Украинский национализм. Факты и исследования

Армстронг Джон

В националистическом движении преобладали интеллектуалы и технические специалисты, их деятельность имела определенный характер. Недостаток подготовленных людей препятствовал нормализации городской жизни. Хотя материальные аспекты городской жизни оставались такими, как и следовало ожидать в условиях разрушений, дефицита и установленных немцами ограничений любой самостоятельной деятельности, работа административных служб была, мягко говоря, неэффективной. И это было одной из главных причин падения режима ОУН-М в Киеве – то ли наиболее серьезные недостатки организации состояли в протекционизме и участии должностных лиц в спекуляции, то ли отсутствие связи с обществом и невыполнение приказов являлись главными недостатками. Националистический пыл, энтузиазм, владение литературным украинским не могли заменить организаторских и управленческих навыков.

Но это были именно те качества, которые интеллектуалы, лишенные возможности участвовать в общественной жизни, когда они были украинскими деятелями советской системы образования, подозревавшимися в принадлежности к группе Скрипника, и не могли приобрести. Они приложили немало усилий, чтобы украинство, язык и история, стало более популярно, но не могли эмоциональные и теоретические аспекты национализма

заставить работать на практике, когда появлялась возможность действовать. Нельзя сказать, что интеллектуалы в борьбе за националистические идеи из-за угрозы германского террора проявляли меньше смелости, чем другие; многие лишились жизни, хотя, как и некоторые упоминавшиеся уже редакторы из малых городов, иные лишь послушно работали на оккупантов. Однако кажется, что люди, склонные подходить к работе в администрации без эмоций, успешнее уклонялись от выполнения немецких требований.

Поражает, что в административной работе ни на одном из ее уровней не были задействованы юристы. Скорее всего, объяснение заключается в следующем: адвокатов из некоммунистической среды на Украине было крайне мало. Согласно конфиденциальному сообщению вермахта, трудности, с которыми столкнулись немцы, когда пытались запустить судебную систему [688] , обусловлены отсутствием адвокатов, а одно сообщение с Украины отмечает, что из 250 адвокатов в Харьковской области при советской власти только тридцать пять не были евреями [689] . Несмотря на явную антисемитскую окраску данного сообщения, все же представляется достоверным, что огромное большинство профессиональной группы, которая была весьма малочисленной (в редком западном городе можно найти лишь одного адвоката на 4 тысячи населения!), в значительной степени составляли неукраинцы.

688

PS 1693.

689

Краківські вісті. 1942. 1 марта. С. 4.

Видных украинцев юристов было мало, и никто из них не мог работать по специальности на протяжении многих лет. Александр Семененко, голова Харькова, получил образование адвоката при царском режиме и какое-то время занимался юридической практикой в ранние годы коммунистического правления. В тридцатых, однако, он был заключей в тюрьму на несколько лет и сбежал от НКВД, когда германские войска заняли город [690] . Владимир Доленко, который вместе с профессором Дубровским был основным организатором сильной националистической группы в Харькове, также работал адвокатом при старом режиме и тоже был отстранен коммунистами от ведения практики [691] . Александр Яценюк, голова житомирской областной администрации, судья при Николае II, при советской власти мог проявить себя лишь как преподаватель вуза [692] . В его администрации было много юристов.

690

Krakauer Zeitung. 1944. 14 мая. С. 4.

691

Интервью 73.

692

Єфременко. Краківські вісті. 1941. 1 ноября. С. 2; репортер заявляет, что директивы городской администрации были «точными и предметными», не насыщены «романтическими формулировками».

Украинские националистические движения страдали из-за нехватки подготовленных законоведов. Неудачная попытка создать кодифицированный набор принципов юридической или административной природы, частые произвольные действия на основе скорее партизанского порыва, чем на объективно определяемых оценках при определении позиции по какому-либо вопросу, часто проявляемая тенденция занимать крайне националистическую позицию, а затем и ужесточать ее вряд ли имело бы место при наличии более прочной юридической традиции. Возможно, администрация в Житомире и Харькове была сравнительно терпима к группам меньшинств и их деятельность не вызывала у русофильских элементов столь полного неприятия, как деятельность администрации в Киеве. Действительно, как уже говорилось, житомирская администрация в 1941 году предоставила два видных поста поляку и русскому, работавших, очевидно, в согласии с другими должностными лицами, а харьковская националистическая группа во время оккупации привлекла на свою сторону по крайней мере одного русского по происхождению из профессорско-преподавательского состава. Эти группы смогли избежать немецкого разгрома, несмотря на преследования, возможно, потому, что их действия были не столь насильственного характера, чтобы вызвать общественный протест, который служил оправданием при разгроме киевской группы.

На ответственных постах администраторов с опытом работы не хватало еще больше, чем адвокатов. Этот дефицит объясняется тем, что ранее высокие управленческие должности занимали лишь ярые коммунисты. Бывшие советские должностные лица высокого ранга типа председателей горсоветов часто организовывали подпольные диверсии на немецких объектах или возглавляли коммунистические партизанские отряды, но огромная часть руководителей, несомненно, отступила вместе с Красной армией. Да и в любом случае высокопоставленному деятелю советского режима было бы трудно присоединиться к националистическому делу, так как его вскоре, вероятно, расстреляли бы айнзатцгрупп, в чьи задачи входило уничтожение всех комиссаров. Тем не менее стоит отметить, что ни один советский военный, партийный или государственный деятель любого ранга, насколько известно автору этого труда, никогда не присоединялся к украинскому националистическому движению ни через местные группы на востоке Украины, ни через лагеря военнопленных, хотя некоторые из этих групп присоединились к власовскому движению.

Западноукраинцы не могли восполнить нехватку обученных юридических и управленческих кадров на востоке

Украины. Они, кажется, не видели в этом необходимости и придавали огромное значение журналистике (западноукраинцы были эффективнее в качестве редакторов, хотя их статьи были перегружены пропагандистскими идеями – ярко выраженный недостаток, ранее проявившийся в националистических тенденциях на востоке) [693] . Они признавали, что необходимы подготовленные офицеры для командования полицейскими частями, организаторы кооперативов, коммерсанты и другой персонал для реорганизации экономической жизни [694] . Поскольку жители Галиции, в отличие от их восточноукраинских коллег, были воспитаны под влиянием традиций римского права, привитых австрийской администрацией и католической церковью, можно было надеяться, что они восполнят собой нехватку юристов. Хотя в легальных партиях Галиции было много адвокатов, среди руководителей ОУН их было меньше, чем среди видных восточных украинцев. Кроме того, тенденции революционного романтизма и уважение к незаконным действиям неизбежно препятствовали возникновению правового мышления у членов националистических фракций. В то же время, конечно, подпольная оппозиционная работа не позволяла западноукраинским группировкам набираться опыта административной работы; старшее поколение эмигрантов, которое могло поделиться хоть минимальном опытом такого рода, немцы держали подальше от Восточной Украины. Как, однако, показывает следующая статистическая таблица данных по эмигрантской группе в протекторате «Богемия-Моравия», возможная поддержка таких кадров не была бы значительной, даже если считать достоверным указанное число лиц, которые могли бы вернуться в Восточную Украину в 1941 году. [695]

693

Ю. Таркович. Краківські вісті. 1941. 6 ноября. С. 2.

694

Там же.

695

Из регистрационных записей украинской общины в Праге, 28 сентября 1941 г. (Краківські вісті. 1941. 4 октября. С. 3). Для сравнения можно привести данные по послевоенной эмиграции (больше западно-, чем восточноукраинской, по контрасту с межвоенной эмигрантской группой):

Эмигранты в Германии

Michael Pap, Die Probleme der ukrainischen Staatlichkeit und der Emigration, Inaugural Dissertation zur Erlangung der Doktorw"urde vorgelegt der Hohen Philosophischen Fakult"at der Ruperts-Carola Universit"at zu Heidelberg, 1948. (Машинописный текст есть в Библиотеке Конгресса).

По сравнению с профессиональными различиями различия возраста и пола в националистической деятельности играли незначительную роль. Имеется мало информации о деятельности женщин. Очевидно, они больше занимались работой, связанной с социальным обеспечением; в одном из немецких сообщений указывается, что Украинскому Красному Кресту разрешили функционировать потому, что хотели найти применение энергии женщин-интеллектуалов, которые были крайне «политизированы» при советской власти [696] . Некоторые женщины проделали серьезную работу на благо националистического дела: например, поэт Олена Телига возглавляла литературное общество ОУН-М в Киеве до его разгона немцами. Исследователи националистического движения сходятся во мнении, что женщины были политически менее активны, чем мужчины. Имеется слишком мало свидетельств, чтобы делать окончательные выводы, но вполне возможно, что националистические движения пренебрегли серьезной силой, которой, конечно, нашло применение коммунистическое подполье. [697]

696

USSR Exhibit 278.

697

PS 3876.

Видную роль в националистической работе играла молодежь. Мельника поддерживало старшее поколение, а ОУН-Б прилагала особые усилия, чтобы привлечь более молодых людей, поэтому не было никакого «конфликта поколений» из-за приверженности двум разным фракциям. Поскольку только физически активные лица были полезны на востоке, даже мельниковские активисты были по преимуществу молодыми и поэтому легче могли найти общий язык со сверстниками. Сила организаций молодежи под началом ОУН-М в Киеве и Житомире уже была описана. Другие молодые люди, конечно, считали обе националистические группировки слишком экстремистскими и создавали свои собственные центры, а третьи развивались независимо от постороннего влияния. Так, вся административная и культурная жизнь Павлограда, городка к востоку от Днепропетровска по дороге в Донбасс, была организована группой выпускников местной гимназии [698] . Националистические настроения молодых людей, согласно сообщениям очевидцев, являлись исключительно заслугой учителя (получившего, в свою очередь, националистическое воспитание в Харьковском университете), который преподавал им, пока не был схвачен НКВД [699] , за несколько лет до описываемых событий.

698

Краківські вісті. 1942. 4 октября. С. 3; Нова Доба (Берлин). 1942. 5 июля. С. 3; Краківські вісті. 1942. З июля. С. 2.

699

Краківські вісті. 1942. З июля. С. 2.