Тео. Теодор. Мистер Нотт
Шрифт:
— Блейз, я не знаю, что ты вычитал, но это точно не про меня. Слишком лестно. Чересчур.
Такое сравнение скорее позабавило Теодора, нежели чем польстило.
— Это невозможно! Просто невозможно! Настоящее исследование, ты когда его провёл! — заголосили, отодвинув недовольного Забини в сторону, другие его приятели, заполнив собой будто бы всё свободное пространство кабинета. Джинни протиснулась сквозь них и тут же обняла Теодора. Это было демонстративно тепло и открыто, и Нотт тут же почувствовал, что за этим были какие-то собственные политические нюансы девчачьего, то есть, ведьминского общества — блеск в глазах Дафны поугас, а Паркинсон снова сдулась и затерялась
— Нотт, я не согласен с твоими словами, — громко, едва не срываясь на «петуха» своим юношеским голосом, звенящим от напряжённости и гнева, заявил Клод Кэмпбелл, староста-пятикурсник с Гриффиндора. — Ты написал неправду! Я вызываю тебя на дуэль!
Звонкий голос парнишки заставил всех умолкнуть. Вызов на дуэль, которые были запрещены в Хогвартсе, можно было просто проигнорировать — но Теодор был слизеринцем, политиком, и оставить такой выпад без внимания было неправильно.
К тому же он чувствовал испытующие взгляды многих собравшихся ребят и девчат. Родовитых и безродных, но талантливых. Тех, кто входил в один из политических лагерей по происхождению, и тех, кому лишь предстояло выбрать свой путь.
— Я могу быть секундантом мистера Нотта, — вырвался вдруг вперёд Пакстон. Нотт смерил его холодным взглядом, и четверокурсник тут же опустил взгляд и покраснел.
— Мистер Кэмпбелл, Клод, я прошу прощения. Дуэли запрещены Уставом Ховгартса, и вам, как префекту пятого курса это должно быть известно, — неосознанно подражая интонациями и манерой речи Снейпу заговорил Теодор. Они с Кэмпбеллом стояли друг напротив друга. Нотт вышел из-за стола, а шестнадцатилетний блондин с убранными в хвост длинными волосами сжимал кулаки, сверкая красными щеками. — Может быть, вы обозначите причину своего недовольства, и мы сможем обсудить его без… того, чтобы калечить вас?
Он вспыхнул ещё сильнее. Теодор никогда не был задирой, но в себе не сомневался — в конце концов, он выстоял против вампиров… дважды из трёх столкновений, если считать с недавним происшествием.
— Извольте, мистер Нотт. В своей статье вы говорите, что марши за права сквибов были разогнаны, а кто это сделал помешали прогрессу экономическому и магическому! Это ложь и гнусный навет, а вы просто скрытый магглолюб!
Это обвинение было смешно слышать от гриффиндорца, тем более — от школьника, но Кэмпбелл был наследником одной из консервативных семей, промышлявших созданием артефактов. Вредноскопы и колдокамеры делали на их факториях, и сами эти штучные изделия были придуманы именно старшими Кэмпбеллами.
— Я не магглолюб, Клод, и никогда не был им. Я маголюб, если изволите, и я считаю, что вы меня неверно поняли, — процедил Теодор. — Кто может подсказать точную фразу из статьи?
Уингер присылал ему текст две недели назад, и Теодор не увидел в финальной версии никаких расхождений с тем, что вкладывал в текст… ну, если и не изначально, то после их обсуждений.
— Тут написано так, — откашлявшись, первым сориентировался Забини, выхватив у Панси «Придиру». — Где же это… ага, вот: «Вместе с тем, стоит отметить следующее», — начал читать он с выражением. — «Хотя движение за права сквибов и состояло из нового поколения молодых магов, по большей части магглорождённых, не до конца освоившихся в мире магической Британии для того, чтобы выдвигать какие-либо требования и предложения об изменении устоявшихся законов, те идеи, которые продвигали основные его участники, действительно могли бы замедлить темпы уменьшения магической экономики, инноваций и абсолютного числа
Помимо прочего, как Тео вспомнил, Клод Кэмпбелл болел за «Торнхилл Торнадос» и даже сейчас носил два значка, старосты и болельщика, а Забини в последние месяцы считал этот клуб, все члены которого выступили в «Пророке» с интервью с одобрением появления Барьера и контроля за магглорождёнными, предателями и упырями.
Пятикурсник побагровел до корней волос.
— Я считаю, что вы навели своими словами гнусную тень на мой род! — выкрикнул он в отчаянии. — Всем известно, что Дом Кэмпбелла славится на всю Британию своими магическими инновациями безо всяких сквибов! Оминокли, аппараты колдофото, да мало ли всего мы придумали за эти годы, а вы, мистер Нотт, ставите в пример каких-то сквибов!
— Скажите, мистер Кэмпбелл, — перебил его Теодор, — если поставить одного мага рыть Шотландский канал, сколько на это уйдёт времени? А если двадцать?
— А при чём тут рытьё канала? — Клод выглядел сбитым с толку, а по лицам некоторых из свидетелей поползли усмешки. — Я вас спрашиваю про изобретения!
— Канал — это аналогия, мистер Кэмпбелл, — снисходительно ответил Тео. — Сквибы не стали бы изобретателями сами по себе. Они бы смогли стать потребителями. Сколько ваша семья продала вредноскопов за десять лет? Сотню? Две? Три? А если бы сквибы, не обладающие достаточным потенциалом, чтобы колдовать, но опасающиеся подвохов, были допущены в нашу экономику? К нашим товарам? Сколько магорождённых сквибов получило бы доступ к вашим вредноскопам в таком случае? Сколько бы посетило матч ваших «Торнадос», чтобы им не пришлось пресмыкаться перед Бэгменом в «Пророке» в октябре? Вот, что я говорил и вот, что я говорю, мистер Кэмпбелл!
Мальчишка совсем сконфузился от слов Теодора. Публичный позор на глазах у двух десятков разновозрастных товарищей Теодора мог сделать из него вечного врага Нотту, а Кэмпбеллы были достаточно влиятельны и традиционны, чтобы устроить ему в будущем проблем, поэтому действовать надо было быстро.
Нотт шагнул вперёд, так, чтобы между ними оставалось едва ли пять футов, и протянул свою правую руку без палочки для рукопожатия.
— Я надеюсь, моя мысль теперь лучше понятна тебе, Клод, — радушно улыбнулся Нотт. — И, надеюсь, ты не держишь на меня зла.
Кэмпбелл не ответил ничего, зло зыркнув на него снизу вверх, но пожал протянутую руку. Цвет его шеи сравнялся с цветом его же гриффиндорского галстука.
На мгновение их ослепила вспышка — из дверей непостижимым образом успел просочиться Колин Криви, который и запечатлел эту сцену рукопожатия под ехидную улыбочку Терри Фогарти.
Тонкости гриффиндорских разборок Теодору были ясны не до конца, но едва ли он отпустил руку пятикурсника, тот чуть ли не выбежал в коридор, толкнув плечом преградившего ему было дорогу Фогарти.
Было удивительно, что статья понравилась почти всем, кто её читал на первых порах. Теодор будто бы попал в струю не до конца оформленного общественного мнения, как ему вечером уже пространно рассказывал Гораций Слагхорн. И даже те, от кого Теодор ожидал бы агрессии и несогласия, как Гарольд Флинт или ребята из «клуба бритых голов», лишь только кидали в его сторону задумчивые взгляды.
***
— Теодор, вы превзошли себя, — вместо приветствия удивлённо цокнул языком Финеас Блишвик понедельничным утром, грузно усаживаясь в своё кресло. — Это действительно интересное мнение. Я и не думал, что как отмерло викторианское поколение моих отцов и дедов, магов стало вдвое меньше.