Трапеция
Шрифт:
деле была так велика? Они в самом деле так за него переживали? И только-
только он успел проникнуться всеобщим теплым отношением и неожиданно
бурным проявлением чувств, как Анжело резко скомандовал:
– Так, хватит. Он не пострадал. Мы не будем весь день рассусоливать, что могло
случиться. Лисс, лезь наверх и помни, пожалуйста, что ловитор здесь я. Ты все
равно хватаешься. Держи руки при себе, а как их поймать – это моя забота.
Лисс пошла к лестнице.
– Ты знаешь правило. Если не получилось, иди наверх и делай снова.
Томми качнул головой.
– Не могу. Меня еще трясет.
– Именно поэтому, Везунчик.
– Как скажешь, – Томми кое-как встал на подгибающиеся ноги и побрел к
лестнице.
Во рту сделалось гадко.
– Что-то мне… – начал он и едва успел добежать до уборной.
Марио сунул ему полотенце и с мрачным видом стоял рядом, пока Томми – по
своим ощущениям – выкашливал все внутренности. Когда рвота наконец
прекратилась, он вцепился в фаянс и выговорил:
– Лучше я сделаю перерыв. Если полезу наверх, снова упаду.
– А если не полезешь сейчас, не полезешь никогда.
Глаза Марио светились ледяным спокойствием, его рука на локте Томми больше
не поддерживала, а сжимала.
– Я бы понял, если бы ты ударился головой. Небольшое сотрясение, бывает. Но
головой ты не бился, а выворачивает тебя просто потому, что ты струсил. А
теперь выметайся отсюда, пока я тебя на клочки не разорвал.
Парень толкнул Томми к выходу, и тот вдруг понял.
Он думал, что ничего не боится. Он гордился собой, потому что никогда не
страдал от обычных панических атак, присущих начинающим воздушным
гимнастам, не цеплялся в ужасе за перекладину, страшась падения, не хватался
за стропы, как утопающий за соломинку. А теперь оказалось, что он вовсе не
чужд страху, просто в его случае страх пришел позже, в более слабой форме. В
его храбрости не было никаких личных заслуг, просто не выпало случая по-
настоящему испугаться, вот и все. А теперь он испугался, и Марио это заметил.
Под насмешливым взором парня Томми побрел к лестнице и, спотыкаясь, полез
на аппарат.
– Ну наконец-то, – язвительно встретила его Лисс. – Добрый вечер.
Девушка подождала, пока он подаст перекладину, раскачалась, кувыркнулась и
позволила Анжело поймать себя за лодыжки. Томми неуклюже схватил
вернувшуюся трапецию, пытаясь отбросить все мысли и сосредоточиться лишь
на моменте, когда Анжело отпустит Лисс. Он бросил ей трапецию, девушка
поймала, прыгнула на мостик рядом с ним и уклонилась, давая ему перехватить
перекладину.
–
Лисс придержала трапецию, пока он брался за перекладину.
– Окажи милость, поделись, что будешь делать? – едко поинтересовался
Анжело.
– Простой перелет, – ответил Томми единственное, что пришло на ум.
Марио считал для него, чего не делал с самых первых дней.
– …два, три… пошел!
Томми почувствовал, как трапеция понесла его вверх. Внутри словно сжимались
неведомые раньше мышцы, голос Марио звучал будто за миллионы миль.
– Подтянись… выпрями ноги… держи, держи… пошел!
Томми бросил тело через перекладину, и руки вдруг оказались там, где им
положено было быть. Вот Анжело поймал его запястья, вот движение отдалось
болью глубоко под ребрами. Зато он снова чувствовал ритм кача, ровный, как
часы… а потом перевернулся, и их руки расцепились. Томми позволил трапеции
нести себя, обнаружил перекладину под пальцами и с облегчением ощутил под
ногами надежный мостик.
– Грязно! – выкрикнул Марио. – Ноги и локти во все стороны! Лисс, быстрее
убирай перекладину… не пихай ее за один конец! Еще раз!
После двух попыток Анжело разрешил Томми спуститься и занялся с Марио
работой над тройным сальто. Упав рядом с Джонни, Томми закрыл глаза, радуясь тактичному неписаному соглашению, которое позволяло ему
растянуться на полу и притвориться спящим. Сейчас Томми не хотелось даже
добродушного подтрунивания. Болело практически все. Когда Марио и Анжело
закончили репетицию, Томми сел. Ответил на вопрос: «Порядок, Везунчик?»
коротким кивком и направился к раздевалке.
– Расскажешь Люсии? – спросил Анжело поверх его головы.
– С какой стати? – возмутился Марио. – Я что, отчитываюсь ей о каждом своем
падении?
– Это другое, и ты все прекрасно понимаешь, – тихо возразил Анжело. – Когда
вот так теряешь контроль в воздухе, ничего хорошего это не сулит. Ему надо
провериться у доктора.
– Не пойду я ни к каким докторам! – отрезал Томми.
– Ты будешь делать то, что тебе говорят, и давай без возражений, – предупредил
Анжело и снова обратился к Марио: – Вдруг он перегрузил сердце или заработал
легкое сотрясение от какого-нибудь другого падения? В следующий раз ему
может не повезти. Летать можно только в безупречном физическом состоянии, ты сам знаешь.
– Каркаешь, как старуха, – нахмурился Марио. – Одно падение ничего не значит.