Умершее воспоминание

совесть Логана.

Я прочистил горло, глядя на нижнюю часть спины Изабеллы, затем сунул руки в карманы брюк и ответил:

– Думаю, тебе лучше спросить об этом Джеймса.

«Молодая женщина» бросила на меня вопрошающий взгляд через плечо, затем рассмеялась и, вздохнув, сказала:

– Наверное, я не ошиблась в трактовке ваших с Дианной отношений.

– Не предписывай себе тех качеств, которыми не обладаешь, – высказался я, чувствуя, что в сердце моём зарождается сильная неприязнь к Изабелле. – Ты не знаешь, какие у нас с Дианной отношения, к тому же тебе не дана способность видеть людей насквозь.

– Ладно, ладно, ладно, – с улыбкой проговорила

избранница Джеймса и, переложив волосы на левую сторону, подошла ко мне. – Не хочешь помочь с ответом на вопрос, помоги хотя бы с этим.

Изабелла повернулась ко мне спиной и указала пальцем на наполовину застёгнутую молнию платья.

– Помоги мне только застегнуть молнию, – попросила «молодая женщина», – и мы поедем в ресторан. Я не заставлю себя ждать больше ни минуты.

С недовольством поджав губы, я положил одну руку на поясницу Изабеллы, а другой застегнул молнию до конца. Избранница Джеймса с благодарностью улыбнулась, затем поправила причёску и, кашлянув, сказала:

– Теперь можем ехать, да? – Заметив мой помрачневший взгляд, она рассмеялась и взяла в руки красную сумочку. – Ладно тебе, Логан, не злись. Если тебе так угодно, я больше ни слова о вас с Дианной не скажу. Хочешь?

Я бросил на неё ничего не выражающий взгляд и хотел уже было сказать, что причина моего негодования была не в бесцеремонности и бестактности Изабеллы, а в ней самой, но вовремя передумал.

– Пойдём, – коротко произнёс я и двинулся к выходу. – Джеймс и Дианна ждут нас внизу.

Изабелла бросила на меня насмешливый взгляд, но ничего не ответила и покорно последовала за мной.

Во время ужина в ресторане «Cool and calm cafe» ко мне пришло прочное осознание того, что я просто терпеть не мог Изабеллу. Более того, я не мог даже находиться с ней в одной комнате. Но если бы кто-то спросил меня, чем именно были вызваны моя ненависть, моя вражда и даже отвращение к избраннице Джеймса, в ответ я не сказал бы ни слова. На самом деле я и малейшего понятия не имел о том, почему моё отношение к Изабелле было именно таким. Меня раздражал её внешний вид, её манера говорить, я не мог слушать её голос, а в моменты, когда «молодая женщина» обращалась ко мне, я чувствовал даже слабую тошноту. Сколько бы я ни пытался заставить себя уважать её мнение, её интересы, её точку зрения, у меня ничего не выходило. Абсолютно ничего. И каждый раз, когда Изабелла начинала говорить, мне хотелось вскочить на ноги, опрокинуть на пол свою тарелку и закричать: «Закрой свой рот, стерва!» Была лишь одна причина, по которой я держал себя в руках и терпел присутствие Изабеллы. И имя этой причине Джеймс.

Глубоко в моём сознании давно окрепла мысль, что спутница Маслоу буквально вся была пропитана фальшью. Взгляд Изабеллы был фальшивым, её слова – ещё более фальшивыми, а про её отношение к Джеймсу даже говорить не хочется. К тому же она откровенно флиртовала со мной в нашей с Дианной спальне! Когда я думал об этом, сердце моё разрывалось на части от обиды за друга и от осознания несправедливости, выпавшей на его несчастную долю. Конечно, Джеймс был всецело поглощён вниманием Изабеллы, её «любовью» к нему, загоревшейся так внезапно и так отчаянно, и как раз за этой неземной радостью он не видел отравляющей горечью правды. «Молодая женщина» пустила Маслоу пыль в глаза, а её поведение и отношение к нему были всего лишь отвлекающим манёвром. Она отвлекала его от чего-то, что ударит его стремительно, больно и беспощадно.

О

своих догадках по поводу Изабеллы я Джеймсу не говорил. Мне не хотелось рушить его новый мир, который он выстроил совсем недавно и в котором жил благополучно и счастливо уже несколько дней. Но мысль о том, что я, не предупредив обо всём друга, обреку его на ещё большее несчастье, не давала мне покоя. Нет, говорить ему о своём предположении не стоит: он всё равно мне не поверит, и я окажусь в глупом положении в любом случае. Придётся молча наблюдать за Изабеллой и терпеливо ждать, что она сумеет выкинуть.

Отвлечься от этих мыслей мне помогало общение с Дианной. Мне казалось даже, что я влюбился в неё в тот вечер – и только тогда. Этому способствовали романтическая обстановка Мансанильо, вино, которое мы пили вдвоём, и ненавистная мною Изабелла, на фоне которой Дианна нравилась мне до невозможности. Эта непонятная мгновенная влюблённость исходила из глубины моей души, и я с абсолютной искренностью обнимал и целовал Дианну, чувствуя, что никогда не смогу насладиться ею в полной мере. Мою спутницу такое поведение вдохновило и воодушевило: весь вечер Дианна прижималась ко мне, точно никак не могла поверить, что наши отношения вышли на такой уровень после всех тех неприятных слов, ссор и слёз, что имели место быть в прошлом.

После ресторана, как и задумывали, мы вчетвером отправились на пляж. Бледный свет луны, слабый и такой приятный шум океана, влажно-солёный воздух – всё это только усилило моё романтическое настроение. Я был счастлив сам и, казалось, способен был осчастливить всех людей на планете, всех до единого. Счастье моё выражалось во всём: в каждом дуновении тёплого ветра, в каждом всплеске воды, в звучании ночной тишины и, конечно, в каждом нежном взгляде Дианны. Ночь была прекрасна, и мне думалось, что никакие мысли и никакие обстоятельства не смогут омрачить невообразимую красоту этой ночи… Но я ошибся.

Покинув пляж, мы вернулись в свой номер, где нас ждала корзина фруктов и бутылка шампанского – своеобразный подарок от персонала отеля. Изабелла, настроение у которой тоже было весьма приподнятое, предложила включить музыку и потанцевать. Джеймс охотно принял её предложение, я же, будучи не большим поклонником танцев, предельно вежливо отказался и присел на мягкий уютный диван рядом с Дианной. Сначала мы с ней пили шампанское и разговаривали, наблюдая за танцами Изабеллы и Джеймса; затем, когда гремящая музыка сменилась на плавную, а энергичный танец – на медленный, Дианна положила голову на моё плечо и замолчала.

Маслоу, с трепетом обнимая свою избранницу за талию, нашёптывал ей что-то на ухо. Она умиленно улыбалась, слушая его слова, и иногда нежно посмеивалась, но совсем скоро улыбка на её лице сменилась выражением испуга и напряжённости. Она оттолкнула от себя своего партнёра и, прижав руку к правой груди, медленно опустилась на стул; Джеймс, схватив пульт от музыкального центра, выключил музыку. Я с опаской наблюдал за этой картиной, чувствуя, что не в силах даже пошевелиться.

Изабелла сидела на стуле, слегка наклонившись вперёд и прижимая к животу побледневшую руку. Воздух из её горла вырывался со свистом и неприятным хрипом, «молодая женщина» сдавленно кашляла, стараясь вытолкнуть из дыхательных путей то, что мешало ей дышать. Джеймс, лицо которого приняло каменно-спокойное выражение, в мгновение ока оказался рядом со столом и дрожавшими от напряжения руками достал из сумочки Изабеллы ингалятор.