Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом

Рейман Андрей

Встретившись глазами с Йорвином, капитан замер, затем прошелся глазами по написанному на бумаге, и подойдя ближе, протянул ее Йорвину. Юрки напрягся подобно натянутой тетиве.

– Утром на деревню, что в нескольких милях отсюда, было совершено вооруженное нападение, - начал капитан.
– Со слов свидетелей были составлены портреты виновных. Один человек и трое нелюдей животной наружности. Вы подходите под это описание.

Йорвин, кинув косой многозначительный взгляд на Юрки, принял листовку. Вот, что на ней было написано:

« За многочисленные жестокие убийства мирных жителей

РАЗЫСКИВАЮТСЯ

Человек неизвестной личности. Рост -

около семи футов, темные волосы, голубые глаза. Предположительно монах - табоист.

Получеловек неизвестной звероподобной расы. Рост - более семи футов. Темная шерсть, черные глаза.

Получеловек родственной вышеописанному неизвестной расы. Рост - около шести футов. Темная шерсть, карие глаза.

Женщина аналогичной вышеописанной звероподобной расы. Рост - около пяти с половиной футов. Светлая шерсть, голубые глаза.

Преступники вооружены и крайне опасны. Контакта избегать. За любую информацию об их местонахождении полагается денежное вознаграждение в размере пятидесяти шести тиллиев.»

К каждому описанию прилагался довольно подробный и убедительный портрет.

 Дочитав, Йорвин скомкал бумагу и бросил на пол. Для капитана это был вызов.

– Вы идете с нами, - сказал капитан как отрезал, направляя железо Йорвину в грудь.
– Живыми или мертвыми, на ваш выбор.

– Я выбираю третий вариант, - ответил Йорвин, кинув взгляд назад, где сидели его друзья.

– Чего?
– не понял капитан.
– Нет никакого третьего варианта. Сдавайтесь или...

Йорвин не дал ему договорить. Схватив меч ладонями за тыльные стороны, прямым ударом ноги он свалил капитана полиции на пол, отбросив на три шага. Тот остался лежать под столом в корчах. Если бы не железная кираса на груди, его ребра превратились бы в кашу, и он умер бы на месте. Вместо этого его только немного помяло, а на пластине осталась красивая вмятина от сапога. Такой удар в таг-табо называется шанжимо-кай и относится к разряду самых эффективных и жестоких. Были случаи, когда удары шанжимо-кай имели проникающее действие.

 Арбалетчики тоже не зевали. Не успел Йорвин моргнуть глазом, как в него полетели болты. Один он отбил отобранным у капитана мечом, второй пролетел мимо его уха. Третий полетел в безопасное для Йорвина направление. Но небезопасное для других. Внезапно, Йорвин услышал сзади громкий тяжелый вздох Зуали и внутри у него похолодело. Болт, который он пропустил, угодил Зуали в спину, чуть повыше левой ягодицы. В следующее мгновение на арбалетчиков, хрипло гаркнув, накинулся Кейн. Развернув одного солдата к себе лицом, он с размаху засадил головой об его шлем. Череп полутролля был больше, тверже и тяжелее, чем у несчастного человека, поэтому даже шлем его не спас. Кейн швырнул поплывшего солдата на ближайший столик, за которым сидели трое мужиков. Стол не выдержал закованного в латы и кольчугу полицая, и с треском сложился. К величайшему удивлению Кейна, мужики накинулись вовсе не на него, а на полуживого солдафона. Довольно хмыкнув, Кейн протаранил второго и выписал хук с правой третьему стрелку. Завидев это, весь корчменной народ бросил выпивку, еду и карты, повставал со своих мест и накинулся на столичных блюстителей закона. Против такого количества кулаков мечи были бесполезны. Юрки, увидев, как его сестра падает на пол, впал в бешенство. Только Йорвин мог уследить, как Юрки взлетел над головами людей, на лету выхватывая клинок, и что было силы рубанул одного из солдат. Но доспехи оказались прочнее каменного орудия. Каменный клинок Юрки разлетелся на куски, врезавшись в железный

наплечник, однако напоследок он свое дело сделал. С душераздирающим криком, полицейский упал на пол. Наплечник был разрублен. Под ним была глубокая резанная рана и раздробленная ключица.

– Эйнари, бери Зу - уходим отсюда!
– крикнул Йорвин. Слегка ошарашенный произошедшим, Эйнари пришел в себя, аккуратно взял на руки стонущую Зуали и стремительно выбежал в выбитую Йорвином заднюю дверь.

Услышав крик Йорвина, Кейн перестал разбивать лицо сумевшему подняться капитану и дернул Юрки за плечо, но тот со злобой оттолкнул его, продолжив кулаками вбивать в землю раненного солдата, в неистовом бешенстве позабыв правило, что лежачих не бьют. Кейн был вынужден применить силу, благо ею располагал. Схватив Юрки в охапку обеими руками, Кейн с горем пополам сумел оторвать его от едва живого и переломанного человека. Оттащив Юрки еще на некоторое расстояние, Кейн толкнул его в направлении двери, куда уже выбежали Эйнари и Йорвин.

Дверь вела в служебное помещение, где стояли стеллажи с различной выпивкой и ящики со съестными запасами. Слева и справа от ящиков было две двери. Одна вела на кухню, вторая действительно выходила на лестницу.

Этой дверью не пользовались давно, поэтому со стороны улицы под дверью успел накопиться порядочный сугроб, что затруднило проход. Но времени на церемонии не было, поэтому Йорвин просто вынес дверь ногой.

– Что же нам теперь делать?
– жалобно прогудел Эйнари.
– Неужели разделиться, по плану?

– Нет уж, - отрезал Кейн.
– Наш план полетел к чертям. И ваша женщина отправится туда же, если не найдем ей хорошего лекаря.

– А у тебя нет среди знакомых хороших лекарей? Чисто случайно?
– спросил Юрки, все еще трясущийся от ярости.

– Нету, - зло бросил Кейн, затем, чуть подумав, добавил, - Но есть коновал.

– Выбирать не из чего, - сказал Йорвин.
– Как далеко он отсюда, Кейн.

– Порядочно.

– Тогда поспешим. К тому же, быть может, именно такой лекарь и нужен.

Закутав Зуали в меховую накидку поплотнее, Эйнари нежно взял ее на руки и побежал вслед за Кейном и Йорвином. Они же расчищали Эйнари дорогу, расталкивая попадающихся на пути прохожих. Но Кейн был уже не в возрасте для таких марш-бросков и довольно быстро запыхался. Он даже стал потихоньку отставать, жестами давая указания направления обогнавшему его Йорвину, преодолевая одышку. Тяжелее всех, тем не менее, пришлось Эйнари во время перехода через улицы, где еще не успели зажечь на ночь фонари. Эйнари бежал, не отставая от остальных даже с Зуали на руках, призывая всю свою звериную выносливость. В темноте Кейн с трудом определял направление, так как троллья способность ночного зрения не передалась ему совершенно. Поэтому пару раз свернул не туда. Но, тем не менее, это не помешало ему найти-таки верную дорогу снова.

В конце концов, Кейн нашел заветную улицу и заветный дом.

– Зилес, открой. Нужна твоя помощь.

Тишина. Свет в окнах горел, но хозяин как будто не слышал стука. Кейн зарычал и постучал сильнее.

– Зилес, мать твоя тетеря, тут человек умирает, открывай живо!

Через некоторое время по ту сторону двери заслышалось неторопливое шарканье по деревянному полу. Йорвин ожидал, что звериным лекарем окажется лысенький, плюгавенький старикашка в очках, а посему немало удивился, когда вместо старого профессора дверь открыл молодой парень плотного телосложения. Его можно было бы даже принять за гнома, если бы у него была борода.