В доме коммерции советника (дореволюц. издание)
Шрифт:
Посмотрвъ съ минуту на эту выставку, Кети осторожно вышла, затворила за собою дверь и, нсколько минутъ спустя она съ распростертыми объятіями стояла передъ Генріэттою, разразившейся такимъ восторгомъ, точно прибытіе младшей сестры на вкъ избавляло ее отъ безконечныхъ мученій.
Больная сестра была одна въ комнат.
Сегодня всмъ въ дом было много дла и никто не заботился о ней, жаловалась она. Морицъ праздновалъ свадьбу Флоры съ безразсудною роскошью. Онъ, какъ и всегда, хотлъ похвастаться передъ всми жителями столицы своими неисчерпаемыми денежными мшками.
Слдуя
– Это совершенно излишне, – возразила больная съ досадой, – вдь они знаютъ, что я давно собиралась вызвать тебя; что-же касается до неожиданной встрчи съ Морицемъ, то можешь быть совершенно спокойна, такъ какъ онъ забылъ все прошлое и заинтересованъ кмъ-то въ Берлин, откуда пріхалъ вчера весьма разсянный и хотя весь вечеръ лукаво улыбался, но не отвергалъ намековъ и поддразниваній Флоры.
Кети молча слушала сообщенія Генріэтты и, наконецъ, почувствовала, что пріхала не во время. Правда, что больная сестра страдала сильнйшимъ разстройствомъ нервъ; глухой, давящій кашель сильне и чаще потрясалъ ея слабое тло, руки горли лихорадочнымъ огнемъ, и дыханіе становилось все слабе и тяжеле. Но какъ помочь всмъ этимъ страданіямъ! Кром того, Кети замтила красные, заплаканные глаза Генріэтты, тогда какъ прежде, даже при самыхъ сильныхъ страданіяхъ, больная никогда не доходила до слезъ.
Ее терзалъ мучительный страхъ, что Брукъ, не смотря на всю свою любовь къ Флор, не будетъ счастливъ въ своей семейной жизни; больная говорила это, стыдливо пряча свою кудрявую головку на грудь Кети, и не могла побороть въ себ той мысли, что и тетушка Діаконусъ тоже сильно тревожится за счастіе своего любимца.
Кети рзко остановила ее, замтивъ, что Брукъ не мальчикъ и долженъ самъ о себ заботиться; никто лучше его не могъ убдиться въ своенравномъ и эгоистичномъ характер Флоры, и если онъ, не смотря ни на что, все-таки желаетъ обладать ею, то пусть живетъ какъ знаетъ; это его дло.
Генріэтта содрогнулась; въ первый разъ голосъ Кети звучалъ такъ рзко и строго; можно было подумать, что и она въ эту минуту покончила со своею судьбою – посл долгой и тяжелой борьбы.
XXIII.
Часъ спустя, Кети, осторожно поддерживая больную сестру, медленно спускалась по маленькой лстниц въ нижній этажъ, чтобы поздороваться съ родными. Затмъ он прошли вдоль узенькаго корридора, занимавшаго почти все пространство одного изъ боковыхъ флигелей виллы.
– Сегодня, вечеромъ у насъ репетиція театра, а декораціи еще не совсмъ окончены, – сказала Генріэтта, насмшливо улыбаясь и прислушиваясь къ патетическимъ декламаціямъ, долетавшимъ изъ слабо притворенныхъ дверей залы.
– Какъ мн противны вс эти городскія барышни! Я уврена, что имъ всмъ безъ исключенія очень бы хотлось выцарапать у невсты глаза, а между тмъ он сладко улыбаются и врутъ всякій вздоръ о любви, о какомъ нибудь поэтическомъ гені и о тому подобныхъ пустякахъ. А бдный Морицъ со своею непростительною
Съ этими словами Генріэтта пріотворила одну изъ дверей корридора. Сквозь узенькую щелку сцены ничего почти не было видно, но за то какъ разъ противъ двери красовался великолпный балдахинъ изъ пунцоваго бархата съ золотою бахрамою, предназначенный для жениха и невсты.
– Какъ-то онъ посмотритъ на всю эту глупую комедію, – шепнула Генріетта и крпко прижала свою русую головку къ плечу сестры.
– И она опять станетъ рядомъ съ нимъ, съ торжествующимъ, побдоноснымъ видомъ, въ легкомъ бломъ плать, усянномъ наивными маргаритками, какъ и слдуетъ для невсты въ день своего двичника. Ахъ, Кети! сколько загадочнаго и непонятнаго во всей этой исторіи; меня ежеминутно тревожитъ предчувствіе чего-то недобраго, мн часто кажется, что близокъ конецъ нашему счастію!
Въ столовой за завтракомъ сидла президентша съ Флорою и Морицомъ; невста была въ свтло розовомъ капот и хорошенькомъ чепчик, искусно скрывавшемъ ея мелкіе локончики, навернутые на бумажки. Кети почти испугалась, такъ жалко и рзко показалось ей лицо старшей сестры безъ золотистаго сіянія мелкихъ букляшекъ на лбу.
Сегодня только она въ первый разъ увидла, что Флора утратила свою первую молодость; не смотря на вс старанія невсты казаться моложе своихъ лтъ, время взяло свое и очертило прелестный овалъ лица рзкими, суровыми линіями и весьма замтными морщинками.
– Боже мой, Кети, какими это судьбами ты именно сегодня надумалась постить насъ? – воскликнула Флора съ испугомъ и затаенной злобой. – Ты меня приводишь въ замшательство! Что я буду теперь длать? У меня уже есть двнадцать молодыхъ двицъ, куда-же я дну тринадцатую!
Между тмъ, совтникъ, сидвшій спиною къ двери и только что налившій себ стаканъ бургунскаго вина, не видлъ какъ вошла Кети, и только восклицаніе Флоры оповстило его о прізжей. Въ ту минуту, какъ онъ хотлъ обернуться, рука его дрогнула и все темно-красное вино моментально разлилось по блоснжной, камчатной скатерти и попало даже на платье Флоры.
Это обстоятельство въ первую минуту смутило богача, внезапно поблднвшаго, какъ полотно; онъ молча, испуганными глазами смотрлъ на дверь, точно черезъ порогъ ступило привидніе, а не серьезная двушка, съ строгими чертами и твердою, спокойною осанкою. Однако онъ скоро пришелъ въ себя; извинившись передъ Флорою, совтникъ прижалъ пуговку электрическаго звонка, что-бы позвать кого нибудь изъ слугъ, а потомъ бросился на встрчу къ гость и ввелъ ее глубже въ комнату. Кети не безъ удовольствія замтила, что въ обращеніи съ нею совтника не было и слда прежнего ухаживанья, а напротивъ того въ каждомъ его движеніи виднъ былъ только родственникъ-опекунъ, весьма довольный, что видитъ свою питомицу въ цвтущемъ здоровь. Онъ ласково похлопалъ ее по плечу и сказалъ съ робостью: