Убийства в стиле Джуди и Панча
Шрифт:
– Поднимите руки, – сказал он.
– Чепуха! – воскликнула Эвелин.
– Поднимите руки, – сказал он, и это тоже было сказано искренне.
В глубине души он, вероятно, наслаждался властью, несмотря на свое волнение. Вполне возможно, он мог бы сделать один-два безобидных выстрела, чтобы показать, что владеет ситуацией, но, к несчастью, в результате безобидных выстрелов кто-нибудь всегда оказывается простреленным насквозь. Мы подняли руки – странное положение для спокойного номера в английском отеле с картиной на стене «Олень на водопое при
Затем он обратился к ночному портье:
– Обыщите их.
Портье, который не был любителем кино, с тревогой посмотрел на Эвелин и запротестовал. Служащий был смущен.
– Ладно, тогда обыщите его. К делу.
Портье, который, я мог бы поклясться, бормотал извинения себе под нос, начал робко засовывать руки в мои карманы и доставать оттуда предметы, которые я весь вечер перекладывал из одного костюма в другой. Первое, что он нашел, был конверт с красной печатью. Второе, что он нашел, была банкнота в сто фунтов стерлингов.
– Господи боже мой! – сказал портье, вытаскивая ее.
– Дай мне это, – приказал наш похититель.
Я вряд ли забуду, как он перебирал пальцами банкноту, быстро переводя взгляд то вверх, то вниз, чтобы не терять нас из виду. Дуло его револьвера было покрыто пылью, и я думаю, что внутри ствола была паутина, но это не тот предмет, с которым можно шутить. Затем он снова поднял глаза, сияя торжеством.
– Это все подтверждает. Банкнота поддельная. Да к тому же не очень качественная. Должно быть, рука Уиллоби дрогнула. Мой друг, мы поймали подельников Уиллоби.
Я оглянулся на Эвелин. Итак, банкнота из газеты, найденной, по словам миссис Антрим, в подсобном помещении дома Хогенауэра, тоже была поддельной. И похоже, сам Хогенауэр каким-то образом был втянут в бизнес с фальшивыми деньгами. Это было уже слишком для моего расстроенного ума, а служащий ухмылялся, как Чеширский кот.
– Идите к телефону, – велел он портье, – и разбудите мистера Коллинза. Также позвоните в полицейский участок и скажите им, что мы поймали двоих из банды Уиллоби. За них назначена награда в тысячу фунтов. «Кенвуд Блейк». «Эвелин Чейн». Интересно, какие у вас настоящие имена? Не двигайтесь – или я вас продырявлю!
– О, ради бога! – сказал я с отвращением. – Прекратите подобные разговоры и прислушайтесь к голосу разума. Есть ли у нас шанс все объяснить? Это серьезнее, чем вы думаете.
– Это не может быть серьезнее, чем я думаю, – сообщил он мне. – Я рискнул, и это сработало. Вы все объясните в полицейском участке.
Он задумался. Без сомнения, против нас было достаточно улик, которых хватило бы и на то, чтобы отправить в тюрьму архангела Гавриила; он был уверен, что прав, и уже видел себя героем.
– Эта история, – глубокомысленно добавил служащий, – наверняка заинтересует мир. Просто чтобы выполнить свой долг, следует позвонить в пресс-службу. Это… эта история заинтересует также и каждую лондонскую газету. Не думаю, что уже слишком поздно, в любом случае в «Стоп-пресс» есть место…
Полагаю, эта история
– Это было бы прекрасной рекламой для отеля, не так ли? – сказал я. – Да, так и есть. Сомневаюсь, что после этого у вас будет работа. Вы позволите нам рассказать вам, кто мы такие? И еще – если вы не возражаете – я опущу руки.
Он задумался.
– Верно. Но засуньте руки в карманы и держите их там.
Затем портье вручил ему длинный конверт с красной печатью – блуждающий огонек, за которым мы гонялись все это время и который теперь ускользал из наших рук.
– Что в нем? – спросил я.
– Просто какие-то бумаги. Вероятно, еще какие-нибудь фальшивые деньги.
– Тогда почему бы вам не раскрыть письмо и не посмотреть? – сказал я.
Меня распирало дикое любопытство, в тот момент я бы не возражал, если бы он прочитал письмо, не важно, о чем оно.
– Ну так что там?
– Какая-то ловушка, да? – Он задумался и стал рассматривать конверт. – В любом случае посмотрим позже. Держите, Фрэнк. Отнесите этот конверт вниз и заприте его в сейфе.
До свидания. Прощай навсегда. И с этим абсолютно ничего нельзя было поделать. Протягивая письмо портье, служащий вдруг остановился и пристально в него вгляделся.
– Оно все испачкано, – пробормотал он. – Грязное. Точно так же, как… Что это за вещество? Черное, как сажа, клянусь святым Георгием!
Портье – наш друг Фрэнк с бородавкой на щеке, который все время извинялся, – широко распахнул глаза и неожиданно заговорил.
– Это… – произнес он. – Черная краска! Черт возьми, Чарли, вчера вечером я купил черную краску для мистера Кеппеля. Он послал меня за ней. Девять пенсов стоит. Ах!..
– Я начинаю понимать, – заметил Чарли, и глаза его заблестели. – Кеппель! Вы спросили о нем, когда вошли, и убедились, что его нет дома. Вы не договаривались ни о какой встрече, иначе он был бы у себя. Вы выбрались из окна. Прошли по карнизу. Проникли в его комнату… Фрэнк! У вас есть мастер-ключ от йельского замка на двери доктора Кеппеля?
– А… – сказал Фрэнк.
– Сейчас мы сходим туда и посмотрим. Вы двое, идите передо мной и не пытайтесь выкидывать фокусы… Подождите! Кто-то поднимается по лестнице…
Он кинул взгляд в сторону двери. Это был подходящий момент, чтобы выбить оружие у него из рук. Но я не стал этого делать, потому что после объяснения Фрэнка наша последняя надежда растаяла как дым вместе с планами нашей свадьбы.
Фрэнк сказал, что это инспектор Мерчисон из Брайдуэлла, которого я принял за инспектора полицейского управления. Чарли издал радостный возглас, в то время как Эвелин закрыла глаза. В комнату вошел тот самый крепкий мужчина в шляпе-котелке, которого мы видели на вокзале. Он окинул нас насмешливым взглядом. Но на этом не закончилось. Из-за его плеча показался энергичный и румяный мистер Джонсон Стоун.