Трапеция
Шрифт:
Пренебрежительно поморщившись, Кено наклонился к Томми и заговорщицки
произнес:
– Не разделяешь комплексы старины Марио? Похоже, у тебя есть все, что нужно.
А если он этого не ценит…
Его рука вкрадчиво легла Томми на плечо.
– Эдди, прекрати, не трать силы… Он не понимает твоих сигналов, он вообще не
на этой волне. Сядь и расскажи, что нового. Хочешь выпить?
– Джин есть? Или только твое любимое кьянти?
– Прости, только кьянти. Остатки джина
– Нет уволь, я лучше наглотаюсь красных чернил.
Эдди сел в изножье кровати рядом с Томми, нешуточно к нему прильнув. Каждую
сказанную фразу он дополнял жестами – ладони у него были квадратные, с
красивым маникюром. Несмотря на плотное мускулистое сложение и заметную
щетину на подбородке, Кено, похоже, пытался вести себя – Томми жестко это
себе обозначил – подчеркнуто женственно. Такие манеры беспокоили Томми, всколыхнув в нем старые тревоги.
– Мэтт, я совсем забыл тебе рассказать. Барт Ридер наконец получил хорошую
роль!
– Барт? В ночном клубе? Кабаре?
– Нет, нет, дорогой, самую настоящую роль в самом настоящем фильме. И не в
массовке. Хорошую роль с Луизой Ланарт. Говорят, ему пришлось переспать с
Джонни Мак… ну, ты знаешь, о ком я… чтобы ее получить. Но сниматься с
Ланарт…
Марио присвистнул.
– Барт собрался играть героя-любовника? То еще будет зрелище!
– Но он все-таки актер, что бы о нем не говорили. И ты знал его куда лучше, чем я.
– Ну не скажи, – защищался Марио. – Он просто много ошивался в студии. Танцор
из него не ахти, но акробатом он был хорошим.
Кено многозначительно щелкнул языком.
– Я это себе представляю. Держу пари, в трико он был симпатяшкой.
– Поверь на слово, – хохотнул Марио.
– Тебе лучше знать.
Марио, отвернувшись, снова засмеялся. А потом впился в Кено взглядом.
– К твоему сведению, Барт много водился со мной, потому что я достойно
держался на публике. Не жеманничал направо и налево, и он мог показываться
со мной в приличных местах, не выдавая себя. Господи помилуй, Эдди, ты же не
ревнуешь?
– А должен?
Томми с неожиданной вспышкой ревности узнал имя. Барт Ридер. В вестернах и
приключенческих фильмах он обычно играл злодеев и второстепенных
персонажей. Похоже, в этой части света съемка в кино была не таким уж
великим делом.
Эдди вздохнул.
– Если что, мы всегда можем сказать, что с ним знакомы.
– Откуда ты вообще об этом знаешь? – спросил Марио.
– Вчера вечером заглянул в «Круглый Квартал». Там все об этом судачат. И Барт
там был, отмечал. Спрашивал о тебе.
Марио качнул
– Забирай мою долю Ридера, я только рад буду. Я жесть не люблю, а у него были
кое-какие странные идеи.
– Хоть намекни, – попросил Кено.
– Не при ребенке. Но тебе бы не понравилось, это я точно говорю.
– О да, – Кено как-то странно улыбнулся. – Ты-то знаешь, что мне нравится.
И вдруг он подскочил с кровати, всплеснув руками.
– Боже, у меня занятие после обеда! Я просто не могу снова его пропустить! До
встречи, Томми.
Кено схватил свитер и был таков.
– Развлекайтесь, детки… Подумайте о дядюшке Эдди вечером.
Хлопнула дверь, и Марио, встретив любопытствующий взгляд Томми, пожал
плечами.
– Какой-то он чудной.
– Не без этого.
– Он выглядит… – Томми замолчал, не в силах подобрать слово, и Марио пришел
на помощь.
– Он жеманничает. Да. Это игра на публику. Он вполне мог бы вести себя… по-
мужски, как я. Он просто храбрее и… наверное, более честен.
– Может, и так, но как бы тебе понравилось, если бы я начал изображать из себя
такое?
– Я бы сломал тебе шею. Впрочем, Анжело бы меня опередил. Он тебе
понравился?
– Более или менее. Только он ведет себя так, будто ты ему принадлежишь.
– А ты как думаешь?
Встретив его тяжелый пристальный взгляд, Томми начал было закипать, но
быстро взял себя в руки.
– Зря ты так. Если ты решил привезти меня сюда только для того, чтобы показать
своего нового бой-френда…
– Да нет же. Ой, я ему принадлежал – точнее он меня позаимствовал – пару-
тройку лет назад. Ничего серьезного. Он просто был человеком, с которым
можно поговорить, с которым не надо скрываться и лгать. Хотя говорит, в
основном, Кено, а меня ты знаешь.
– Ага. Хотя иногда ты заставляешь меня хотеть, чтобы я тебя не знал.
Марио запер дверь, потом повернулся и протянул руки. Томми, дрожа, прижался
к нему. Марио поцеловал его и пробормотал ему в губы:
– Повтори, Везунчик. Повтори.
И снова отчаянная одинокая зима осталась позади. Изнутри вскипало странное
чувство защищенности. Оно ширилось, прогоняя пустоту, заполняя Томми от
макушки до пяток – островок надежности, на котором строилась сейчас его
жизнь. Рядом с Марио Томми вновь обрел себя.
– Скучал по мне? – осмелился он спросить.
– Нет, конечно. У меня тут целый кордебалет взад-вперед шастал, не было
времени простыни сменить… Парень, а ты как думаешь? Почему я даже