Тень Люциферова крыла (Посланник)

Головачёв Василий Васильевич

Такэда поднял бровь. В том месте, где мост утыкался в "берег", виднелась маленькая фигурка в светящейся одежде. Только что ее там не было.

– А вдруг это засада?

– Вот сейчас и выясним.

На краю моста их ждал старик в ярко-желтом балахоне со множеством слоев и бахромчатых складок, а также в головном уборе напоминавшем чалму. Балахон и чалма превращали его в клоуна, однако, лицо старика, морщинистое, бугристое, коричневое, угрюмое, лицом клоуна не было. В руках он держал посох, странным образом напоминавший копье

вардзуни и трезубец-хабуб.

– Я жду вас два лишних дня, - сказал он вместо приветствие, недовольно, хриплым раскатистым голосом и на чистом русском языке, вместо того, чтобы заниматься делом. Или Посланник никуда не торопится?

– Кто вы?
– полюбопытствовал Никита.

– Вероятно, Наблюдатель, - вставил слово Такэда.

Старик мрачно покосился на него, в глазах его сверкнула молния.

– Вы невероятно догадливы, Тоява Оямович.

– Очень приятно, что я оценен правильно. Мне всегда везло на вежливых собеседников. Разрешите задать несколько вопросов?

– Боюсь, для беседы у нас нет времени, но на пару вопросов отвечу.

– Спасибо. Что означает эта болотно-горная архитектура?
– Такэда повел рукой, подразумевая причину появления скал такой формы.

– Он достаточно здесь назледил, - усмехнулся чужак подчеркивая слово "он" и букву "з".

– Он - это Люцифер?

Старик в ироническом восхищении хлопнул два раза в ладоши.

– Отдаю должное вашей проницательности. Еще вопрос?

Ирония в голосе собеседника никак не подействовала на Такэду, терпение которого не знало пределов, особенно если он чегонибудь добивался.

– Где-то посредине пути поднялся плотный туман и послыьшались странные звуки...

– Эта планета - остатки прекрасного мира, исчезнувшего во время последней битвы Семерых и Люциферова воинства. Ткань пространства продолжает распадаться, рвутся информационноэнергетические связи, и прошлое здесь часто пересекается с будущим. Вы слышали слабые отзвуки битвы. Кстати, каким вам видится это сооружение?

– Мост? Н-ну, обычный мост, каких много на Земле, разве что построен из необычного материала.

– М-да, человеческие глаза слабы... То, что вы принимает за мост - на самом деле стоячая волна здравого смысла. Пояснять, что это такое, мне недосуг. А каким вы видите ландшафт?

– Болото!
– в один голос произнесли друзья.

– Трясина, грязь, кочки, - добавил Толя простодушно.

– Болото, - задумчиво повторил старик.
– Может быть, вы правы. Хотя в действительности это поверхность Парето, а кочки-компромиссы Парето. Инженеру, наверное, объяснять термин не нужно?

Такэда кивнул.

– Объясни мне, - буркнул Никита.

– Данное знание ничего не даст вам, Посланник, кроме головной боли. Не забивайте голову бесполезной информацией. Вся планета, по сути, большая иллюзия, математическая формула.

– А скалы?
– рискнул спросить Толя.

– Тоже

реализация некоторых формул топологии. Единственное, что более или менее реально в этом мире - жругр. Хочу заметить, что ваше пребывание в этом мире чревато последствиями.

Несмотря на богатый арсенал.
– В голосе старика послышалась насмешка.
– Я бы даже осмелился посоветовать вам побыстрее покинуть сей неуютный мир... если уже не поздно. Тем более, что жругр, который вас заинтересовал, недееспособен, Оживить его, наверное, уже не удастся ни вам, ни хозяевам.

– А разве вы не звали меня?
– тихо спросил Никита.

– Звал, но пока вы добирались сюда, кое-что изменилось. Тааль вам ничего не дарила?

Сухов с изумлением глянул в непроницаемые глаза старика, поколебался немного, покачал головой:

– Вы не Наблюдатель!

Стрик пропустил слова танцора мимо ушей.

– Значит, дарила.
– По губам его скользнула усмешка.
– Кольцо? Диадему? Серьги?

Никита молча достал золотую заколку для волос в форме аллигатора с четырьмя глазами.

– Муиски. Я предполагал нечто подобное. Она не меняется.

А ты смелый парень, если отказал ей.
– Старик подбросил заколку вверх, взмахнул посохом, и золотой крокодильчик вспыхнул яркоалым пламенем, исчез.

– Зачем вы это сделали?!

– Это нужно было сделать раньше.
– Старик сгорбился, опираясь на посох, с виду немощный и больной.
– Тааль дала вам маячок, и он сработал.
– Посох незнакомца указал на мост.
– Это за вами.

Путешественники одновременно оглянулись и увидели на горизонте, в точке, где сходился мост, какое-то посверкивание. Никита рванул руку вверх и тихо выругался: камень индикатора часточасто мигал алым полумесяцем.

Термин из теории многокритериальной оптимизации. Поверхностью Парето называется информационное поле, увеличение одного из критериев которого сопряжено с уменьшением значений других. Точки, лежащие на поверхности Парето, называются компромиссами.

СС?
– спросил Такэда, с демонстративным спокойствием вытягивая хардсан.

– Но почему?
– Сухов не закончил фразы, обернувшись к старику в желтом: тот исчез.

– Что слу...
– Такэда тоже осекся, оглянувшись.

Они поглядели друг на друга.

– Сбежал, помощничек! Попробуем потягаться? Или тоже сбе жим? Хорошо, что догадались взять транскоф.

Никита сжал губы так, что они побелели. Сказал сквозь зубы:

– Я уже говорил - гон закончен!

– Ты уверен, что это правильное решение?

Танцор повернулся к приближающемуся сверканию лицом, расставил ноги шире, сбычился, направил вардзуни в настил моста.

Такэда, хмыкнув, занял позицию рядом, отобрав у Сухова нервайлер. С двумя пистолетами разной формы он выглядел грозно, как американский ковбой, хотя предпочел бы рукопашный бой без оружия.