Тени Империй

Семенов Антон

Он вытащил свиток, что уцелел в бою, и развернул его. Линии на карте вели дальше на север, к краю Сахалина, где море сливалось со льдами. Он указал на точку, обведённую красным.

— Здесь, — сказал он. — Храм льда. Последний оплот онмёдзи. Если "Сердце" нужно что-то ещё, оно там.

Мария прищурилась, глядя на карту.

— Храм льда? — бросила она. — Звучит холодно. Надеюсь, там есть костёр, а не очередная ловушка.

Акико кивнула, её лицо напряглось.

— Я слышала о нём, — сказала она. — Место силы клана

Такамура. Но он давно заброшен. Если там что-то есть, оно охраняется.

Хару усмехнулась, вертя кинжал.

— Охраняется? — сказала она. — Хорошо. Я хочу крови.

Алексей свернул свиток, сжимая "Сердце".

— Тогда идём, — сказал он. — Отдыхать некогда.

Они двинулись вдоль берега, где пепел смешивался с песком, а волны выбрасывали обломки кораблей — доски, канаты, тела в чёрных плащах. Ветер выл, бросая в лицо соль и дым, но Алексей шёл впереди, чувствуя, как "Сердце" поддерживает его. Тени освещали путь, красное пламя в них горело слабо, но ровно, как маяк в ночи.

К полудню берег сменился льдом — тонким, что трещал под ногами, и воздух стал холоднее, режущим лёгкие. Они шли молча, только шаги и дыхание нарушали тишину. Алексей думал о Юкико — её голосе, её силе, её жертве. Она дала ему "Сердце", но он чувствовал — её история не закончена. Что-то ждало впереди, и он должен был узнать.

Лёд становился гуще, и вдали замаячил храм — не чёрный, как на Сахалине, а белый, изо льда и камня, его шпили поднимались к небу как клыки. Он был меньше, чем Алексей ожидал, но от него веяло силой — холодной, древней, как само море. Тени дрогнули, и "Сердце" запульсировало быстрее.

— Это оно, — сказала Акико, её голос был тихим, но напряжённым. — Я чувствую духов.

Мария выругалась, её руки покрылись инеем.

— Духи? — бросила она. — Только этого не хватало. Надеюсь, они дружелюбные.

Хару шагнула вперёд, её глаза блеснули.

— Если нет, я их выпью, — сказала она.

Алексей вытащил меч, тени взвились, как пламя, и он кивнул.

— Входим, — сказал он.

Они подошли к храму, его двери были изо льда, покрытые письменами — драконы, волны, тени. Алексей толкнул их, и лёд треснул, открывая проход. Внутри было холодно, стены блестели, как зеркала, и пар поднимался от их дыхания. Пол был покрыт инеем, а в центре стоял алтарь — белый, с красным камнем, что горел, как "Сердце", но слабее.

— Это часть его, — сказала Акико, её голос дрогнул. — Осколок "Сердца Теней".

Алексей подошёл, чувствуя, как "Сердце" в руке откликается. Тени рванулись к алтарю, и голос Юкико зазвучал снова — мягкий, но настойчивый:

— Сын мой, — сказала она. — Это его память. Оно усилит тебя, но откроет правду.

Он поднёс "Сердце" к осколку, и они срослись, свет вспыхнул, красный и белый, и тени рванулись внутрь него, как буря. Он упал на колени, задыхаясь, и увидел — не храм, а поле, где стояла Юкико, её волосы развевались,

а рядом была другая женщина — высокая, с белыми волосами и глазами, как у Акико.

— Сестра, — сказала Юкико, и голос её был полон боли. — Ты предала меня.

Женщина — Масахиро Такамура, но моложе — улыбнулась, холодно и зло.

— Ты выбрала слабость, — сказала она. — А я — силу.

Свет угас, и Алексей вернулся в храм, сжимая "Сердце", что теперь горело ярче. Акико подбежала, её лицо побледнело.

— Что ты видел? — спросила она.

— Твою мать, — сказал он, и голос его был хриплым. — Она предала Юкико.

Акико замерла, её глаза расширились, но она кивнула.

— Я знала, — сказала она тихо. — Клан убил её. Но не знала, что это была она.

Мария хлопнула его по спине, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Семейные тайны, да? Ты точно ненормальный.

Хару кивнула, её ухмылка стала шире.

— Кровь говорит, — сказала она. — И она горькая.

Храм задрожал, и из теней раздался звук — не шаги, а шорох, как шелест крыльев. Алексей сжал "Сердце", тени взвились, и он обернулся. Из стен вышли духи — не светлые, как у Акико, а тёмные, с когтями и глазами, что горели белым.

— Ты взял осколок, — сказал один, его голос был как треск льда. — Но он наш.

Алексей шагнул вперёд, тени рванулись как пламя.

— Попробуйте забрать, — сказал он, и бой начался.

Духи бросились на него, их когти резали воздух, но тени рвали их, как бумагу. Алексей рубил, чувствуя, как "Сердце" питает его — каждый удар был сильнее, быстрее. Акико пела, её духи сплелись с его тенями, но один ударил её, и она упала. Мария бросала лёд, пронзая врагов, но их когти задели её плечо. Хару мелькала в тенях, её кровь душила духов, но их было слишком много.

Алексей прорвался к главному, тени взвились, как дракон, и он ударил — не мечом, а всей силой "Сердца". Дух зарычал, но тени рвали его, пока он не рассеялся, как дым. Остальные отступили, храм затих, и Алексей помог Акико встать.

— Ты цел? — спросил он.

Она кивнула, её тепло было рядом.

— Да, — сказала она. — А ты?

— Жив, — ответил он.

Мария вытерла кровь с плеча, ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять устроил бардак. Но я рада.

Хару кивнула, её глаза блеснули.

— Кровь горькая, — сказала она. — Но вкусная.

Храм задрожал снова, и издалека раздался гул — не ветер, а рёв машин. Алексей посмотрел через щель в стене и увидел — на горизонте, за льдами, шли корабли, но не "Ока", а с красными флагами, что несли символ дракона.

— Клан Такамура, — сказала Акико, её голос напрягся. — Они нашли нас.

Алексей сжал "Сердце", тени затихли, но он знал — новая война ждала впереди.

Глава 14: Ледяной шторм