Улыбнись мне, Артур Эдинброг
Шрифт:
И, похоже, зря.
В экзаменационном шатре было полно народа. На сей раз испытание проводилось в огромной форванской оранжерее — это сделали специально, чтобы горе-травники могли нарвать часть ингредиентов прямо на месте. «У нас всё-таки экзамен, а не квест», — сделав суровую мину, говорили преподаватели. А потом тихонько хихикали и потирали руки, представляя мучения тех невезучих, кому для зелья понадобятся яйца нойдича или что-нибудь в этом роде.
В дальней части оранжереи стоял длиннющий
— Они ведь тебя спасут, да? — взволнованно бормотала я, когда пришла наша очередь тянуть билет. — Артур, если я вдруг вообще ничего не сумею сделать, а ты начнешь скоропостижно загибаться — экзаменаторы сами тебя откачают?
— Ну, сами — это вряд ли… — протянул Эдинброг, искоса глядя на очередного желейного Безликого.
Тот наполовину высунулся из своего бассейна и жестом гадалки рассыпал перед нами ракушки — много-много. Артур взял одну наугад, протянул исконному жителю мира.
Экзаменатор поколдовал над ракушкой, неведомым образом считал с неё информацию и забулькал:
— Прекрасно, теперь мы знаем, чем будем травить либо вас, либо вашего фамильяра. — снова бульканье. Эх, не пойму: то ли это смех, то ли кашель. — Пожалуйста, вытяните жребий.
Безликий нырнул щупальцем в свой бассейн и достал из него небольшой сундучок. В сундучке лежали два хрустальных шара. Мы с Артуром взяли их.
Шары тотчас мелко затряслись и загудели, а потом мой вдруг гаркнул:
— Тебя травим!
А Артуров:
— Ты спасаешь!
Секунда потребовалась нам, чтобы осознать: нам повезло.
— Да-а-а-а! — Я радостно запрыгала, хлопая в ладоши. — Ура-ура-ура-а-а-а!
— Аллилуйя, — с колоссальным облегчением выдохнул Эдинброг.
— Впервые вижу, чтобы кто-то так радовался экзамену, — удивлённо булькнул Безликий.
Потом он повесил на нас амулеты-подглядки (предполагалось, что они будут следить за тем, чтобы мы не списывали и не подсматривали в учебники), ловко подцепил присоской один из глиняных кувшинчиков и протянул его мне.
— Пей.
Я глотнула. Зелье было безвкусным, будто вода из-под крана.
Безликий засёк время начала нашего испытания и шуганул нас от стола, за которым уже выстроилась длинная очередь из других студентов.
— Ну давай! — Артур деловито присел на какой-то оранжерейный пенёк. — Диктуй симптомы, будем придумывать, чем лечить.
— Ну, пока я ничего не чувствую.
— Вообще ничего?
— Вооб…
Договорить я, увы, не смогла.
ЭКЗАМЕН
ПО ЗЕЛЬЕВАРЕНИЮ
36
Сначала я решила, что попала под действие какого-то паралитического вещества — шевельнуться у меня не получалось. Совсем. Даже зрачками повести туда-сюда или моргнуть не
Но едва я успокоилась, сжившись с мыслью об «окаменелости», как произошла ещё одна метаморфоза: моё сознание вдруг взяло и… как бы отошло от моей головы. Сделало аккуратный шажок вбок, покинув свой привычный пост за глазницами, и зависло, бездомное и неощутимое, над бывшим моим плечом.
— Твою ж мать! — хотела выругаться я, но получилось только молча подумать.
Артур между тем нахмурился, провёл рукой перед лицом моего тела (боже, это звучит как название дешёвой книжки) и сказал:
— Ага.
Ни фига не ага! Эй! Куда пошёл?! Не вздумай варить мне что-либо антиоцепеняющее! Эдинброг!
Я безмолвным невидимым взглядом полетела за студентом, который уже, деловито насвистывая, шагал между грядками оранжереи. Артур был абсолютно уверен в своём вердикте. «На прощание» он прикрыл моему телу глаза и осторожно привалил его к ближайшей стенке — за это ему, конечно, спасибо. Но ведь диагноз поставлен неверно!
Эх. Вот и как повлиять на внешний мир, если у тебя нет ни рук, ни ног, ни носа, ни пистолета?
Возле куста с берлёвкой у Артура вышла стычка с Капризом. So classic. Там висела всего одна бело-синяя ягодка, и студенты бросились к ингредиенту с двух сторон: он был нужен обоим.
Или обоим не нужен: если предположить, что ушастый нимфин тоже неправильно лечит пуму.
— Поделим ягоду пополам. Нам хватит, — предложил Эдинброг, пока оба нависли над веткой, растопырив пальцы, как хищные птицы. Драться во время экзамена строго запрещалось.
— Иди на хрен, — коротко ответил Каприз.
И резко выбросил руку вперёд, собираясь сорвать ягодку и, видимо, удрать. Я же, повинуясь инстинкту, кинулась ему наперерез в некоем безотчетном порыве.
И… коснувшись пальцев нимфина, вдруг слилась с его личностью.
— Господи! — ахнула я, вновь обретя тело.
Правда, чужое. Глядя на свои новоприобретён-ные тонкие мужские пальцы, созерцая упрямую рожу Эдинброга напротив, я ещё раз хрипло ахнула, отшатнулась и. начала себя интенсивно ощупывать. Потом оттянула резинку штанов и охнула уже в третий раз.
Глаза Артура удивлённо расширились.
— Каприз, с тобой всё хорошо? — напряжённо спросил он.
— Я не Каприз!
— М-м. Я могу позвать докторов.
— Я Вилка!
— Э-э-э?
Я сделала шаг вперед и над кустом преткновения двумя руками обхватила лицо Артура, заглядывая ему в глаза.
— Видишь? Это я.
— Ну. — неуверенно протянул Эдинброг.
И тотчас получил от меня хук справа, откинувший его на добрый метр. Потому что, как оказалось, нимфин Каприз тоже был внутри своего тела. Просто в первые пять секунд не понял, что происходит.