Тренировочный день 3

Хонихоев Виталий

— Конечно тебя все устраивает. Обесчестил мою подругу, скотина. Ты вообще в курсе что она до тебя вообще почти девочкой была?! Нецелованная!

— А?

— Бэ! Хоть бы спросил сперва. Все, обесчестил — женись!

— Но я…

— Тпру! Маша, остановись. — поднимает ладошку Лиля: — давай не будем.

— Но ты же сама мне говорила, что девочка до сих пор была! Говорила?! — наседает Волокитина. В дверях появляется Алена Маслова, спешно натягивающая футболку.

— Где групповуха? — спрашивает она. Айгуля тычет пальцем и Маслова замирает рядом с ней.

— Ух ты! — говорит она: — в первый раз групповуху вижу! Витька молодец!

— Маслова! —

возмущается Айгуля и Алена тут же поправляется.

— Ну то есть кобель, конечно. — говорит она: — почище Сереги Холодкова кобель. Но все равно молодец. Так их! Трахать «Красных Соколов»! Начнет с либеро, а там и всех остальных! Особенно эту Синицыну нужно драть как сидорову козу! Три дня подряд, чтобы ходить потом не смогла!

— Масло, заткнись! — повышает голос Волокитина: — Полищук, это что такое? Лиля…

— Да погоди ты. — морщится Лиля: — переспали — это еще не повод для женитьбы и…

— О чем ты говоришь, Лиля! — всплескивает руками Волокитина: — это вон для Салчаковой или Масловой не повод…

— Эй!

— А вот сейчас обидно было!

— … а для тебя совсем другое дело! Ты же вообще с парнями не мутила до сих пор! Даже не целовалась! Я уж думала, что ты извращенка какая! Вон у Масловой каждый месяц новый парень, для нее точно не повод!

— Точно обидно.

— … а для тебя — это событие! И для меня тоже! И если Полищук отказывается в загс идти…

— Никуда я не отказываюсь. — отвечает Виктор: — Лиля мне нравится. Как я уже и говорил — она замечательная. А когда я ее без одежды вижу, так и вовсе…

— Говорила я что он опасный… эх, ну да ладно. — машет рукой Маша: — торопиться со свадьбой не будем, но теперь вы официально парень и девушка. Любовь-морковь, все дела.

— А… а почему только они вдвоем — парочка? — поворачивает Алена голову к Айгуле: — разве они не «троечка» теперь? Или как это?

— Все-таки ты кобель, Полищук. — говорит Айгуля: — не была бы я за Лилю рада, я бы тебя пнула сейчас. И все еще хочу пнуть.

— У Витьки такие мускулистые руки… и грудь. И плечи. — задумчиво говорит Алена Маслова: — и смотри как там топорщится. Руки-то поверх одеяла… значит размерчик недетский. Лиля, у тебя ничего не болит там? Витька здоровый и у него здоровенный, не порвал тебя? Маша, а ты как? Не болит ничего?

— Я тут при чем? — бурчит Волокитина: — вы чего?

— Так если ты не причем тут — что ты с ними в постели делаешь? — задает вопрос Маслова: — да еще и в таком виде? Это у вас что — советская шведская семья?

— Ну тебя к черту, Малова. — Волокитина встает и тут же — снова прикрывается одеялом. Садится. Вокруг наступает тишина.

— Неожиданно. — говорит Лиля, глядя на Волокитину во все глаза: — а ты как без трусов оказалась? Витька?

— Я тут совершенно не при чем!

* * *

— … я бы остался, но у меня правда дела. — говорит Виктор, оборачиваясь. В полуоткрытой двери стоит Лиля Бергштейн, за ней — Алена Маслова и Айгуля Салчакова. Волокитиной нигде не видно, обнаружив что на ней с утра трусов нет — она заалела как маков цвет и собрала свои вещи, да домой рванула на третьей космической скорости, они даже попрощаться не успели. Алена и Айгуля выразили желание помочь Лиле с уборкой и вообще, по-женски пошептаться о чем-то. При этом на него бросали взгляды… многообещающие. От таких взглядов мурашки по спине бегать начинали. Виктор же намеки понимает, а потому сказал, что уже опаздывает и все такое. Собрался сам. Девчонки пошли его провожать и все было бы нормально, если бы не тот факт, что Лиля, увидев, как он

взгляд от ее тела отводит — решила все же его потроллить на прощание, а потому все что она на себя надела — это мохнатые тапочки на ноги, да в простыню замоталась. Айгуля сперва на нее шипела, дескать, прикройся Бергштейн, а потом и шипеть перестала, рукой махнула. Нравится голой ходить, ходи, твоя квартира. Так что сейчас в полуоткрытых дверях своей квартиры стояла Лиля, дразня Виктора всеми своими изгибами, едва прикрытыми простыней.

— Ладно, давай прощаться, пора мне уже. — говорит Виктор: — все было очень… познавательно.

— Мужики пошли… — складывает руки на груди Алена Маслова: — ты ему самое дорогое, а он — «познавательно». Да ты молиться на нее должен, Полищук! Смотри, какая девчонка! Лучшая либеро области!

— Портвейн ящиками! Своя квартира! — добавляет Айгуля.

— Я и собираюсь. Вот только до дома дойду и алтарь построю.

— Мы же теперь… «пара». — Лиля подмигивает при слове «пара», выделяя его особенно: — давай, поцелуемся на прощание. — и она подается вперед, вставая на цыпочки, прикасается губами к его губам… поднимает руки и… простыня скользит с ее плеч и падает вниз, на пол и…

В этом момент гремит замок в дверях напротив и звонкий девичий голос, который так похож на тот, что произносит по утрам «Пионерскую Зорьку» — говорит: — Ой! Виктор Борисович?!

Виктор вздыхает. Поднимает простыню и укутывает Лилю, прикрывая ее обнаженное тело. Оборачивается.

— И тебе доброе утро, Нарышкина. — говорит он: — так ты тут живешь?

Глава 5

Глава 6

Совет Мудриц 8-го «А» класса.

— Слушайте, слушайте, слушайте. Настоящим объявляется сбор Совета Мудриц нашего класса! — говорит Оксана Терехова: — преклоните головы перед жезлом Всезнания!

— Ксюха, помолчи. — говорит Инна Коломиец: — и убери эту палку уже. Что за манера палки какие-то на улице подбирать.

— Это жезл Всезнания. Атрибуты и ритуалы являются важной частью традиций. Вот почему судьи в мантиях, а военные в форме. — говорит Терехова: — отдай Жезл, сломаешь же!

— Девочки, девочки, давайте не будем ссориться. — говорит Яна Баринова и осторожно забирает Жезл Всезнания из рук у Инны: — на вот Ксюша, забирай свою ветку, только не ругайтесь.

— Это не ветка. — Оксана забирает палку и гордо поднимает ее в воздух: — это Жезл. Недооцениваете вы силу магии. И вообще, это я вас отвлечь хотела и пошутить, а то больно уж лицо у Лизы… странное.

— В самом деле. — говорит Яна и поворачивается к Лизе Нарышкиной: — что случилось-то? С самого начала сидишь как будто тебя пыльным мешком из-за угла по голове огрели. Заболела?

— Да нет. — неохотно говорит Лиза Нарышкина и подпирает голову кулаком. Вздыхает. Смотрит по сторонам. В летнем кафе, что в самом дальнем углу парка — не так уж и много посетителей. Наверное потому, что все чем может похвастаться детское кафе — это томатный и яблочный сок в больших стеклянных конусах рядом с кассой и засохшими песочными пирожными. А еще рановато, всего десять часов утра, после обеда тут обязательно появятся семейные парочки с детьми с желанием «культурно отдохнуть» в парке и по дороге забредшие в «Артемона», кафе с синей вывеской, на которой неумелой рукой нарисован пудель. Но для того, чтобы пошептаться о своих, девичьих секретиках с подругами — самое место. Деревья вокруг кафе дают тень, здесь не жарко, царит тишина и прохлада… вот только…