Тени над Эрдеросом. Рука со шрамом

Рейман Андрей

– Не губи его, прошу тебя. Нет - умоляю! Я готова взять на себя ответственность перед Нэра Натхалидар в случае краха, но я приложу все силы для того, чтобы этого не случилось.

– Твоя любовь к нашему сыну не может не поколебать, - произнес Кайлур уже тишею - Будь по-твоему. Видит Небо, я уже отступил от Обета, раскрыв эльфам силу магии Света и Тьмы. Но если он даст мне хоть крошечный повод пожалеть об этом, я убью его.

– Ох, Кайлур, ты не представляешь, как я тебя люблю!
– закричала от радости Халинкара, - А как мы его назовем?

Йорвин

почувствовал, как смертная тень уходит прочь и вновь возвращается тепло и свет.

– Я нарекаю его... Назулдан. Да не принесет он погибель, - трепетно произнес Кайлур.

Как камень разбивает зеркало, так утренний крик петуха разрушил ночь, разметав осколки сна во все стороны. И лишь в этот момент, проснувшись, Йорвин понял смысл сказанных родителями слов. Но как он ни старался, собрать всю мозаику у него не получилось. Он сумел вынести из сна лишь одно - его истинное имя. Назулдан. Почему-то он не сомневался, что то, что ему приснилось, был не просто сон, а дыхание действительного прошлого. Его прошлого.

Зуали разлепила глаза. Дом Зилеса звенел тишиной, и только настенные часы с маятником мерно оттикивали время. Йорвин сидел на полу, положив голову на сложенные в замок руки. Услышав, что Зуали зашевелилась, он поднял голову. Лучи солнца осветили лицо Йорвина и зрачки его драконьих глаз сузились.

– Как ты, Зу?
– Задал он глупый вопрос. Йорвин знал это. Он просто хотел от нее что-нибудь услышать. Что угодно.

– Вроде... живая, - слабым голосом ответила Зуали. Юрки встрепенулся, услышав голос сестры,

– Зу, ты жива! Ты не... О, я так...
– залепетал Юрки, роняя голову Зуали на плечо.

– Ничего не говори, - ласково прошептала она, беря брата за руку. В углу, под часами зашевелился Кейн.

– Ну надо же, наша лисичка проснулась! Были сомнения, что ты переживешь ночь, - сказал Кейн, поднявшись, и отряхивая свою шубенку, на которой лежал.
– Но только не у меня.

Бросив скупое «Я скоро вернусь», Кейн оделся и ушел. Когда он вернулся, остальные сидели за кухонным столом. Зилес, на последок, решил накормить гостей. На завтрак была подана перловая каша с кусками жареной говядины. Морферимы лихо справились с мясом, но вот с кашей у них возникли проблемы. И если Юрки держал монаршее достоинство и пытался есть по-людски - ложкой, то Эйнари уже не напрягался. Ел прямо с тарелки. Зуали, которая лежала на тахте и не могла сидеть за столом с остальными, довольствовалась сухофруктами с молоком.

– Кейн, проходи быстрее, пока завтрак не остыл, - помахал ему Зилес.

– А в чем причина такого приступа доброты, друг мой? Вчера ты отчаянно желал нас спровадить.

– Я решил пересмотреть свои взгляды после того, как ты так щедро отвалил за те сигары. Видишь ли, я их не покупал, мне их подарили. А я не курю, так что они так бы и лежали, если бы ты их не откопал и не купил.

– А откуда тогда ты узнал, сколько они стоят?
– сощурился Кейн.

– Я ходил в табачную лавку, спрашивал, - Кейн указал на него ложкой, собираясь сказать что-то крепкое.

– Да чесслово, - хохотнул

Зилес и отправил в рот очередную ложку.

– Гляди у меня, если соврал. Я ведь проверю, - помахал пальцем Кейн и вонзил вилку в кусок мяса. Зилес улыбнулся и пожал плечами.

– Что там, на улице?
– спросил он.

– Что на улице... Солнце, воздух, мороз, отморозки. Прикупил кое-чего нашим лохматым друзьям. Кстати, по дороге я наткнулся на еще один наградный лист. И на нем прибавилось портретов. Я теперь тоже в опале. И можете не аплодировать.
– Юрки кивнул. Йорвин вздохнул и провел рукой по волосам.

– И с кем же вы так повздорили, Кейн?
– скрестил руки коновал.

– Не много не мало - с самим государем, - с иронией на лице ответил Кейн. У Зилеса выпала ложка из руки. Его лицо вмиг побледнело.

– Что, что-то изменилось?
– скорчил недоумение Кейн.

– Да нет. Только пожалуйста, доедайте побыстрее.

Позавтракав, Йорвин, Кейн и морферимы простились с Зилесом. Кейн увел у Зилеса тележку, на которой возили раненых и больных животных, и прикрыв Зуали тряпьем так, чтобы выглядывал только нос, Эйнари повез ее по улице. Кейн раздал морферимам по плащу с капюшоном, которые купил час назад.

– Вот, оденьте это, - сказал он морферимам.
– Не стоит бесить судьбу лишний раз и щеголять увешанными волчьими ушами, фазаньими перьями и бусами из сушеных оторофельдских ягод у всех на виду. Такая одежа слишком броская. Привыкайте к конспирации.

Морферимы не торопились одевать плащи. Эйнари скучающе посмотрел на Кейна. Подаренный ему плащ едва опускался ниже хвоста, который был короче, нежели у его лисьих собратьев. Юрки тоже был недоволен. Бросив свой плащ на землю, он надменно скрестил на груди руки.

– Я не стану это надевать. Я не вор, чтобы прятаться от людей. Я не сделал ничего бесчестного. Если кто-нибудь захочет бросить мне вызов, я приму его, как подобает.

– Надевай, кретин, - зарычал Кейн, поднимая с земли плащ.
– Здесь тебе не дома. Здесь многие слова такого, «честь», не слышали ни разу. А у тебя даже нет оружия. К тому же за тобой охотятся не какие-нибудь отбросы из подворотни. Это верные люди монарха Айвена Густоуса - единственного хозяина территории от Шадогарских гор до эльфийских земель. Если они нас поймают, то выделят каждому по железной деве. Там, в кабаке, мы легко отделались. Нам помогло чудо, известное как кабачный алкоконтингент. Больше таких чудес не будет. Так что заткни свое высочество и делай, что говорят.

Юрки был готов испепелить Кейна взглядом, как вдруг вмешалась Зуали:

– Юрки, не упрямься. Кейн опытнее тебя. Уважь хотя бы его седины.

– Ладно, сестренка. Ради тебя все что угодно, - из тележки донесся облегченный вздох.

– Ну почему Зу - единственный здесь здравомыслящий не-человек?
– развел руками Кейн.

– А куда мы теперь?
– спросил Йорвин.

– Ко мне домой. Нужно безопасное место, где можно выходить нашу страдалицу. Мой дом подойдет. Наверное. Все равно, выбора особого нет.