Том 2. Стихотворения 1917-1922

Хлебников Велимир

«Разрушающий порядки…»^*

Разрушающий порядки, Где б ты не был – Искалеченное небо, И сверкают разом пятки.

1920

«Замороженный Озирис…»^*

Замороженный Озирис Зыбой мертвою уснул. Голой воблой голос вырос, В глухом городе блеснул! Голошанный, Голоумный, Голоногий, Дышит небу диким стадом, Что

восходит звука атом!

1920

П, Т – Б, Д^*

В поле тихо бегал день. Поршень душит домового. Потроха тянулись бледно. Дрыхнул бочкой дых балдач.

<1920>

«У колодезя молодезь…»^*

У колодезя молодезь, Опрокинувши ведро, Лил воды речной холодезь На суровое бедро. Позабыл родную ёнку, Обманул, знать, сват, И доверчиво теленку Говорит: мой брат.

<1920>

«И рвался воздух…»^*

…И рвался воздух Из легких самолета С жестоким похоронным пением. Снасти исчезли. И рок за живым охотится Суровым привидением. Улыбки облаков Ищу затылком И ставлю крест С высоты трех верст. И на земь пал, У глаза мертвая петля… И падал долу, Как во сне, Без крика, Туда, где степи. Бал смерти Прочитал я На белых облаках, А ворон крикнул: Дай твой останок!..

1920

«Мака алого настой…»^*

Мака алого настой Этот звуков спотыкач. Тонкий розлит углерод – Этот плачущий скрипач.

<1920>

«Слава пьянице, слава мозгу…»^*

Слава пьянице, слава мозгу, Который однажды после смерти Напился до основания, а затем Был подан как учебный помощник, Учитель истины веселой радости На большом столе, Как странный желтый цветок, Гриб, дышащий вином. Его в руке держали девушки, И ноздри у них дрожали, а брови подымались, И ноздри живых впивали запах крепкой водки, И пьянели мозгом мертвецкой мозги живых. Зимние цветы с того света, из тысячи извилин Излучавших душистое вино.

<1920>, 1921

«Словес сломивший скорлупу…»^*

Словес сломивший скорлупу Птенец людей взлетел на воздух И чисел улиц<ы> толпу Он увидал на дальних звездах. Пространство на ко<ст>ре костей, На руки раскаленные его Бросали матери детей, Умилостивляя Божество.

<1920>

«Я – вестник времени, пою…»^*

Я – вестник времени, пою Его

расколы и утесы. Всё было пением в раю, Когда я, пьян собою, несся.

1921

«И если сторонитесь вы песка…»^*

И если сторонитесь вы песка, В черепе суток в русле ресниц Это случайная выписка – Просьба устами усталых коснуться. Шаг и за шагом в уме шаг По руслам покорных событий. Это молитва о первых умерших, О разбитом в осколки обете!

7 января 1921

«С верхарни…»^*

С верхарни Летела биель, Тиес жарко-синие речи, Лиоты вечерних внес. За мровью дождя Закутана вечера мысль, чтоб не прочесть. Незак глубины Скользил, как шалунья, устами ущелья. Угрюмады все в белом.

1921

«Пришла и устала ночная лиель…»^*

Пришла и устала ночная лиель, И пепел цветущего ока Раздвинут кочергой ревности. Всё бело, как тоска о зиме. И только зеленый плащ пророка Я подымаю с колен.

1921

Самострел любви^*

Хотите ли вы Стать для меня род тетивы? Из ваших кос крученых На лук ресниц, в концах печеный, Меня стрелою нате, И я умчусь грозы пернатей!

25 января 1921

«Хохол песка летит с кургана…»^*

Хохол песка летит с кургана Над важною орлицей. Это спесиво смотрит верблюд, Оцелован жемчугом синим узды. Черные очи у птицы для гнева, Чьи русые косы дикарки На смуглом заката плече. Птицезвериные очи Замыты песчаною холкой, И рядом свиные очи панны.

1921

«Я видел хохоты зеркал…»^*

Я видел хохоты зеркал, Я слышу крик земного шара. Веселитесь, еще наш город Не одел шляпы песков И на нем не шумят Ветками высокие Задумчивые сосны. Когда будете землей И колос качнется над вами, Будут веселиться другие. Ноги ваши еще работают! Руки еще косят! Торопитесь! Вы еще не плаваете В песчаном кургане Над городом, Как бесконечные зерна белого моря.

<1921>

«Утраты, утраты, утраты…»^*

Утраты, утраты, утраты… До утра, до утра, всю ночь. День темен и томит, А ночь ярка своим пожаром. И я – ресниц твоих наймит, Я обнимал созвездье даром, Я пролетал ветров ударом.

<1921>

«Тайной вечери глаз…»^*