Тень Беркута
Шрифт:
Последним, к вечеру третьего дня, припер темный как ночь и страшный, словно грозовая туча, Юхим. Он остановился около Найды, расставив ноги, и стоял так молча, будто крепостная башня. Восемь пудов узловатых мышц и сплошной ненависти. Потому что хоть и богатей, но сызмальства около наковальни и молота...
– Это же что ты за глум выдумал? – прорычал, а не промолвил. – Хочешь, чтобы люди и после смерти той вертихвостки на меня пальцами показывали? Не достаточно я стерпел при ее жизни насмешек, то еще и теперь должен выслушивать, как жалостливые соседки шепчутся
Кто знает, что и сколько бы выкрикивал еще Юхим, но для Найды и того было слишком. Не помня себя от ярости и обиды за усопшую, парень сорвался на ноги и что было мочи пнул коваля в грудь. Где и мощь взялась в заморенном трехдневным постом теле. Юхим, будучи вдвое тяжелее, вероятно, устоял бы на ногах и сумел ответить ударом на удар, но как-то, будто случайно, позади него очутился Митрий, домовой Куниц. И, зацепившись за маленького человечка, здоровяк потеряла равновесие, отчаянно взмахнул руками, словно пытался ухватиться за воздух, и бухнул с берега в воду. Только плюхнуло...
– О, – промолвил Митрий, – хорошо булькнул... Вероятно, всех русалок всполошит... – А потом взял Найду за руку, как когда-то в детстве. Только теперь уже для этого довелось встать на цыпочки. – Не трать зря время, хлопче. Руженки твоей давно здесь нет...
– Знаю, – тихо ответил Найденыш. – Сам могилу копал.
– Ет, – отмахнулся домовой. – Разве я о яме...
– А душа ее в Раю должна быть. Нельзя из-за любовь в ад... Это не справедливо!
– В Морены она, – перебил Митрий.
– Мы же еще сызмальства любили друг друга... А ее продали... – продолжал свое Найда, даже не прислушиваясь к тому, что сказал домовой. – Отец говорил, что за измену должно быть наказание... А, разве, то измена, когда она меня любила? От того и руки на себя наложила... Не могла больше с нелюбым жить. Да еще в волчьей шкуре... Только кому о том скажешь.
– Ничего ты не ведаешь, потому и глупости мелешь, – шепотом сказал Митрий, и заметив, что его слова наконец начинают пробиваться к сознанию парня, прибавил быстро. – Вон, Юхим вылезает. Спровадь его еще немного поплавать, – чтобы не мешал разговору...
Найду и просить не нужно было. Он порывисто оглянулся и увидел голову Юхима, что как раз наставилась над срезом берега. Не раздумывая долго, ступнул два шага и наотмашь врезал ногой в ненавистное лицо оружейника. Тот вскрикнул и опять брякнулся в реку. А Найда вернулся к домовому.
– Что ты говорил, Митрию? – переспросил недоверчиво, но с искрой надежды в глазах.
– Говорю, что не утонула твоя Руженка, – повторил тот. – Но, идем отсюда, потому что этот волколак не даст
Говоря все это, Митрий незаметно тянул парня за собой, – хоть для этого ему приходилось бежать, потому что на один обычный шаг Найды, приходилось три шажка домового. Он уже весь раскраснелся и запыхался, когда парень сжалился над ним:
– Подожди, Митрию. Лучше давай я возьму тебя на плечо, и говори куда идти, потому что так дела не будет.
– И чего вы, люди, так к солнцу тянетесь, – пробормотал недовольно тот, удобно усаживаясь на плече Найды. – Давай-ка, к Галчиной могиле. Это святое место, и волколак , туда за нами не сунется. Лучше, конечно, было бы прямо к Успенскому собору, но там уже и для меня слишком. Долго не вытерплю...
– К могиле, так к могиле.
Перебравшись на другой берег и держась вдоль детинца, вскоре дошли они до высокого бережно ухоженного кургана.
– Ну, вот, – отозвался нетерпеливо Найда, что и в пути пытался заговорить, но домовой все время останавливал его, выразительно прикладывая палец к губам. – Вот и Галчина могила. Не мучай дольше...
– Теперь можно... – согласился домовой. – Не думай, что я трус, но ты еще не знаешь Морену. С ней не пошутишь...
– Какая еще Морена? – брякнул не подумав Найда, недовольный, что Митрий никак не начнет разговор о Руженке.
– Вот так-так! – даже подпрыгнул домовой. – Вы, со своим Единым уже совсем ополоумели...
– А-а, – протянул Найда, припоминая. – Древняя богиня... Ее идол, еще рядом с Перуновым стоял.
– Вот то-то и оно, – назидательно промолвил домовой. – Ты думаешь, что если вы перестали ей кланяться, то уже и нет Морены? Если бы так... Вызывать богов к жизни легче легкого, а вот избавиться от них... Оттого я сюда тебя и привел. Здесь много силы Единого, и Морене не так легко будет за нами проследить. Да и оборотень сюда не сунется...
– Что ты заладив: волколак, да волколак. Какой из Юхима...
– Вот и выходит, что такой. Самый настоящий. И к тебе приставленный... Думаешь, ему Руженка нужна была? Специально купил ее, чтобы тебе допечь. Чтобы отомстить...
– Что ты плетешь, Митрий? Юхим – мне?! За что? Я же дите по сравнению с ним. А родители наши – мирно жили.
– А ты слушай и не перебивай, – махнул на него руками домовой. – Знаю, что говорю... Юхим – волколак, и именно ему Морена приказала за тобой следить.
– Да что я из золота что ли? – попробовал отшутится Найда.
Но Митрию уже надоели его глуповатые замечания.
– Вот что, голубь, – молвил сердито. – Или ты слушаешь, что старшие и более мудрые повествуют, или я убираюсь прочь, а ты продолжай рыдать дальше по своей Руженке...
Услышав имя любимой, Найда поневоле вздрогнул, но поняв, что домовой не шутит, взял себя в руки.
– Хорошо, Митрий, не сердись... Я буду слушать.
Тот помолчал, сосредоточиваясь.
– Ну, хорошо... Начну сначала...