В пустоте о героизме забывают
Шрифт:
Глава 17
Помимо воли Кирилл ощутил, как внутренности сжимаются от страха.
«Спокойно. Это все только у меня в голове», — он попытался вернуть правильный настрой, но помогло так себе: несмотря на все усилия, нащупать чужую силу никак не удавалось.
При таком условии существует ли вообще разница между иллюзией и реальностью? Если Кирилл погибнет в своем воображение, что произойдет с его настоящим телом? Почему-то казалось: ничего хорошего.
— Умри. Угасни. Сдайся. Сдохни. Иссохни.
И все же Котов продолжал сохранять здравомыслие.
— Разорву, — призрак с лицом Мари устремился к последней тени.
Поток энергии устремился по связи, ледяной рекой вливаясь в тело химеры. Пусть эффективность такой подпитки сильно уступает тому, что получала Хель, но и назвать ее незначительной язык не поворачивался. Тонкие девичьи руки потянулись к чешуйчатой голове. Навстречу им мелькнули клинки. Кирилл направил к костяным лезвиям собственную силу. Полыхнула черная вспышка.
С нечеловеческим визгом призрак отпрянула назад: ее руки до плечей покрывала ледяная корка. Химера бросилась вперед и нанесла по ним удар мощной лапой. Конечности разлетелись сверкающим крошевом. Из раззявленного рта призрака ударило сегментированное нечто с когтем на острие. Тень изогнулась, словно жидкая тьма. От силы удара песок поднялся волной. Из которой вырвались костяные клинки, и перечеркнули серую фигуру в платье.
— Больно! — оглушительно ударил вопль.
По линии разрезов стремительно нарастала ледяная корка. Дезориентированная криком тень отшатнулась назад. Обретающая плотность прямо на глазах тонкая ручка пробила шею химеры и сдавила что-то внутри. Вторая — перехватила занесенный клинок и, не обращая внимания на нарастающий лед, вырвала его вместе с лапкой. Кирилл попытался сохранить жизнь химеры, активировав регенерацию и на ходу перекраивая часть органов, но кисть призрака выстрелила во все стороны длинными шипами, превращая внутренности в фарш. Связь оборвалась.
Человеческое тело издало тяжелый вздох и продолжило руководить действиями миньонов, в то время как большая часть внимания зависла в абстрактном пространстве, одновременно пребывая во всех своих творениях и нигде конкретно.
Чем дольше Кирилл размышлял, тем более странным ему казалось все произошедшее. Призрак? Серьезно? Но факт оставался фактом: связь пропала. Химеры мертвы. И все же он сомневался, что их убило нечто столь эфемерное. Он скорее склонялся к версии с хищником, который прикрывался каким-то видом иллюзии. Тот же боевой камуфляж спецподразделений работал на вполне физических принципах и мог бы вытворить что-то близкое.
Но даже вполне логичное объяснение не помогло побороть сомнения до конца. Границы реальности начинали размываться. Что является истиной? Мог ли Кирилл доверять хоть чему-то? Настоящий ужас происходящего все отчетливей вырисовывался в его голове. С каждым разом телепат все тоньше воздействовал на человеческое сознание — где гарантия,
Его размышления прервал голос:
— Тебе не спрятаться, Кирилл! — Призрачная фигура выплыла из-за каменных колонн, не прекращая вещать: — Выходи и умри! Ты чувствуешь, что виноват. Я не должна была умереть! Стеф не должны была умереть! Это все твоя вина! — Однако подплывать ближе тень не торопилась, держась на безопасном отдалении. — Я ей сразу говорила, что не стоит с тобой связываться! Дурак! Бесполезный идиот!
Словно дух мщения, Мари кружила вокруг капсулы, не переставая выплескивать всю боль и ненависть. С внутренней дрожью Кирилл находил все больше сходства между призраком и настоящей девочкой. Мог ли псионик как-то использовать смерть Мари, чтобы создать подобное существо? В сети каких только баек об одаренности не гуляло, в том числе и о телепатах. В таком случае многие вещи вставали по местам, а главное — реальность восстанавливала четкие правила.
Эта теория выглядела настолько соблазнительно, что Кирилл едва ей не поддался. Но первые появления и исчезновения Мари явно демонстрировали: он пытается выдать желаемое за действительное. Ложь выглядела удобно, но обманывать самого себя — глупость.
И все же призрак не торопился приближаться. Почему? Без фактора неожиданности опасалась нападать на теней во главе с Хель? Но зачем тогда выдала себя глупыми воплями? Это же попросту тупо. Парень едва с ума не сходил, пытаясь просчитать все возможные варианты. Ему приходилось подвергать сомнению буквально каждый шаг своих рассуждений, при этом не переставая действовать, исходя из действительности.
Хель восприняла появление призрака, как личное оскорбление, и только воля Кирилла удерживала ее от того, чтобы броситься на раздражающий фактор. Благодаря связи, она уже знала, как погибли ее сестры, и жажда реванша буквально переполняла поджарое тело. При виде врага оживились даже меланхоличные завры.
И только миньоны игнорировали происходящее, продолжая заниматься своими делами: они уже добрались до разгонных модулей и потихоньку занимались их извлечением. Работу подручных по-прежнему координировало человеческое тело. Кирилл боялся загадывать наперед, но такими темпами весь ремонт мог уложиться в какие-то сутки-другие.
По его команде завры присели к земле и немного наклонились, обеспечивая наведение всем телом. Мышцы, похожие на цветочные бутоны, пришли в движение, скручиваясь в тугие клубки. С хлюпающим хлопком пропитанные биотической энергией комки зеленой слизи устремились вверх, чтобы упасть примерно в области местонахождения призрака.
Кирилл не возлагал особых надежд на результативности, но, к его удивлению, снаряды приземлились в относительной близости от девичьей фигуры и щедро расплескались в стороны. Кислота мгновенно вступила в реакцию с песком и вскипела, шипя и разбрасывая капли, что отчетливо выделялось в тепловом зрении. Вот они-то и коснулись призрака. Особого вреда не причинили: только частицы энергии оставили россыпь ледяных пятен.