не все же о спасении души молиться. Тело тоже пищи требует.

– К тому же, – Велес так напряг мышцы, что чуть не разошлась по швам вышитая льняная рубашка, – хорошее тело требует и еды хорошей...

Морена фыркнула.

– Единого люди своими постами вон как заморили – кожа да кости... Ты бы и нас такими видеть хотела?

Четверо гномов внесли еще один стол, уже застеленный белоснежной скатертью. Сразу же поветрули заставили его заказанными кушаньями.

– Что сначала? – поинтересовалась для видимости Морена, хотя заранее знала, что услышит... – Дело или трапеза?

– Трапеза, – прогудел Перун. – Потому что кушанье остынет и вкус потеряет. А в Книге – что у нас срочного? Такого, чтобы я не знал? Батый послушно двигается на запад. Еще в этом году его тумены будут под Киевом. Думаю, ближе к зиме. И оплот христианства на Руси исчезнет с лица земли. Потом – сюда, в Галичину. За конем... А после, через перевалы и по Дунаю, – в Европу. И конец Единому! Тем, кто жив останется, в непроходимых лесах спрятавшись, не до его церквей станет. В лесных пущах о нас скорее вспомнят!

Если бы не зажатая в деснице ложка, Перун выглядел бы страшно! Борода растрепалась, усы встопорщились, глаза огнем горят, голос – гром небесный. Но самая обычная деревянная ложка делала его речь будничной, едва ли не смешной. Так в своей хате смерд может балакать со своей родней, повествуя за обедом, как он страшно отомстил проклятому соседу, передвинув камень со своего надела на его поле...

– Странно, что Единый ничего не делает в свою защиту, – заметил Велес. – Ведь не может не видеть, как монголы подчиняют, один за другим, народы, которые ему поклоняются?

– Это и в самом деле

странно, – согласился Перун. – Не может же он и сам верить в глупости наподобие: «возлюби ближнего», или «подставь вторую щеку» Думаю, что-то замыслил! И гораздо изощреннее, чем мы предполагаем, потому и незаметное пока.

– Или полагается на Судьбу? А, Морена? – воспользовался случаем, чтобы уколоть Богиню Велес.

– Думаю, он все еще рассчитывает на Найду... – задумчиво ответила та.

– Найду? – переспросил Перун. – А-а, того подкидыша, что твой волколак не сумел сожрать... Разве он еще и до сих пор жив?

– Живой, – ответила Морена. – И Книга говорит, что его можно на нашу сторону переманить.

Тут Велес не выдержал и весело рассмеялся. Перун и Морена удивленно воззрились у него.

– Имею от себя кое-что прибавить... О Найде. Но для такого рассказа нужно пару глотков хорошего вина сделать.

– Плохое – богам не подобает, – ответила Морена и, нетерпеливо щелкнув пальцами, выхватила с воздуха и брякнула на стол замшелый кувшин. – Так что там касательно Найды?

– А... Сейчас... – потянулся к кувшину Велес. – Сюжет приблизительно таков... Между твоим подопечным и приставленным к нему волколаком затесалась женщина. В смертных без этого – ни тпру, ни ну... Сама ведаешь. Я, правда, не интересовался подробностями, но выходит такое: Найда ее любил, а под венец она пошла с оборотнем. Кстати, как он в дом Единого войти смог?

– Да упросила меня Мара помочь ему, прикрыть разок, мол смешно будет… – Морена прыснула.

– Смешно? Почему?

– Потому, что я наказала этого оборотня лет двадцать тому – мужским бессилием.

Велес захлебнулся вином. А когда успокоился, покачал неодобрительно головой.

– Это жестоко. Но тогда, зачем же ему было жениться?

– Наверно, думал, что лучше ни вам, ни нам, – докинул Перун.

– И, чтоб хоть как-то отомстить Найде, – заметила с другой стороны Морена.

– Возможно... Но вышло иначе. Парень наставил волколаку большие ветвистые рога. Честно говоря, поскольку видел собственными глазами предмет их соперничества, – могу понять обоих. Представляете себе...

– Обойдемся без мужских комментариев. Я хочу, наконец, услышать суть, – прервала Велеса, поморщившись, богиня.

– Прошу прощения... Так вот, потеряв терпение, рогатый волколак, – кстати, новое слово в мифологии, – решил прибегнуть к колдовству, и превратил свою жену в мардагайла.

– Разумно... – одобрил Перун.

– Наверно... Во всяком случае – безопасно и надежно, – согласился Велес. – Я был при вручении той красавице шкуры волчицы. Теперь она вечной рабой своему мужу будет. Но я не о том... Видел я и Найду... – Велес остепенился, и от шутливого тона не осталось и следа. – В нем чувствуется Сила!

– То есть?

– Сила Бога...

– Хочешь сказать, что люди придумали себе еще одного бога? Почему же нам об этом ничего неизвестно? – даже привстал Перун.