Творец счастья

Alexianna

Катя заинтересованно смотрит на меня. Во взгляде тревога и страх. Или мне показалось?

— Тебе что-то угрожает?

Бог мой! Она действительно испугалась.

— Катюш, поверь, это всего лишь меры предосторожности. Не волнуйся, тот плохой человек, он трус и вряд ли решиться на злодейство. Но, на всякий случай, Герасим будет рядом с тобой. И если что — он тебя защитит. Договорились?

— Ладно. Я поняла. Хорошо, — соглашается мой мудрый Котенок.

— И, Катюш, прошу тебя, держись около Герасима. Не убегай от него и прими его защиту, если потребуется. Договорились?

— Да, я все поняла.

Это даже хорошо. А Герасим не проворонит, если что?

— Нет. Он серьезный мужик. А что, есть что-то, чего ты боишься?

Знаю ответ. Но что ответит она? Попросит о помощи?

— Не знаю. Просто этот бывший может заявиться, а я его видеть не хочу. Хорошо бы Герасим его с лестницы спустил.

О-о-о! Вот это дело! Радость моя, да не вопрос!

Но вслух говорю:

— У тебя в мобильном телефон Герасима забит. Если что — звони ему. Можешь попросить, чтобы поднимался с тобой до квартиры, проверял на наличие «бывших».

— Точно. Я попрошу. Спасибо, — в голосе ее уже больше уверенности и почти нет страха.

Это радует. Наконец-то, могу точно быть уверенным, что Катя примет защиту и не будет творить глупостей.

— Фото его есть у тебя в телефоне? — спрашиваю я.

— Нет, — быстро отвечает она. — Я все удалила, когда мы расстались. А зачем его фото?

— Герасиму скинуть надо, чтоб знал, кого именно с лестницы спускать. Чтоб не ошибся случайно.

— А-а… — задумчиво тянет Катя. — Кажется, у него страничка есть в фэйсбуке. Там точно фото есть. Только, Кирилл, прошу тебя, не злись, если там фото со мной в обнимку.

— Конечно, разозлюсь! — подмигиваю я с бармалейской улыбкой. — Разревнуюсь, сам подкараулю его и спущу с лестницы… пару раз!

Катя снова улыбается. Ну наконец-то. А то я уже думал, что не видать мне ее «лирического настроения» сегодня. А мне очень нужно, чтобы таковое было, потому как планы у меня на эту ночь просто грандиозные.

Интермедия 5

— Месть? Ты серьезно? Я на подлости не подписывалась! — Серафима вскакивает с кресла и нависает над невозмутимо улыбающимся Никодимом. — Месть — это к хвостатому! Ты заигрался и забыл, что за такое можешь лишиться своего места. А я не хочу переступать черту…

— Ой-ой-ой! Серафимушка, не пыли, родная. Какая месть? Ты разве не слышала его желание? — Никодим щелчком пальца отматывает запись и на экране появляется банкетный зал, а откуда-то сверху доносится мужской голос: «…Да ладно, Васильева, вижу, твой бобер щедрый. Вон, какие цацки дарит! Жалко, что он не педик. Я б его у тебя отбил. Ха-ха… А что, секси мужик-то, твой бобер».

Серафима вопросительно смотрит на коллегу, а тот пожимает плечами:

— Слышала? Он пожелал — я исполню. Мне не жалко. И свои полномочия я не превышаю, заметь — Никодим поднимает указательный палец. — Только не говори, что он не то имел в виду. Я его стремления и желания вижу насквозь: он желает богатого покровителя, причем недвусмысленно намекает, что тот может быть мужского пола. И у нас на горизонте как раз такой вырисовывается.

— Ты — хитрый плут, — в голосе женщины неодобрение. — Если бы ты так рьяно старался исполнить все желания своих персов — они бы у тебя давно были счастливы, все до одного.

— А надо быть осторожными в своих желаниях —

все же это знают. Сколько об этом говорилось и писалось везде, и даже во всех средствах массовой информации. А до некоторых все еще не доходит. Что же касается именно этого перса, то как бы я ни старался вести его по светлому и чистому пути, он все равно сворачивает на грязную дорогу. Я ему и обаяние прокачал, и силу, и даже ум, а он эти все качества с малых лет пускает только на какие-то низменные цели. Знала бы ты, сколько гадостей он натворил, не защищала бы его. И вот опять, он же твою Катерину шантажировать собрался. Ну и как мне с ним бороться? Ни за одну свою проделку он прощения не попросил, никогда ни в чем не раскаялся. А посему, черную его душу я уже не в силах очистить, и получит он то, что заслужил.

Серафима горестно вздыхает, а потом, опустив плечи и качая головой, снова садится в свое кресло перед экраном.

— Да, вынуждена с тобой согласиться. У меня тоже есть подопечные полные тьмы. И сколько бы я им не внушала, что тело их материальное — это сосуд, изначально наполненный светом, они упорно очерняют его мерзкими поступками. И ведь законы знают и заповеди, а все равно их так и тянет заполнить себя тьмой. Очищаться не желают, только требуют от меня помогать им во всем. А я, ты знаешь, не могу уже, ибо света там уже нет, а я могу действовать только через свет. А они, когда чувствуют, что падают в бездну, только тогда ручонки к нам тянут и умолять начинают, но ведь поздно уже, и помочь им уже невозможно. Наполнив себя тьмой, они уже попадают во власть рогатого…

— Понимаю тебя, Серафимушка. Сам от этого страдаю. Но в данном случае, не обвиняй меня. Да и моих парней не обвиняй. Посмотрим, что будет, вдруг ему все понравится и он будет счастлив?

— В этом случае я буду очень долго смеяться, Никодим, — вздохнув, улыбается Серафима.

— А, кстати, как насчет мести Катерины? Что же ты ее не остановила, когда она моего Кирилла связала и так бессовестно им воспользовалась? Ну-ка, правильная моя, что ты на это ответишь?

— Так прикольно же было, — смеется Серафима. — Вон как у них все зажигательно получилось — полный улёт. Нам бы еще со второй парочкой такого результата добиться.

— Вот тут ты меня подвела, коллега, — укоризненно качает головой Никодим. — Что же ты скрыла от меня, что девушка у тебя такая боевая? Я никак не ожидал такой прыти от нее. Я уже за своего Михаила опасаюсь…

— Ой-ой-ой, опасается он, — скептически улыбается Серафима. — Не паникуй раньше времени, друг мой. Твой Михаил только распалился. Видел, как он на нее смотрел? Понравилась она ему, причем понравилась такая боевая. А по показателям что? А? Признавайся, сколько ты ему умений прокачал только за одни сутки.

— Ну, было немного, — скромно отвечает Никодим. — Но ты все еще думаешь, что нам удастся их осчастливить?

— А ты что, уже сдаешься? — хитро смотрит на него Серафима. — Поджал хвост и в кусты? Ай-ай, не хорошо. От тебя я такого не ожидала, коллега.

Пристыженный ироничной ухмылкой Серафимы, Никодим принимает решительный вид спортсмена, готового побить все мировые рекорды.

— Я сдаюсь? Да никогда! А-ну, давай, открывай мне их в полный экран! — с хрустом размяв плечи, говорит ей Никодим. — И тихо тут, пока я буду творить чудеса.