Трансильвания: Воцарение Ночи
Шрифт:
Приятная ночная прохлада здорово бодрила и даже придавала уверенности в собственной неуязвимости и в том, что фортуна сегодня будет на моей стороне. От разрушенной мельницы на окраине Васерии остался лишь едва державшийся прогнивший старый остов. Быть может, сразу после сожжения здесь и оставалось несколько досок в целости и сохранности, сто лет спустя же гниение забрало в свои объятия все, на что только кинуло взгляд. Да и постройка даже в то время вряд ли могла похвастаться новизной. Мельница всем своим видом говорила о том, что дата ее возведения относилась к веку четырнадцатому, максимум пятнадцатому, не позднее. Сделав пару шагов внутрь скелета, некогда представлявшего собой чудо архитектуры своего времени, балансируя на полусгнивших досках и из последних сил стараясь сохранить равновесие, я увидела лежавшую на земле стеклянную пузатую флягу, менее чем на половину
Разумеется, вампирские рефлексы позволили приземлиться на обе ноги, но от этого желание материться всеми известными в природе матерными словами и неологизмами, придуманными в тот момент самопально спонтанно, никуда не исчезло, потому что мое приземление с шумом окончилось в мутной от глины, вдобавок к этому — ледяной воде. Фонтан брызг, вытесненный из речки-вонючки силой тяжести, обдал меня с головы до ног мутной грязью. Что ж, не бывает худа без добра. Теперь я была похожа на бедную крестьянку-замарашку еще больше.
С горем пополам выбравшись на сушу, я отклеила мокрые и грязные пряди ото лба и поглядела перед собой. На влажной от сырости и воды земле лежала потрепанная книжица в кожаном переплете, на обложке которой золотыми буквами были выгравированы слова ‘Святая Библия’. Я сделала еще несколько шагов вперед и увидела на влажной почве кое-что еще. А именно — следы исполинского размера. Все-таки я оказалась права. Он все еще здесь.
— Поздравь себя, Лора Уилсон, ты нашла монстра Франкенштейна. — Сладко пропело внутреннее ‘я’, словно заискивая передо мной. Времени разбирать причины, по которым мое вечно недовольное всем и вся и бурчавшее альтер-эго сейчас было так спокойно, у меня не было. Потому что сзади от меня послышалось какое-то движение, опереженное только звуками сиплого дыхания, и, вытянувшись в струну, я замерла на месте. Запах гниения ударил в ноздри, да так отчетливо, что я едва не задохнулась. Обернувшись, я увидела нечто, до глубины души пронзившее и даже сумевшее испугать бессмертного вампира. Догадываюсь, что из-за того, что на улице была ночь, я бы ничего не смогла рассмотреть, будучи человеком, но вампирское зрение служило мне хорошую службу.
Уставившись на меня любопытным взглядом, напротив меня, буквально в двух шагах, стояло нечто в рваном тряпье коричневых и серых оттенков с капюшоном, накинутым на голову. В росте индивид достигал, похоже, порядка трех метров. Гниющая и покрытая трупными пятнами кожа его так называемого лица состояла из нескольких слоев и была скреплена наскоро швами из черных нитей, соединяющими лоб с носом, а нос — с нижней половиной его физиономии. В груди его, не покрытой тряпьем, билось механическое сердце зеленого цвета.
Рассматривая это ужасающее творение рук отца его, я внезапно поняла, что голова моя пронзительно чиста, и никакого четкого плана о том, как мне одержать над ним победу и еще и доставить в замок, в ней не содержится. Похоже я, как и всегда, переоценила свои возможности. Я грешила этим постоянно. Ожидая высокий балл на экзамене, а получая намного ниже. Ожидая, что родители видят во мне большее, нежели выгодную партию для Дэвида Теннанта, а получая суровую правду о том, что это не так. Ожидая, что смогу взять под контроль любовь к Владиславу, а получая свои взрывавшие мне мозг желания, чтобы он душил, бил и издевался надо мной, чтобы чувства в своей маниакальности и острой фазе стали еще острее. Сейчас же моя переоценка своего ‘я’ могла стоить мне жизни. Тем не менее грел душу и вселял уверенность в своих силах тот факт, что я сделала что-то, чего не смогли ни мой муж, ни его приспешники. Я нашла монстра. С другой стороны, я даже не знаю, на что я рассчитывала, не продумывая способы курьерской доставки сверхценного товара на дом. Что я заявлюсь такая вся в Дольче Габбана, скажу монстру ‘Сир, позвольте препроводить Вас на электрический стул’, а он непременно ответит ‘Разумеется, мадам. Что Вы, что Вы. Не стоило утруждаться и приходить, могли просто позвонить, и я бы пришел сам!’? Да будь я хоть сто раз вампиром, я все равно оставалась хрупкой шестнадцатилетней девочкой. Девочкой
Первым молчание нарушило чудовище, потому что я не спешила начинать сотрясать воздух, лихорадочно готовя в голове хотя бы какой-нибудь скудный план действий.
— Ты кто такая? Такая… Такая… Такая… — Рокот голоса монстра отражался от пещерных стен эхом, повторяя последнее его слово раз десять подряд.
— Меня зовут Гейл. И я живу здесь, в Васерии. — Брякнула я первое, что пришло мне в голову, а затем начала тараторить со скоростью света. — Извините, что помешала. Я была расстроена, бежала, не чуя ног, прочь из дома. А доски оказались гнилыми, и я провалилась. Помогите мне выбраться отсюда. Пожалуйста… Самой мне не вскарабкаться на такую высоту наверх.
Чудовище доктора Франкенштейна еще с минуту меряло меня изучающим взглядом, затем пророкотало. — Идем за мной. Я покажу тебе более безопасный выход из пещеры. О нем никто не знает. Будешь первой.
Когда монстр повернулся ко мне спиной, я приняла окончательное решение: ‘Сейчас или никогда’.
— Когда я провалилась сюда, убегая из дома, я искала кое-что. Точнее кое-кого.
Франкенштейн-сын повернулся ко мне и недоверчиво прогудел себе под нос. — И кого же?
— Тебя! — Я моментально обернулась в бестию и оскалила клыки. Монстр стал абсолютно алым, как и вся пещера вокруг меня. Эффект неожиданности сработал вполне себе успешно. Я даже не могла представить настолько замедленной реакции. Мне удалось подлететь достаточно близко, чтобы вцепиться когтями в его синюшное лицо, изо всех сил пытаясь дотянуться до глаз. Монстр ревел, как раненый лев. Его крики, отражаясь от стен пещеры, вибрировали в воздухе и грозили камнепадом. Когда же он заткнется, наконец. Перевеса сил долго ждать не пришлось. Ударив с размаху мне в живот, монстр одной рукой схватил меня за горло и опрокинул на землю, изо всех сил ударив позвоночником о твердую почву. Ноющий стон издала каждая кость моего тела и, совершенно не к времени мне в голову пришла мысль о том, что была бы я человеком, перелома всего позвоночника от такого удара было бы не избежать. Возможно, и сейчас он был раздроблен, благодаря камням, уютно устроившимся в сырой почве, но быстрая регенерация и отсутствие чувства боли значительно мешали понять, так ли это. Тщетно я извивалась, пытаясь дотянуться когтями до глаз проклятого чудовища. Не в силах удерживать себя в звериной форме, я несколько уменьшилась в размерах, принимая человеческую. Из складок своей одежды монстр достал миленький и хорошо заточенный осиновый колышек. По-прежнему сдавливая мне горло, он занес его над моей грудью и почти прорычал с ненавистью и презрением в голосе.
— Еще одна явилась. Полагаю, ты — Лора. Имея дело с вампирами постоянно, я всегда теперь держу оружие при себе. Похоже, что ты — новенькая. Его невесты были умнее и осторожнее. А ты то ли совсем глупая, то ли бесстрашная. Войти в логово к монстру одна и без какого-либо оружия. Тоже жаждешь воскресить своих детей со своим господином? Думаю, ты была хорошей при жизни. Может, мне и немного жаль, но я уже говорил и невестам, и самому Дракуле, чье нутро такое же гнилое, как мое лицо: больше на его электрический стол я не вернусь никогда.
Кол уже приблизился к сердцу, напрасно я пыталась удерживать руки монстра от себя подальше. Этот живой труп явно обладал силой десятерых вампиров. Я уже приготовилась к неизбежному, когда в воздухе раздался звук выстрела, «лицо» моего несостоявшегося убийцы исказила гримаса боли, и он свалился рядом, прочно придавив меня своей тушей к земле и конвульсивно дергаясь от боли. Веки создания безумного ученого еще подрагивали, давая понять, что он в сознании.
— Еще как вернешься. — Послышался знакомый до боли голос. — Тебя для того и создали, чтобы доказать, что не один Господь способен порождать жизнь на планете. Теперь же твоя жизнь послужит моим целям. Ты поможешь воскресить моих детей. Снова. Можешь быть спокоен, твое согласие не требуется. Мы и без него справимся.
Владислав наклонился, и, усмехнувшись так, что стали видны заостренные клыки, одним рывком вытащил меня за руку из-под тяжелой, как вагон кирпичей, туши трупа.
— Лора, Лора. Только на пять минут выпусти из дома, уже обнаружишь ее под очередным мужиком из Монстрлэнда. Никакого понятия о супружеской верности, преданности, любви, моральных ценностях.
— Остроумно, аж обхохочешься. — Я закатила глаза, а затем благодарно на него посмотрела. — Спасибо. Я думала, что умру здесь и сейчас, сегодня.