Трапеция
Шрифт:
перед большой стоянкой или когда вводили новый трюк в номер, мы втроем
забирались в одну кровать и обговаривали каждое движение? Все было
нормально, пока мы были детьми, но, когда подросли, Люсия перестала это
одобрять. Возможно, у нее была на то причина… Особенно из-за меня. Сестра
там или не сестра, а Лисс чертовски симпатичная. А что насчет тебя, Мэтт?
– Заткнись. Нашел, о чем разговаривать. На самом деле Лу просто
– Ну да, – Джонни буквально излучал скептицизм. – В тот год я перестал ходить
на исповедь. Чувствовал себя дураком, раз за разом повторяя, что имею
неприличные мысли по отношению к собственной сестре. Но ты всегда был
хорошим мальчиком, правда? Держу пари, ты до сих пор исповедуешься, верно, Мэтт?
– Либо ты сейчас замолкаешь, – сурово предупредил Марио, – либо вылетаешь
отсюда.
– Эй, эй, полегче, – поспешно сказал Джонни. – Извини. Я не имел в виду… а, ладно, проехали. Просто был бы не против симпатичного плеча, чтобы на нем
поплакаться. Или кого-то, кто составил бы мне компанию. Я уже неделю сплю на
кушетке. Хотя не то чтобы виню в этом Стел.
Марио поджал губу и со странным намеком поинтересовался:
– Поддерживаешь форму, Джок?
Тут на обоих напала какая-то смеховая истерика, и Томми потребовал:
– Чего здесь смешного?
– Грязная семейная шутка, – выдавил Джонни. – Слишком сложно, чтобы
объяснять. Господи, Мэтт, никогда не забуду лицо Терри.
– И Анжело, – выговорил Марио, и оба снова зашлись от хохота.
Спустя минуту Джонни успокоился.
– М-да. Вспомнил бы об этом раньше, не оказался бы в такой заднице. И Стелла
была бы с нами. Она лучше, чем Лисс. Это может иметь значение. Рэнди Старр
очень великодушен к женщинам в номере.
– Джок, – Марио тронул его за руку. – Не надо такого говорить перед пробами.
Расслабься.
– Знаю, но меня все равно это грызет. Просто в целом. Не знаю даже, что хуже.
Ясно, что на секс тратится энергия. Но… даже не знаю, по-моему, от
воздержания мне еще хуже.
Марио молчал, и Джонни быстро добавил:
– Разумеется, мы в курсе, что ты у нас пример для подражания – не пьешь, не
куришь, не трахаешься.
– Я просто стараюсь все обдумать. Наверное, все дело в трюке, который
проповедует Анжело – и без грязных шуток – в здравом смысле. Разумеется, если ты будешь бегать за каждой юбкой, то свалишься без сил. С другой
стороны, если так невмоготу, что ни поспать нормально, ни мыслить ясно, то
лучше себя отпустить. А не шататься возбужденным и пытаться думать о
вечности.
Джонни
– Это да. Если бы Стел придерживалась такой точки зрения. Может, побеседуешь с ней?
– Ну нет, братишка, уволь, – улыбнулся Марио. – Это твоя работа.
– Если мы не понравимся Фортунати, все пропало, – мрачно заявил Джонни. – Я
слышал, они уже взяли Летающих Барри и Риенци. Как мы можем с ними
конкурировать? Черт, Лисс недостаточно хороша для Старра!
– Даже если это и правда, в чем я сомневаюсь, – мягко сказал Марио, – есть и
другие шоу. Мы все молоды. Не то чтобы это был наш единственный шанс
пробиться на вершину.
– Господи, Марио, тебе совсем наплевать?
– Нет, конечно. Просто я не собираюсь посыпать голову пеплом, если у нас не
получится. Как я уже сказал, будут другие шоу и другие сезоны. С Ламбетом
тоже неплохо. У них вечно не хватает людей. Если что, примут нас с
распростертыми объятиями. И Стел… Она ведь сможет работать этим летом?
– Да, наверное. Черт подери… – уныло сказал Джонни. – Черт, черт, черт. Это
все моя долбаная вина.
Марио хихикнул.
– Следи за языком, братишка. Если Лу услышит…
– Иисусе, Мэтт, я взрослый. А тут есть что проклинать. Да, доктор сказал, что
летом Стел может вернуться к работе. Но он сказал еще кое-что.
– Что, Джок?
Джонни явно не собирался принимать сочувствие.
– Ты сам сказал, чтобы я не накручивал себя перед пробами. Сосредоточусь на
том, чтобы вас ловить, и все на этом.
– Ну ладно, давай, – Марио обнял его за плечи. – Тебе надо выговориться. В чем
дело?
– Доктор сказал, – буркнул Джонни, – что у Стел больше не будет детей.
Никогда. Тот вонючий мясник слишком сильно ей навредил… – он вжался лицом в
подушку. – Катилось бы оно все к чертям собачьим… Сбились один раз, всего
один… И шоу конец. Мне-то ладно, но Стел тяжело это принять. Тяжело, так
тяжело, Мэтт, что выть охота.
– Господи… – прошептал Марио. – Что тут скажешь… Я не знал.
– А когда Папаша начал распрягать про передачу семейных традиций…
Представь, каково было Стел… – Джонни сглотнул. – Слушай, слушай, как я тут
нюни распускаю…
– Тихо, Джок, тихо. Успокойся. Не все сразу. Я знаю, что это ужасно, и лучше не
станет, но сегодня ты должен взять себя в руки.
– Да, знаю. У нас представление, – Джонни вытер нос о наволочку, поднял голову
и уставился на Томми дерзкими сухими глазами. – Слушай, Мэтт, если эта штука