Трапеция
Шрифт:
не видят даже те, кто, казалось бы, знает нас лучше всех. Отчаяние, как и
любовь, существует в своем собственном времени, вне часов и календарей – в
бесконечном ритме растущей боли и ожидания. Томми чувствовал, что настоящей
жизни у него не будет – пока он не вернется домой в Калифорнию. К Сантелли и
Марио.
Отец звонил сообщить о времени прибытия автобуса, но, когда Томми вышел на
станции, никто его не встречал.
посчитали его достаточно взрослым, чтобы самому добраться до дома. А потом, в
толпе, Томми увидел Марио. Тот, как всегда в уличной одежде, выглядел темным, худым, сутулым и неаккуратным – совсем не похожим на себя.
– Привет.
– Здравствуй, Марио.
– Давай свой чемодан. Как доехал?
– Так себе. Дети ревели всю ночь. И девушка все норовила полюбезничать… а
может, ей просто надо было чье-то плечо, чтобы на нем поспать.
Марио ухмыльнулся, и Томми впервые за несколько минут увидел его прежнего.
– Да ты сердцеед.
– Как сказал отец, это профессиональное.
У Марио был новый автомобиль – элегантный темно-серый «Кадиллак» лет
четырех-пяти.
– Ого… классная машина.
Открыв дверцу, Марио запихнул чемодан внутрь.
– Повезло осенью. Все свободные деньги в нее вбухал. Старый «Крайслер» на
части рассыпался, вот и взял эту по дешевке у одного парня из школы.
– Восемь цилиндров или двенадцать?
– Без понятия. Главное, что ездит хорошо и не ломается, а до остального мне нет
дела. Если интересно, загляни как-нибудь под капот. Осторожно, пальцы, –
Марио захлопнул дверцу. – Слушай, Том, я ответил твоему отцу, когда тот звонил.
Просто рядом оказался. Я сказал Люсии, что ты приедешь завтра.
– Зачем?
Марио, не глядя на него, возился с коробкой передач.
– В прошлом году ты хотел посмотреть мое жилище. Подумал, что мы могли бы
там заночевать. Но если ты против, я позвоню домой и скажу, что вышла
путаница…
У Томми словно гора с плеч упала.
– Не дури. Я вовсе не против.
Марио жил в большом ветхом старом доме, разделенном на комнаты и маленькие
квартирки. Его комната была на третьем этаже – большая и почти пустая. Голый
деревянный пол блестел полировкой, к одной из стен крепился балетный станок.
Из мебели, помимо стола и металлической кровати, имелся только шкаф с
множеством толстых книг. Томми знал, что Марио много читает в дороге, но то
были журналы: с книгой он парня не видел ни разу. Пока Марио вешал куртки в
шкаф, Томми подошел рассмотреть книги: большинство оказалось
взял одну, с заголовком «Атлетизм в древности», пролистнул. На страницах было
много рисунков музейного вида: вазы, блюда, статуи, большая часть которых
изображала обнаженных мужчин – бегущих, метающих копье, преодолевающих
барьеры. Пожав плечами, Томми поставил книгу на место.
В одежном шкафу он заметил одежду, непохожую на ту, что обычно носил
Марио.
– Эдди Кено, – пояснил парень. – Придет позже. Сядь куда-нибудь, ладно?
Стульев в комнате не было, и Томми опустился на постель. Марио же вытащил
из-под кровати коврик и устроился на нем, сбросив, как делали все Сантелли в
помещении, обувь.
– Кто такой Кено?
– Познакомился с ним в балетной школе. Я живу здесь зимой, а он живет с
родителями и шатается по округе в компании фанатов научной фантастики.
Хранит здесь кое-какие вещи, плюс я пускаю его сюда, если ему приспичит кого-
нибудь привести. А летом, пока я на гастролях, он перебирается сюда. Друг с
другом мы видимся нечасто, зато квартира под присмотром. Во время войны
здесь было довольно паршиво, светомаскировка и все такое… – Марио кивнул на
толстые тяжелые гардины. – Иногда воздушные тревоги… Но ничего не
случилось.
– У нас тоже такое было, когда мы жили во Флориде. Повсюду гомонили о
подводных лодках, но все ограничилось учениями. Как прошла осень?
– Неплохо. Мы с Анжело заключили контракт на шесть недель в Сиэтле. И Лисс
работала с нами.
– Лисс? Я думал…
– Долгая история. Соренсон потребовал, чтобы мы взяли в номер девушку, и Клео
Фортунати нашла нам одну, Линду Слейд. А за неделю до открытия она упала в
сетку и сломала коленную чашечку, и искать замену было некогда. Анжело
отправил Лисс телеграмму, она села на ближайший поезд, оставила Дэйви с
Люсией, отрепетировала с нами три дня – и вуаля. Дэйв Рензо страшно бесился, но было уже открытие, и он не мог ничего поделать. Классно провели время.
Другой такой, как Лисс, не найти.
Томми ощутил странную нелогичную ревность и тут же устыдился. Ставить
Марио в вину несколько недель, проведенных с любимой сестрой? Глупости. А
парень выудил из потертого бумажника газетную вырезку и развернул ее. Там
был снимок их троих под заголовком «Потрясающий успех Летающих Сантелли в
шоу Соренсона». Заметку Марио прочел вслух: «Ведущий вольтижер Марио
Сантелли, его ловитор Анжело и его сестра Элисса бесстрашно и элегантно