Тростник под ветром

Исикава Тацудзо

— И вы считаете, что, если этот проект удастся осуществить, победа будет за нами? — сощурив глаза, иронически спросил Киёхара.

— Ну... э-э... не совсем... Я просто говорю, что этот вопрос тоже тщательно изучается...

— Право, это такая же утопическая затея, как подвешивание бомб к воздушным шарам! Может быть, и можно до некоторой степени использовать в своих интересах стратосферу или морские течения, по строить на этом серьезные расчеты недопустимо, да еще где, где — в министерстве вооружений! Я все-таки настоятельно прошу вас, господин заместитель министра, подумать о том, как закончить эту войну хоть на день раньше. Я думаю, ради этого стоило бы вернуть все оккупированные территории, а Англия, США,

Франция и Голландия должны зато предоставить своим бывшим колониям независимость. Разве нельзя подумать о подобных условиях? Если бы удалось заключить мир на такой основе, можно было бы считать, что война закончилась огромным успехом. А внутренние экономические проблемы Японии можно было бы решить после, потом...

Заместитель министра Киси отрицательно покачал головой и почему-то вдруг перешел на шепот.

— Нет, нет, нет, Киёхара-сан, вы мечтаете о невозможном. Ведь Япония заинтересована сохранить завоеванные территории за собой. Мы не можем добровольно отказаться от Сингапура и Гонконга. Остров Гуам как военная база тоже имеет первостепенное значение. Да и Малайский полуостров Япония тоже намерена сохранить за собой. Даже если Ява получит независимость, то остров Борнео — бывшую колонию Англии — отдавать никак нельзя. Пока противник не признает справедливость' этих наших требований, окончить войну никак невозможно.

— Значит, если я правильно вас понял, вы не собираетесь сделать попытку побыстрее закончить войну?

— Мне кажется, нам с вами было бы бесполезно дискутировать сейчас на подобную тему... В данный момент положение на фронте сложилось несколько невыгодно для Японии, но все оккупированные районы мы удерживаем по-прежнему прочно.

— Вы правы. Именно поэтому я и считаю, что о мире нужно думать сейчас, пока еще можно предотвратить катастрофу. Вы не представляете себе обстановку в стране, поэтому сохраняете оптимистический взгляд на вещи. Народ находится в отчаянном положении. Правда, никто еще не отдает себе отчета в том, что война уже проиграна, но страдания, причиненные войной, буквально не дают свободно вздохнуть. А до какой нищеты довело людей насильственное слияние предприятий и контроль над продовольственными товарами? Мобилизация на трудовую повинность нанесла народу жестокий удар... В довершение всего чиновников расплодилось столько, что диву даешься! И все они угнетают народ. Возьмите хотя бы тот факт, что военные предприятия вкупе с государственными инспекторами совершают чудовищные преступления экономического характера! Подумайте о том, что в наших учебных заведениях фактически прекратились занятия... Представьте себе все это, и вы не будете удивлены, если я скажу вам, что, по моему мнению, весь этот «порядок» долго не продержится. Еще год, и наступит полный крах!

Вошел секретарь напомнить господину Киси, что начинается заседание. Все собрались, ждут только господина заместителя министра.

Заместитель министра поднялся.

— Мне кажется, я понял главное из того, что вы мне сказали. Надо немного подождать, посмотреть, как пойдут дела дальше. Вы правы, многое внушает тревогу... Однако все мы, и я в том числе, отдаем все силы на благо родины. В этой войне решаются судьбы империи, поэтому риск неизбежен. Мы не можем отступить, прежде чем на карту не будет поставлено все, чем мы располагаем.

«Да разве об этом речь? — подумал Киёхара.— Разве сейчас время думать о том, есть путь к отступлению или нет?» Однако заместитель министра, приветливо улыбнувшись, уже вышел из кабинета. Этот умный человек, этот признанный лидер новой бюрократии — неужели он все еще способен верить в «непобедимость Японской империи»? Неужели он верит, что если японские войска удерживают важнейшие оккупированные районы, то можно избежать поражения?

Или правящие классы не способны видеть, что положение, в котором очутилась Япония, действительно

угрожающее, и потому пребывают в спокойствии, поручив Обществу помощи трону и его молодежному филиалу сбивать с толку сердца и умы, а жандармам и полиции — управляться с теми, кто осмеливается сомневаться и осуждать? Народу ничего, совсем ничего неизвестно о критическом положении на фронте. То, что принято называть «общественным мнением», фактически больше не существует. Поистине это война слепых. Никто не видит пропасти, разверзшейся под ногами.

Так же, как и вчера, прикрывшись зонтиком, Киёхара уныло шагал по широкому проспекту от Тора-но-мон. Капли дождя стучали о зонтик, ветер гнал по тротуару увядшие листья каштанов. Киёхара испытывал такую тоску, словно блуждал в пустыне... Всему виной правящие классы. Народ ни в чем не повинен. Если не свернуть шею этим правящим классам, если не проделать эту великую очистительную операцию, страна погибнет, Япония погибнет!

Как сказал вчера капитан I ранга Кацурабара, в Америке тоже далеко не все обстоит идеально. Знаменитый военный обозреватель Хансон Болдуин говорил недавно о застое в самолетостроении и о катастрофическом снижении производительности труда рабочих. Но Америка располагает огромными запасами нефти и, кроме того; в октябре этого года заключила соглашение о поставках нефти из Мексики. Такое же соглашение готовится и с Ираном. Американский воздушный флот получит десятки тысяч тонн нефти. А Япония собирается наливать добытую на Яве нефть в резиновые баллоны и сплавлять их к месту назначения по морскому течению Куросиво!.. Детские сказки! Военные руководители хотят выиграть войну с помощью детских сказок и древних мифов. «Восемь углов вселенной под одной крышей»-вот их девиз. А этот лозунг разве не тот же миф, только не древний, а современный? '

На следующее утро Киёхара снова вышел из дому в нервном, взволнованно-возбужденном состоянии. На этот раз его путь лежал в министерство иностранных дел.

Он вошел в ворота — решетки с ворот были сняты еще два с половиной года назад—и направился к главному входу. У подъезда стоял автомобиль. Киёхара уже собрался войти в вестибюль, когда из дверей, прихрамывая и опираясь на палку, появился министр иностранных дел. Он окинул Киёхара быстрым проницательным взглядом, блеснувшим сквозь стекла очков.

— О, Сигэмицу-кун!..

— А, это вы? Здравствуйте!..— министр остановился.— Куда вы?

— Я хотел кое о чем поговорить с вами.

— А-а!.. Очень сожалею, но.,.

— Вы уезжаете?

— Через несколько минут начнется заседание кабинета.

— Понимаю... Я провожу вас, и мы поговорим в машине.

— С удовольствием...— ответил Сигэмицу, первым садясь в машину. Автомобиль помчался. Сигэмицу оглянулся на заднее сидение.

— В последнее время я что-то не вижу ваших статей в журналах,— сказал он.

— Да ведь мне запрещено печататься.

— Ах так...— министр понимающе кивнул. Казалось, он не особенно удивился.

— Сигэмицу-кун, времени у нас мало, поэтому я начну сразу с главного. Я пришел к выводу, что эта война безнадежна. А ваше мнение?

Сигэмицу внимательно посмотрел на Киёхара своими большими блестящими глазами.

— Вы правы. Я тоже так считаю,— просто, без всякой аффектации произнес он.

Киёхара облегченно вздохнул. У него несколько отлегло от сердца.

— Сигэмицу-кун, вы должны употребить все ваше влияние, для того чтобы привести к скорейшему окончанию эту войну. Теперь же, немедленно, понимаете?.. Вчера я был у Киси, но ничего не добился. Он не принимает мои слова всерьез. Беседовал я и с Кацурабара, начальником информбюро флота, но тоже напрасно. И тот и другой уверены, что Япония победит. При таком беспечном подходе к делу страну ждет неминуемая гибель. Надо принимать меры, пока не поздно. Вы согласны?

Сигэмицу отрицательно покачал головой.