Тиамат
Шрифт:
Якурэ, завершая очередной круг вокруг стола Йозефа, резко замер. Лицо впало в задумчивость. Затем чародей улыбнулся, но лишь на секунду, а после сильно нахмурился. Резко помотал головой. Снова улыбнулся. Снова нахмурился.
— Нет, — наконец ответил он. — Не управимся. Точно не управимся.
— Король Харви приведет хорошую армию. И с вашей чародейской поддержкой должно получиться.
— Нет, — снова возразил чародей. — Может, и получилось бы. Если бы Крест не жаждал захватить Террор. Но когда Говард узнает, что вся армия Харви ушла в какой-то лес, он непременно ударит по вашим крепостям. Вы не сможете воевать с двумя противниками сразу. Тем более…
— Тем более
Чародей кивнул.
— А теперь… — продолжил Йозеф, — когда мы узнали, что Тиамат…то есть, та девочка, которая играла роль Тиамат, пропала… В общем, теперь у нас нет ничего, что удержало бы Говарда. Очень скоро он узнает обо всем. И это будет конец.
— Верно. Говард Ран Айрелл никогда не простит. И раздавит. Если только не будет уверен в том, что его дочь все еще жива. И что скоро она вернется домой.
— Послание из Моара, — сказал Йозеф так, будто напоминает ребенку об очевидном. — Девчонка пропала. Король Харви опечален.
Йозеф громко ударил обеими ладонями по столу. Это было так внезапно, что Якурэ вздрогнул.
— Должно быть, это все проклятый Кива, — гневно выдал лорд Де Моро. — У него были сообщники. Он просто отвлек нас. А они сделали свое дело. Наверное, она уже на пути в столицу Креста. И тогда Говард все узнает. Узнает, что его настоящая дочь уже умерла. Его гнев обрушится на нас. А потом…
— А что если девчонка не была похищена, — вдруг изрек волшебник, обратив на себя недоумевающий взор Йозефа. — Что если я скажу, что один из наших чародеев встретил девочку. Богато одетую, при деньгах, брюнетку. В трактире, находящемся недалеко от Великаньего большака.
— Как раз по которому мы ехали сюда… — задумчиво прокомментрировал Йозеф.
Дальнейшие объяснения не понадобились. Лорд, вскочив со стула, выпалил:
— Она сбежала сама. А вы ее нашли! Это же замечательно! Теперь она вернется в Моар и продолжит писать письма своему отцу. Это позволит сдержать его. А мы тем временем сможем сконцентрироваться на основной проблеме!
— Она не вернется в Моар, — сухо сказал Якурэ.
Йозеф долго смотрел на чародея. В глазах лорда отражалось удивление, медленно перетекающее в ярость. Чародей взгляда не отвел, встречая наплыв ярости холодной стеной равнодушия.
— Она не вернется в Моар, — повторил волшебник.
Йозеф медленно опустился на стул.
— Почему?
— Потому что нам недостаточно того, чтобы сдерживать Говарда от нападения на Террор. Мы хотим, чтобы Говард не просто остался в стороне, но чтобы он помог. Эта зараза представляет из себя гораздо большую опасность, чем мы можем себе представить. Я чувствую это.
— Стоит ли таких усилий обычное предчувствие?
— Да, если это предчувствие чародея.
Йозеф издал смешок.
— А вы очень высокого мнения о чародеях. Хотя ничего удивительно в этом и нет. Но вы не учли одного. Если вы отправите девочку Говарду, то он не станет помогать. Неужели вы думаете, что он примет ее за свою дочь?
— Она и к Говарду не отправится. По крайней мере не сейчас. — Якурэ снова начал медленно кружить по палатке, постукивая древесным посохом.
— Куда же тогда она отправится?
— В башню Света. Мы сделаем из нее чародейку.
Лорд еле сдержал себя от проявления грубости. Лишаться такого союзника как Якурэ было бы более чем опрометчиво.
— Зачем?
— Затем, лорд Йозеф Де Моро, что рано или поздно Говард перестанет довольствоваться письмами. Он захочет получить свою дочь назад, и если он ее получит, то с ним можно будет начать обсуждать совместные действия против общей угрозы.
Гнев Йозефа начал отступать. Он никак не мог не согласиться с тем, что в этом есть смысл. И весьма убедительный.
— И вы ее этому научите?
— Не я лично. Но да, ее обучат. Обычно чародеями становятся за несколько лет. — Якурэ хотел продолжить, но Йозеф его перебил.
— Но у нас нет нескольких лет! — Бросил лорд.
— Дайте мне закончить, — спокойно сказал волшебник. — Поэтому девчонка пройдет ускоренный курс обучения. Более опасный и болезненный. А до тех пор, пока она не станет Тиамат настолько, чтобы даже Говард Ран Айрелл видел в ней свою дочь, мы с вами совместными усилиями будем сдерживать зло здесь. Это зло будет расти, это неизбежно. Но мы постараемся замедлить этот рост настолько, насколько возможно.
— Чтобы оно не превзошло по силе армию Говарда, — вставил Йозеф, снова поднявшись со стула. — Я одобряю ваш план. И я сейчас же извещу короля Харви об этом.
— Не спешите звать гонца, — строго сказал Якурэ. — С этого момента любую информацию об этой девочке вы должны обсуджать только устно. И только в том узком кругу людей, кому известна правда. Я, конечно, не думаю, что гонец стал бы заглядывать в письмо, но кто знает. Для всех сейчас Тиамат должна быть живой.
Йозефу не понравился тон чародея, который заговорил с ним как с недальновидным дурачком. Но лорд осознавал, что действительно мог допустить опрометчивость. И, будучи согласным с Якурэ, он вновь сел за стол.
— Тогда дождемся короля Харви. Уверен, он уже скоро прибудет. Здесь ему обо всем и поведаем.
— А пока ждем, я бы выпил чаю. Вы не составите мне компанию, лорд Йозеф?
Чаепитию сегодня состояться было не суждено. В палатку вбежал Тиль.
— Господин Якурэ! Все погибли! Назад вернулся только один!
— Который? — Взволнованно вопросил Йозеф.
— Да, который? — Поддержал вопрос Якурэ.
— Тот с инородным мечом. Гендрад кажется.
Стены давили на нее. В этой комнате с темными стенами единственным источником света был фонарь. Он стоял в центре прямоугольного стола. Кроме этого стола и двух низких табуреток с тремя ножками тут не было мебели совсем. В коридоре послышались шаги. Сидя на табурете, она положила отбитые локти на стол и посмотрела в сторону двери, со страхом ожидая, что та откроется. Звук шагов пронесся мимо двери, и та не открылась. Девчонка удовлетворенно выдохнула. Уже неделю она здесь, и эта неделя тянулась для нее дольше чем все двенадцать лет ее жизни до прибытия сюда. Челка, когда-то используемая для того, чтобы скрывать синяк под правым глазом, вновь оказалась нужной. Правда теперь выполняла свою роль лишь с половинным эффектом, ведь сейчас синяки у нее под обоими глазами. Босые ноги уже давно привыкли к холодному полу. Тело тоже стало привыкать к боли. Но мысли все еще не привыкли к тому, что она здесь. И что выйдет отсюда она не скоро. Морт Асциллион, так звали того чародея, который нашел ее в трактире "Рыбья Печень". Она хорошо запомнила его имя, ведь она искренне возненавидела этого человека. Старик Килон и его сын Анс даже не попытались помешать чародею, а ведь она угостила их. Их она тоже возненавидела, но меньше. Погруженная в неприятные мысли, она не заметила, как случилось страшное. В коридоре снова послышались шаги и приглушенный кашель, настолько приглушенный, будто он проходит через какое-то сито перед тем, как вырваться наружу. Ручка двери повернулась, но дверь, вместо того, чтобы открыться, лишь еще сильнее прижималась к раме.