Трафальгар. Люди, сражение, шторм

Клейтон Тим

В своем плане сражения Нельсон предусмотрел два этапа. На первом он должен был изолировать и захватить вражеского адмирала, в то время как Коллингвуд, используя превосходство в численности, разгромит тылы противника. На втором этапе его собственные корабли разгромят вражеский авангард, а Коллингвуд позаботится о защите призов от врагов, которые все еще находятся в строю. Первый этап сражения, в котором Нельсон рассчитывал одержать "победу до того, как авангард противника сможет оказать помощь арьергарду", был выигран. Однако с наветренной стороны и с тыла, где Коллингвуд захватил не двенадцать, а шестнадцать кораблей, все еще оставались боеспособные вражеские силы, и второй этап был еще не завершен. Решительное

вмешательство свежих вражеских кораблей могло еще изменить ситуацию.

Глава 16

Победа или смерть

По словам Джеймса Мартина, ему и его товарищам на «Нептуне» хватило нескольких минут для "понимания, что корабли Вражеского авангарда поворачивают и движутся в Нашу сторону, чтобы поддержать своего адмирала". Пять свежих кораблей, очевидно направлявшихся прямо на них, представляли собой тревожащее зрелище. Мартин считал, что "если они сблизятся с нами, нам останется только пойти на Дно, поскольку Смерть или Победа — таково было единодушное решение нашей команды". Но на помощь «Нептуну» быстро подоспели «Левиафан», «Конкерор» и «Агамемнон», которые вместе образовали заслон с севера.

В меморандуме Нельсона капитанам были даны инструкции по защите призов и своих собственных поврежденных кораблей от новых атак противника. Они адаптировали их к текущей ситуации. «Африка», «Британия», «Аякс» и «Орион» расположились между еще не вступавшими в бой кораблями противника и поврежденными флагманами обеих сторон. Британские фрегаты приступили к оказанию помощи поврежденным трехдечникам, отбуксировывая их на позиции, в которых они могли бы защитить себя. Далее к югу «Дредноут», «Тандерер», «Свифтшур» и «Полифем» угрожали отступающему «Принцу Астурийскому», а «Принц» подошел почти на дистанцию открытия огня.

Внутри этого защитного кордона остальные британские корабли завершали уничтожение противостоящих им вражеских кораблей. «Ахилл» Ричарда Кинга завязал бой с уже поврежденным «Аргонаута» Антонио Парехи и после острой схватки заставил замолчать его пушки и ранил его капитана. Кинг пытался принудить к сдаче испанский корабль, когда из облака дыма показался французский «Ашилль». Его последний командир суб-лейтенант Шарль Кошар вывел свой корабль на позицию открытия продольного огня кормы корабля Кинга, и произвел несколько нестройных залпов. Но вскоре на помощь Кингу пришел «Полифем». Его огнем была сбита бизань-мачта и повреждено рулевое управление французского «Ашилля». Затем Полифем занял позицию, которая лишала французский корабль любой возможности бегства к остаткам вражеской эскадры, которые формировали боевой строй с подветренной стороны. Он сбил фок-рей «Ашилля» и зафиксировал развитие пожара на фор-марсе. Орудия «Ашилля» прекратили стрельбу, и с «Полифема» заметили, что с кат-балки француза размахивают «Юнион-Джеком», поэтому он направилась прочь, чтобы оказать помощь кому-нибудь другому.

Французский «Бервик» потерял своего капитана Жана Филоль де Кама, книппелем разрубленного пополам. Сбежав от «Дефенса» с бизань-мачтой, упавшей за борт, он натолкнулся на британского «Ахилла» Ричарда Кинга. Завязался еще один ожесточенный бой. Корабль Джорджа Хоупа «Дефенс» присоединился к «Ревенджу», обстреливавшему уже поврежденный «Сан-Ильдефонсо», и вместе они сбили его бизань- и грот-мачту. На нем погибли тридцать четыре человека и 126 были ранены. Старший офицер Ансельмо Гомендио спустился вниз, чтобы сообщить раненому капитану Варгасу свое мнение о необходимости сдаться. «Сан-Ильдефонсо»

спустил свои флаги, которые висели на корме, и кто-то помахал «Юнион-Джеком», давая понять, что они сдаются. Сразу после того, как шлюпка с «Дефенса» доставила на испанца призовую команду, его фок-мачта упала за борт.

Ни одному из британских кораблей не удалось принудить к сдаче мощный флагманский корабль Гравины «Принц Астурийский». Эдвард Кодрингтон попытался подойти поближе, но "мы не смогли приблизиться к нему и его сторонникам на расстояние трех кабельтовых (600 ярдов)". Сначала на его пути оказался громоздкий «Дредноут», а затем «Британия» начала обстрел по его курсу, стреляя по кораблю Гравины с очень большого расстояния. А собственная артиллерия «Принца Астурийского» довольно успешно отражала нападающих. Между тем там укрепляли поврежденную грот-мачту и пытались прийти на помощь пострадавшего, но еще не сдающегося «Аргонаута». С испанского флагмана спустили на воду шлюпку с лейтенантом, чтобы тот в случае необходимости принял на себя командование кораблем, по всей видимости, оставшегося без офицеров.

Эта задержка позволила «Принцу», последним из английских трехпалубников вступившим в бой, подойти на расстояние стрельбы картечью. Продольный огонь двух бортовых залпов буквально зачистил кормовые палубы испанского флагмана. Начальник штаба Антонио де Эсканьо, принявший на себя командование после ранения Гравины, был ранен в ногу и потерял сознание от потери крови. Его флаг был сбит огнем, и на некоторое время «Принц Астурийский» перестал отстреливаться и попытался уйти от британцев, бросившихся преследовать его.

Его спасло вмешательство «Нэптюна» и «Сан-Хусто». При поддержке «Сан-Леандро» и «Плютона» они сомкнулись вокруг флагманского корабля и отбросили британских противников. Через несколько минут Эсканьо пришел в себя и приказал поднять флаг. Но в результате всех этих действий «Аргонаута» остался позади. В последнем бою этот прекрасный испанский восьмидесятипушечный корабль потерял перо руля и получил несколько пробоин подводной части корпуса. Его такелаж был настолько поврежден, что мачты едва держались, и он не мог двигаться. Окруженный британцами и брошенный своими, он стал четырнадцатым кораблем, сдавшимся в плен.

«Принц Астурийский» собрал вокруг себя группу поврежденных, но еще пригодных к плаванию кораблей, а «Эндомтабль», «Монтаньес» и «Аргонавт» отстали от них. Их проблема заключалась в том, что они находились с подветренной стороны от сражения и не могли идти прямо против ветра, чтобы вмешаться там, где британцы были наиболее уязвимы.

Нельсон терял чувствительность в нижней части тела — этот симптом он вспомнил из случая с человеком, который умер на «Виктори» несколькими месяцами ранее от травмы позвоночника. Он сказал Битти, что испытывает такую сильную боль, что хотел бы умереть. "И все же, — добавил он, — хотелось бы пожить еще немного". После паузы в несколько минут он добавил тем же тоном: "Что стало бы с бедной леди Гамильтон, узнай она о моем положении?"

Харди второй раз спустился в кокпит. Он сжал руку Нельсона, поздравляя его с блестящей победой, которая "была полной, хотя он не знал точно, сколько врагов было взято в плен, поскольку невозможно было отчетливо видеть каждый корабль". Он был уверен, что их было четырнадцать или пятнадцать.

"Это хорошо, но я рассчитывал на двадцать, — сказал Нельсон, а затем решительно добавил: — На якорь, Харди, на якорь!"

Харди ответил, что, по его мнению, теперь делами должен заняться Коллингвуд.