Тени Империй

Семенов Антон

— Идём, — сказал он. — К утру доберёмся.

Они двинулись дальше, ветер бил в лицо, а снег падал гуще, укрывая тропу белым саваном. Ночь была долгой, и каждый шаг отдавался в теле усталостью, но Алексей шёл, чувствуя, как "Сердце" поддерживает его — невидимо, но реально. Он думал о Юкико — её улыбке, её силе, её крови в его жилах. Она дала ему это, и он не подведёт.

К рассвету горы сменились равниной, а вдали замаячило море — чёрное, неспокойное, с белыми гребнями волн. Крепость стояла на берегу,

старая и покосившаяся, её стены были покрыты льдом и солью. Башня поднималась над ней, тёмная, как обугленный кость, и от неё веяло чем-то древним, как будто время остановилось внутри.

Алексей остановился, глядя на неё. Тени у его ног дрогнули, и "Сердце" запульсировало быстрее. Он чувствовал — там было что-то, что ждало его.

— Выглядит мрачно, — сказала Мария, её голос был хриплым от усталости. — Надеюсь, там нет ещё одной толпы магов.

Акико кивнула, её рука легла на меч.

— Это место клана, — сказала она. — Старый форпост Такамура. Если ключ там, он хорошо спрятан.

Хару усмехнулась, её глаза блеснули в утреннем свете.

— Или хорошо охраняется, — бросила она. — Кровь чую. Свежая.

Алексей стиснул зубы, вытаскивая меч. Тени взвились, как чёрный вихрь, и он шагнул к крепости. Они вошли через пролом в стене, где ветер гнал снег внутрь, и оказались в пустом дворе. Камни под ногами были покрыты льдом, а воздух пах солью и чем-то гнилым. Башня стояла в центре, её дверь была приоткрыта, и изнутри доносился слабый звук — не шаги, а шорох, как шелест крыльев.

— Это не люди, — сказала Акико, её голос напрягся. — Ёкаи.

Мария выругалась, её руки покрылись инеем.

— Чудесно, — бросила она. — Только этого не хватало.

Хару шагнула вперёд, её кинжал блеснул.

— Я люблю ёкаев, — сказала она. — Их кровь вкусная.

Алексей кивнул, сжимая "Сердце". Тени рванулись к башне, освещая путь, и они вошли. Внутри было темно, стены покрывали письмена — драконы, тени, символы, что он видел в храме. Лестница вела вверх, узкая и крутая, и шорох становился громче. Они поднимались, шаги гулко отдавались в тишине, и Алексей чувствовал, как "Сердце" зовёт его — не голодно, а настойчиво.

На вершине башни их ждали. Не люди, не маги — тени, но живые, с когтями и глазами, что горели красным. Ёкаи — десяток, их тела были как дым, но когти резали камень, как нож масло. В центре стоял один, выше других, с рогами, что извивались, как змеи, и в его руках лежал ключ — чёрный, с красными прожилками, как "Сердце".

— Ты пришёл, — сказал он, и голос его был как скрежет металла. — Но "Сердце" не получит ключ без крови.

Алексей шагнул вперёд, тени взвились, как чёрный дракон.

— Тогда попробуй забрать его, — сказал он, и бой начался.

Ёкаи бросились на него, их когти мелькали, как молнии, но тени рванулись вперёд,

отбив удары. Алексей рубил, чувствуя, как "Сердце" питает его — каждый удар был точным, сильным, как никогда. Акико пела, её духи — светлые, с длинными когтями — рвали ёкаев, но главный ударил, и она отлетела к стене. Мария бросала ледяные нити, пронзая врагов, но их было слишком много. Хару мелькала в тенях, её кинжал оставлял кровавые следы, но когти задели её плечо, и она выругалась.

Алексей прорвался к главному, тени рванулись к нему, но ёкай взмахнул рукой, и чёрная волна швырнула его вниз по лестнице. "Сердце" выпало, покатилось, и ёкай шагнул к нему, его глаза вспыхнули.

— Слабак, — сказал он, поднимая ключ.

Алексей поднялся, кровь текла из виска, но он сжал кулаки. Тени взвились выше, как буря, и "Сердце" откликнулось, вернувшись к нему, как магнит. Он бросился вперёд, тени рванули за ним, и ударил — не мечом, а всей силой, что текла в его крови. Ёкай зарычал, ключ выпал, и тени душили его, рвали, пока он не рухнул, рассеявшись, как дым.

Тишина упала, только дыхание раненых нарушало её. Алексей схватил ключ, чувствуя, как он дрожит в руке, и "Сердце" запульсировало в такт. Он обернулся, помогая Акико встать.

— Ты цел? — спросила она, её голос был слабым, но тёплым.

Он кивнул, чувствуя её руку на своём плече.

— Да, — сказал он. — А ты?

Она улыбнулась, слабо, но искренне.

— Жива, — ответила она.

Мария подошла, хромая, но ухмыляясь.

— Ну, Волконский, — сказала она. — Ты опять устроил бардак. Но я рада, что ты жив.

Хару поднялась, прижимая руку к плечу.

— Кровь вкусная, — сказала она. — Но ключ твой, мальчишка.

Алексей посмотрел на ключ, потом на "Сердце". Они были связаны, он чувствовал это — как замок и ключ, как две части целого. Он поднёс ключ к камню, и они срослись, свет вспыхнул, красный и чёрный, и тени рванулись внутрь него, как река. Он упал на колени, задыхаясь, и увидел — не башню, а море, где стояла Юкико, её глаза сияли.

— Ты нашёл его, — сказала она. — Теперь оно твоё. Но береги его.

Свет угас, и он вернулся в башню, сжимая "Сердце", что теперь было спокойным, как спящий зверь. Акико помогла ему встать, её тепло было рядом.

— Ты сделал это, — сказала она.

Мария хлопнула его по спине.

— Герой, — бросила она. — Но если ещё одна тварь выскочит, я ухожу.

Хару кивнула, её ухмылка стала мягче.

— Кровь затихла, — сказала она. — Пока.

Башня задрожала, и издалека раздался звук — не шорох, а гул, как рёв корабля. Алексей сжал "Сердце", тени затихли, но он обернулся к окну. На море, вдали, горели огни — не лагерь, а флот, чёрные корабли с парусами, что несли символ "Ока Престола".