Тропинка чудовищ

Фейн Пол

Ленайа вдруг сосредоточилась на чём-то другом, и мрачный пейзаж перестал её волновать.

– Это очень странно, - задумчиво сказала она, - обычно, когда я пытаюсь что-то вспомнить о себе, у меня начинает просто безумно болеть голова. А сейчас не болит. Ничего не чувствую. Словно… Словно меня пустили это увидеть…

Бэккарт посмотрел на Ленайу долгим взглядом, затем выждал ещё немного для верности и всё же сказал:

– Я спрашивал не про отца этой девушки... Я спрашивал про девушку.

Готовая погрузиться в рыдания Ленайа вдруг переключила

своё внимание на Бэккарта. Глядя на его неподдельный испуг на лице, она поняла, что это не шутка. Ей показалось, что она тонет, и ей категорически не хватает воздуха. Холод дрожью пробежался по её телу.

– Что ты имеешь в виду?
– Задала она закономерный вопрос.

– Это поразительно, - сказал Бэккарт, - я ещё никогда ничего подобного не видел. Ты действительно в это веришь?

Ленайа с непониманием посмотрела на него. Глаза Бэккарта забегали. Он собирался с мыслями, подбирая слова. Затем вдруг метнулся к трельяжу и начал вытирать с него пыль прямо рукой. Выходило плохо: грязные разводы ещё больше искривляли отражение.

– Что ты делаешь?
– Спросила Ленайа, - во что я не должна верить?

Но Бэккарт не отвечал. Наконец у него начало получаться. Он взялся за зеркальную створку трельяжа и начал её поворачивать.

– Смотри!
– Сказал он.

– На что?
– Возмутилась Ленайа.

– Тебя нет на фотографии, - спокойно сказал Бэккарт.

Ленайа даже усмехнулась. Как мог он говорить такое! Она с уверенностью могла сказать, как и при каких обстоятельствах была сделана эта фотография. Это была она, и она прекрасно помнила этот момент. Она не могла не узнать себя!

Но зеркало встало таким образом, что теперь Ленайа могла взглянуть на себя и на фотографию одновременно.

Страх происходит мгновенно. Особенно когда понимаешь, что ты – ЭТО НЕ ТЫ!!!

Сначала сознание разделяется на две половины, и по всему телу прокатывается волна. Это отключаются все посторонние ощущения. Затем выстреливает вторая волна: это инструкция по беспрекословному повиновению для каждой клеточки организма и любого участка кожи. Именно в этот момент берёт верх другой человек, тот, кого не знаешь, и, вероятно, никогда не хотел бы знать. Словно всё это время он пребывал в настороженной дрёме, и вот настал момент, когда пришло время отбросить саму сущность тебя на свалку ненужного хлама, когда он решил действовать по своему усмотрению. Никому не известно, на что способен этот человек. Это не важно. Это другой человек, чужой, чуждый и заполненный страхом.

Но этого не могло быть – она знала эту квартиру, она знала, как всё должно выглядеть, она знала, что здесь и есть её самый большой страх – страх потери отца! Ей всё было знакомо. И как могло получиться, что на её фотографии, где она по обычаю печально улыбалась, оказался совершенно другой человек? Отражение в зеркале сильно отличалось от того, что запечатлела фотография. Конечно, Ленайа была грязнее, но даже это не смогло бы её так изменить, чтобы быть настолько непохожей на девушку с карточки. Отражение в зеркале и момент

на фотографии были отражениями абсолютно разных людей.

Но как это могло быть?

– Я начинаю понимать, - сказал Бэккарт, - картина складывается!

Он осторожно отошёл от трельяжа. Ленайа выжидающе посмотрела на него. Она ничего не понимала.

– Эта история с отцом, эта девушка на фотографии...
– Бэккарту тяжело было собраться, - ты раз за разом переживаешь чужой кошмар! Все эти корабли, монстры, разрушения... Разве всё это может принадлежать тебе? Ты не такая!

Бэккарт перевёл дух.

– Если мы могли строить свою реальность, разве бы ты построила всё это? Эти кошмары? Нет, здесь что-то другое. Что-то другое...

– Это какая-то бессмыслица, - ошеломлённо сказала Ленайа и перевернула фотографию.

На обороте стояли дата и имя, которое она помнила, как написала собственноручно. Дата и имя. Бэкки - было написано на обороте. Ленайа долгим взглядом всмотрелась в это имя. Затем словно пришла в себя и отрицательно помотала головой. Всё это было лишено какого-либо смысла.

– Кто такая Бэкки?!

Этот вопрос начал повторяться у неё в голове. Кто такая Бэкки?

– Это не твой мир, Ленайа! И все эти ужасы — не плод твоего воображения. Всё это принадлежит ей, - Бэккарт ткнул пальцем в фото, - она и есть чудовище!

– Я не понимаю, - сказала Ленайа, прижимая к себе любимую куклу, - все эти воспоминания, мой отец...

– Это не твой отец, и это — не твои воспоминания, - сказал Бэккарт.

Он подошёл к ней, взял фотографию, внимательно изучил и поставил обратно на полку. Затем отошел немного подальше, размахнулся и врезал по ней гаечным ключом так, что только осколки полетели в стороны. Затем он посмотрел, испугалась ли его спутница.

Ленайа внезапно поняла, что для неё ничего не значит эта фотография.

– Скоро всё изменится, - сказал Бэккарт, - ты — всё изменишь! Посмотри в окно. Неужели ты думаешь, что темнота остановит тебя? Это не твоя тьма. Да ты же даже её не боишься! В этом городе всегда темно, но ни ты, ни я не боимся темноты – я сразу увидел в тебе это. И тогда я задумался, а почему же тогда всё время ночь, почему темно, почему нас преследуют тени? Да потому что это не твой страх! Он больше не сможет управлять тобой, и я докажу тебе это. Ведь тебя зовут Ленайа, а не Бэкки. Уж в этом-то ты можешь быть уверена.

Ленайа посмотрела в окно, которое больше не было чёрным. Она пыталась справиться с чувством постигшего её опустошения, ведь всё, что она знала вдруг превратилось в нелепый сон, который стремительно нёсся к завершению. Ленайа уже чувствовала это, так как с каждым ударом сердца внутри неё рождалась новая надежда. Она заполняла её, давала ей сил для новой схватки. И, пусть пока Ленайа не до конца понимала, почему всё это происходило с ней, она хотела узнать ответ, и была к нему готова.

– Как ты узнал моё имя?
– Спросила Ленайа, хоть это и не было таким уж важным сейчас, - я же тебе не говорила...