Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Конфету не возьму, — нахмурился не по-детски вдруг мальчик. — Папа говорит, что нельзя говорить с незнакомцами. Ему так кот в книжке сказал.
Тео опешил. Он не ожидал, что мальчик скажет ему про своего папу — не родного, но воспитавшего. Он не придумал ничего лучше, чем…
— А как зовут твоего папу?
— Берни, — ответил мальчик. — Папа музыкант, вот.
— Часто так прыгаешь, как сегодня?
На заднем фоне с криком другие мальчишки прыгали один за другим, но не один не мог повторить успех «Бум-Луи».
—
— Ой!
Носок стал белоснежно чистым от «Экскуро» Нотта, и мальчик зажал ладонями рот.
— Это правда? Всё это про школу, и вообще? — спросил он. — К маме приходил какой-то злой дядя, и она решила согласиться и отправить меня, но я не верю, а ты, а это, а я тоже?
Тео снова улыбнулся и кивнул ему, приложив палец к губам, показывая знаком, что шуметь не нужно. Мальчик несколько мгновений смотрел ему в глаза, а потом состроил гримасу.
— А зачем ты меня искал?
Тео почувствовал, что краснеет. Он засунул руку в карман бридж и нащупал там приготовленный ритуалистический ножик и связанного, но ещё трепещущегося карликового попугайчика, купленного в маггловском магазине за считанные кнаты — продавец сказал, что у малыша было сломано крыло.
— Пойдём, здесь есть тихое место?
Заинтересованный Луи отвел Тео к задней двери одного из краснокирпичных домов. Здесь было тихо, и лишь скрип флюгера-петушка на крыше соседнего дома создавал звуки. Мальчик смотрел на него с интересом, а Тео был весь напряжён, как струна. Его сердце билось быстрее, и от волнения он чуть не сбился при начертании рунного рисунка веточкой на земле.
Наконец, когда всё приготовление закончилось, он под изумлённым взглядом мальчика достал из кармана попугайчика — тот, казалось, что-то понимал, потому что трепетал и не пытался сопротивляться.
— Попугайчик, — сказал одиннадцатилетний (отец ошибся?) мальчик. — Зачем тебе попугайчик?
— Повторяй за мной, — улыбнулся натянуто Тео. — Я, Людовик Бирман, добровольно и по зову крови…
— Я, Людовик Бирман, добровольно и по зову крови, — растеряно повторял мальчик.
— …прошу Теодора Магнуса Нотта, главу рода Нотт, взять меня обратно в род.
— Прошу Теодора Магнуса Нотта, главу рода Ноттов, взять меня обратно в род.
Тео быстро, наспех, рассёк сначала свою ладонь, потом ладонь ахнувшего мальчика, схватив своей окровавленной ладонью его раненную ладошку, и прежде чем тот успел что-либо понять — вонзил нож в трепетающегося на земле попугайчика.
Едва первые капли смешанной крови с ладоней достигли земли, рунный круг вспыхнул на мгновение, а принесённый в жертву попугайчик вспыхнул и рассыпался черной золой.
Луи Нотт всхлипнул.
— Что это
— Дело в том, что мы братья, — Тео было неловко это говорить. — Я лишь восстановил правильное положение вещей. В школе тебя могли бы задирать, но теперь ты действительно полукровный маг из древней семьи… у нас свои заморочки.
Откуда-то сверху послышалось ворчание из окна, и подростки поспешили удалиться. Луи привёл Теодора в близлежащий парк, где Тео купил брату (как бы ни было эту удивительно произносить, магия рода действительно давала и навязывала родственное чувство при взгляде на одиннадцатилетнего парнишку) рожок мороженного, а затем они уселись на скамейке под сенью ясеня.
— Когда я был маленьким, — не то пожаловался, не то поделился Луи, разглядывая почти незаметный рубец на своей левой ладони, залеченный Вулнера Санатум Теодора, — я приходил сюда и спрашивал у ясеня. Мне чудилось, что дерево шепчет ответы своими листьями. Вот.
— Задай вопрос, и я постараюсь ответить за дерево, — хмыкнул Тео, откидываясь на спинку. — Я, конечно, не так мудр, как дерево.
— Ты сказал, что мы братья. Мой папа не мой папа, да? — мальчик покосился на него с грустным выражением глаз. Тео поджал губы.
— Думаю, что зеркало подсказывает тебе такой же ответ, — вздохнул он. Луи вздохнул в ответ.
— А почему ты только сейчас пришёл? Если я волшебник, и ты мог забрать меня в свой мир сразу, — в тоне мальчика прорезалось недовольство.
— Не знаю, — признался Тео. — Мне только шестнадцать, и наш с тобой настоящий папа в прошлом году умер. Не знаю, почему он не делал это сам.
— Он плохой, — утвердительно произнёс мальчик. — А ты?
— А я пытаюсь быть хорошим, — невесело рассмеялся Нотт-теперь-уже-старший-из-двух.
Луи вернулся домой, сам отказавшись (хотя Тео и не предлагал ему) отправиться с ним в волшебный мир, потому что «вообще», через полтора часа, а Тео собирался отправиться по другому, уже знакомому адресу, как вдруг в его голове изниоткуда возникла навязчивая мысль, что нужно отправиться в Хогвартс к директору Дамблдору.
Теодор отошёл в ближайший проулок, где, воровато оглянувшись, призвал недовольного Дерри, и аппарировал с ним обратно в Уэльс.
***
— Добрый день, директор. Вы хотели меня видеть? — спонтанно подражая декану, насмешливо-недовольным голосом поздоровался Тео, едва оказавшись в кабинете Дамблдора. Впрочем, кинув взгляд на самого директора, сидящего за столом, Нотт едва не потерял дар речи.
Дамблдор выглядел бледным и угасшим. Его длинная белая борода и седые волосы потускнели и будто бы поблекли, взгляд из-за очков-половинок был бегающим и рассеянным. Он поднял правую руку, чтобы поправить съехавший от движения головы колпак, и Тео не сдержал вздох изумления.