Том 6. Лимонарь
Шрифт:
Наутро Африка говорит:
«Ты поминал со сна о мече, тебе он приснился. Я знаю, о чем ты говоришь, но тот чулан за двенадцатью замками».
— А что же это за меч?
«Меч-самосек».
— Самосек?
«Не всякому он в руки дается, надо его заслужить».
— Какой же заслугой?
«Подвигом», сказала Африка.
— Я тебя освободил от змея, почему бы мне не владеть мечом?
«Освободил меня не ты, а твой лев: льву меч ни к чему. Ты от меня не уйдешь: моя любовь — бесстрашный перстень и беспощадней
И когда Брунцвик это услышал, он понял свой приговор: живым ему не вернуться. Он обнажил волшебный меч и только подумал, как на его глазах невидимая рука подняла меч на воздух — и голова Африки молча упала с плеч.
И он видит, как ее змеиный пояс распался и поползли, налитые кровью, змеи.
С мечом выскочил Брунцвик из спальни и, не помня себя, к королю.
Король уже поднялся и перед зеркалом над ним трудились его чулые слуги: какой-то одноногий, жерляня и дуя, красил его узловатую и растопыренную пятерню, а псоголовый, подвывая, промывал розовой водой теменной бирюзовый глаз.
«Управиться с королем и уйти!»
Это решающее единственное желание свободы подняло волшебный меч — и огромная голова волота, не мыкнув, бацнулась об пол.
Брунцвик видел как королевская челядь, изумясь вытянулась рогом и беспомощно воет.
Под вой вышел он из дворца: на его пальце бесстрашный перстень, в руке меч-самосек — кто его остановит?
Лев неотступно следовал за ним.
Свободно прошли они через весь город. И распахнулись Железные ворота — путь чист.
Плывите! — Плывут. Но куда? — а море безмолвно.
Издалека музыкой манит остров.
«Не попытать ли счастья? — думает Брунцвик, — спрошу путь в Прагу».
И направил корабль к берегу — что за чудеса! весь берег танцует: танец, подымаясь с земли, стаей вьется над морем.
«Остров Трипатрита, — вспоминается Брунцвику, — вечное веселье».
И когда ступил он на берег, береговые с криком подплясывая, окружили его.
«Брунцвик! Победитель! как ты сюда попал? Ты будешь танцевать с нами».
И какой-то закорютчатоногой схватил его за руку и крепко сжал, припаивая. Со львом было проще: ему навязали на хвост погремушку и он, дымчатым сибирским котом, закружился.
Брунцвик знает: стоит только поддаться, и ничем уж не остановишь — нога в плясе безответственна. А высвободить руку не может. Кое-как левой вытянул меч — подумал — и видит: заковырчатоногой без головы сам собой волчком вертится и все круче, отдаляясь.
«Да правда ли им так весело или этот танец победителей неутолимая скачущая жажда покоя? — подумал Брунцвик, за гриву волоча ошалелого льва к кораблю.
И они плывут — без пути.
«Эмбатанис! — лучезарный город, цвет Коровьего кулуба — карбункул!» вспоминается Брунцвику из рассказов Балада.
Они вышли на берег и ходят от дома к дому.
И когда они приближались к берегу, вдруг загремели трубы и человек по человеку стали показываться, как будто вываливаясь из воздушных дул. И улицы и площади наполнились людьми. И среди них, окруженный всадниками, король Астроил, люди же его зовутся «недоры», по- русски невидимки.
«С невидимками трудно ожидать добро: пырнет и скроется и не на ком взыскать!» — подумал Брунцвик и взялся за свой верный меч.
А они его увидели.
«Брунцвик! — говорят, — беззащитный, неразумный явень, зачем ты сюда пришел?»
«Как пришел, так и уйду», сказал Брунцвик.
А они его хвать и повели к королю.
«Гордый Брунцвик, сказал Астроил, ты хочешь здесь оставаться?»
— А что ты хочешь со мной сделать?
«Мыслью и гордостью своей ты не уйдешь из наших рук. Тебя мы укротим».
И повелел король Астроил привести огненного коня и велит четырем воинам посадить Брунцвика на коня.
Брунцвик, отскочив, выхватил свой меч и тотчас головы четырех воинов упали к ногам, пылавшего огнем, коня.
Тогда набросились со всех сторон — и ни один не сдобровал: меч оказался надсильнее насилья.
По знаку Астроила вмиг все как выело, пустая площадь: Астроил, Брунцвик и лев.
«Чего ты хочешь? спросил Астроил, с нами тебе жить не путь».
«Я и не собираюсь. Укажи мне путь в мою землю!»
— Я знаю, сказал Астроил, я тебя провожу.
И на королевском корабле с королем Астроилом поплыл Брунцвик домой.
Невидимки в дорогу пели песни недоров, выкликая попутье и махали невидимыми платками.
Ветер был полезный и такой силы, не окончили ужин, как домчало до Праги.
Брунцвик со львом вышли на берег, а король Астроил, по- приятельски простившись: с Брунцвиком за руку, со львом за хвост, поднял паруса и побежал в свое королевство недоров — невидимок, в лучезарный Эмбатанис.
—————
Как обрадовался Брунцвик, очутившись в родном городе на родной земле. Семь лет прошло, а ничего не изменилось: улицы, дома, церкви.
Он шел со своим львом — он, победитель! — и все от него шарахались.
— Что это за человек с таким зверем, что хочет сделать он с нашим городом?
А другие говорили:
«Да это укротитель львов, будет показывать представление на королевской свадьбе».
За все семь лет не было о Брунцвике: ни от него вестей, ни о нем слуху, а королеве Неомении он снился мертвым, и король Астрономус, отец Неомении, решил выдать дочь за ассирского князя Клеопу, ее верного рыцаря.