У времени в плену. Колос мечты

Лесня Санда

— Достояние казны я знал, а господарское — нет!

— На дыбу и этого!

Несколько дней лежали бояре, не поднимаясь, а потом их снова взяли на допрос. Не было сил человеческих выдержать те мучительные пытки, и оба боярина рады были бы умереть. Но смерть не шла. Взамен нежданно-негаданно пришло приказание об их освобождении. Капитан Раду, тот жестокий палач, что подвергал их зверским пыткам, теперь склонился перед ними с лакейской улыбкой на мокрых губах.

— Имеется приказание от воеводы, дабы отправить вас с честью ко двору! И уж простите меня... Что поделаешь! —

бессильно развел он руками.

Бояре, поддерживая друг друга, прошли мимо, даже не глянув в его сторону. Они с трудом передвигали свои изуродованные ноги с еще не зажившими ступнями.

Госпожа Екатерина, находившаяся под стражей в боярском доме, узнала об их освобождении через служанку свою Софию.

— В дорогие одежды нарядили обоих бояр и в богатую карету усадили.

— Что же заставило Штефана изменить свои намерения? Потому как жалости этот человек не знает.

Только через три года, когда и Штефан Георге бежал из страны от страха перед турками, узнала правду госпожа Екатерина. Оказывается, после смерти воеводы Матея на престол вступил воевода Константин, который родней был братьям Кантакузино. Дабы не настроить против себя нового господаря, Штефан Георге поторопился выпустить братьев из темницы, он даже предложил им службы и всячески старался быть с ними ласковым. Но братья не захотели принять господарскую милость и покинули страну, переехав в Валахию.

Уехали бояре Кантакузино, но господарыня со своим сыном осталась в Бучулештах, в том горном имении, стоящем в стороне от больших дорог, которое и путники старались обойти. Ни одной вести не проникало туда. О судьбе супруга своего она ничего не знала. Что с ним произошло? Жив ли еще? Не раз госпоже казалось, что она заживо погребена в этих стенах, откуда нет никакого выхода. Но наступил и долгожданный день. Весть о том, что господарь с верными ему боярами бежал из страны, хотя и поздно, но все же дошла и до Бучулешт. Однажды утром вбежала в горницу София и закричала:

— Ушли, господарыня, твоя милость! Сбежали, проклятые!

— Кто, Софийка?

— И воевода, говорят, и все стражники. Выйдь на крыльцо и погляди!

— Неужели такое возможно? — спрятала Екатерина в ладонях лицо и плечи ее содрогнулись от горьких рыданий.

Слушала господарыня, что рассказывали крестьяне на дворе. Они больше не знали, кому принадлежат. Но раз уж бежал воевода, на чьей вотчине находятся, то вольны отрезать каждый себе кусок поля и вспахать его.

— Дошли до неба наши слезы, — сказала господарыня. — Божеская кара настигнет этого ирода!

Закончились четыре тяжких, мучительных года. Теперь могла уйти и она. Но куда? В своей обношенной одежде она выглядела скорее нищенкой, нежели господарыней. И паныч ее также в залатанной одежонке ходил. Денег не было, драгоценностей тоже. И все же она не могла оставаться в этом ужасном месте. Между тем, она узнала, что воевода Лупу уже несколько лет находится в Стамбуле, в страшной темнице Едикуле. Теперь добраться бы ей только до Сучавской крепости и достать из тайников те драгоценности, что она там спрятала. Тогда она смогла бы отправиться и

в Стамбул. Но как она со своим слабым сыном может одолеть столь далекий путь? И кроме того, разве стража впустит ее? Оставалось только ждать. Чего именно, она сама не знала.

Но как раз та вынужденная задержка и оказалась кстати. Потому что порой все, что ни делается, делается к лучшему.

На место сбежавшего господаря на молдавский престол был назначен Георге Гика, бывший капухикая времен княжения Василе Лупу. Прежде чем вручить ему знаки княжеской власти, его призвал к себе великий визирь Мехмед Кюпрюли.

— Ведомо тебе, где теперь находится супруга заточенного в Едикуле бея Василе? — спросил он нового господаря.

— Насколько мне известно, светлейший, она заточена в Бучулештах.

— Как только прибудешь на место и ежели она окажется живой, немедленно отправишь ее к нам!

— Будет исполнено, светлейший! — поцеловал Гика его руку.

Когда же он прибыл в стольный град, одной из первых его забот было разыскать господарыню Екатерину.

Госпожа как раз сидела на крыльце и латала рубашку своего сына, когда прибыли двое бояр и поклонились ей.

— Имеем приказание от нового господаря, его милости Георге Гики, — сказал старший из них, — дабы ты, госпожа, прибыла ко двору. Коляска готова и ждет тебя.

— Как могу я предстать перед господарем в таких лохмотьях.

— И одежду, и провиант прислал воевода. Принесите-ка сундук с платьем для госпожи и паныча, — приказал боярин. — Ежели пожелаешь, госпожа, возьмешь и своих слуг.

— Вся моя свита, — сказала с грустной улыбкой господарыня, — вот эта верная служанка, которая не может за мной последовать. Она останется в сих местах с избранником сердца своего. Свадебные дары, Софийка, я пошлю тебе с гонцами, как только прибуду ко двору.

Служанка преклонила колена и со слезами на глазах поцеловала госпоже руку.

— А вас, бояре, прошу, чтобы по пути мы заехали в Сучаву.

— Как прикажешь, твоя милость, господарыня! — поклонились бояре.

В Сучавской крепости их встретил пыркэлаб со стражей. Госпожа задержалась в доме, в котором находилась во время осады, и вышла оттуда, неся с собой два больших кожаных кошелька. В них были бесценные украшения, деньги и золото, из-за которых столько мук было перенесено ею и боярами Кантакузино.

Гика-воевода принял ее с честью и лаской. Они долго беседовали вдвоем.

— Расскажи мне, твоя милость, все, что происходило, с самого начала, — попросила Екатерина нового воеводу.

— Когда доставили воеводу Василе из Крыма в Стамбул, великий визирь очень настаивал, чтоб его казнили. Однако как раз прибыл и посланец Хмельницкого с письмом, в котором гетман просил султаншу за его жизнь. И якобы султанша тогда сказала: «Запереть в темнице, но кормить и заботиться, как полагается бею». Одну-единственную вещь упустила из виду султанша. Она не указала, сколько времени проведет воевода в той темнице. И это обрадовало визиря, который сказал: «Ежели он не умер сейчас, то умрет позднее, потому что из темницы бею не выйти».