В вихре страсти

Келли Кристи

Он виноват в ее страданиях. И никогда не простит себе этого. Он чувствовал боль от своего ранения и содрогался при мысли о том, что испытывает она – истерзанная плетью, с пулей в глубокой ране.

Экипаж остановился у ее дома на Мэддокс-стрит. Кучер открыл дверцу и помог Энтони, державшему Викторию на руках, выбраться наружу.

– Идите в соседний дом и скажите леди Уайтли, что лорд Сомертон ждет ее здесь. – Он взглянул на кучера. – Не слушайте никаких возражений. Пусть даже вам придется вытащить

ее из-под мужчины.

Кучер оправился от потрясения.

– Да, милорд.

Энтони колотил ногой в дверь дома Виктории, пока на пороге не появилась женщина средних лет.

– Доктор уже на подходе. Вскипятите воду и принесите чистые простыни в спальню. Как можно быстрее.

– Боже мой, что случилось?

– В нее стреляли, – ответил он, не желая думать о том, что еще с ней, возможно, случилось.

Энтони медленно поднялся по ступеням, избегая резких движений, чтобы не причинить Виктории боль.

Когда он осторожно опустил ее на кровать, она открыла глаза:

– Спасибо, что привез меня домой.

– Не разговаривай, Виктория. Скоро приедет доктор, он извлечет пулю.

– Пожалуйста, не уходи, – прошептала она. – Мне страшно.

– Я не уйду. Обещаю.

Она кивнула, по ее щекам вновь потекли слезы.

– Я говорила леди Фарли, что приносить в дом остролист до Рождества – плохая примета.

– Что?

Она только молча плакала.

Энтони наклонился и поцелуями осушил ее слезы.

– Прости меня. Это я во всем виноват.

– О Боже! – раздался голос его матери. – Что с ней?

– В нее стреляли.

– Кто?

Энтони покачал головой:

– Леди Фарли. Это долгая история.

– Я предупреждала тебя, чтобы ты оставил ее в покое.

Мать села на край кровати и ласково убрала золотистые пряди со лба Виктории. Энтони помнил это движение со времен своего детства.

В спальню вошла служанка и тихо ахнула:

– Леди Уайтли!

– Мэгги, принеси холодную чистую воду. Если нужен лед, пойди в соседний дом и скажи, что тебя прислала я.

Виктория пришла в себя.

– Леди Уайтли?

– Да, дорогая. Все будет хорошо. Скоро приедет хирург. А ты просто помни, что должна жить. Ради детей, ради друзей… Ради Энтони.

На ресницах Виктории вновь заблестели слезы.

– Он ненавидит меня, – жалобно сказала она, словно не замечая его присутствия. – Он… Он думает, что Бронуин – наша с ним дочь.

– Успокойся, я уже все ему объяснила.

В спальне появилась запыхавшаяся Мэгги.

– Приехал доктор, мэм.

В дверях появился человек весьма решительного вида и с порога отдал зычный приказ:

– Всем отойти от постели. Я доктор Майкле. Пока врач осматривал рану, Виктория стонала и вскрикивала. Энтони стоял рядом и нечеловеческим усилием воли сдерживал себя, чтобы не оттолкнуть

доктора и не прогнать его прочь.

– Пуля засела глубокого, к счастью, в мышце. Кость не задета. – Майкле обернулся: – Леди Уайтли, мне потребуется ваша помощь. Остальным лучше покинуть помещение.

– Я никуда не уйду, – заявил Энтони.

– Может быть, ты позволишь доктору работать спокойно и не станешь пронзать его взглядом при каждом ее стоне? – мягко предложила мать.

– Я не уйду. Я обещал ей. Леди Уайтли кивнула:

– Мистер Майкле, пусть лорд Сомертон останется здесь. Разложив инструменты, доктор принялся обрабатывать рану.

– Хорошо. Мое дело предупредить.

– Держись, Виктория, – пробормотал Энтони и с ужасом понял всю бессмысленность своих слов, когда Виктория вцепилась в его руку и застонала.

– Не волнуйтесь, милорд, обычно дамы лишаются чувств в самом начале операции.

– Как прикажете это понимать? Как утешение?

– Молодой человек, нечего сидеть просто так. Лучше подержите ее, – распорядился мистер Майкле. – Она не должна шевелиться, когда я буду извлекать пулю.

Энтони положил руки на грудь и плечо Виктории. Доктор достал из саквояжа инструмент, похожий на длинный пинцет. Энтони отвел глаза, не в силах наблюдать за тем, что будет происходить с его любимой. Он знал по собственному опыту, какая нестерпимая боль сопровождает процедуру извлечения пули.

Как только доктор погрузил инструмент в рану, Виктория пронзительно закричала и попыталась дернуться. Энтони удержал ее.

– Смотри на меня, Виктория, – тихо попросил он. – Просто смотри на меня.

Она подняла глаза, но он сомневался, сможет ли она увидеть его сквозь пелену слез и боли.

– Я люблю тебя, – прошептала она и потеряла сознание.

– Так гораздо лучше, – с удовлетворением заметил мистер Майкле, а секунду спустя вынул пинцет и протянул пулю Энтони.

Энтони хотелось зашвырнуть ее куда-нибудь подальше, но он сдержал эмоции и аккуратно положил окровавленный кусочек свинца на простыню.

Доктор, налив в рану несколько капель виски, наложил швы и повязку.

– Ее еще высекли плетью, – сказал Энтони. Мистер Майкле повернул Викторию на бок и промыл раны на спине.

– Кто так обошелся с ней?

– Уже не важно. Двое убиты, остальных повесят за это и другие преступления.

– Хорошо, – пробурчал доктор и бережно уложил Викторию на подушки. – Теперь займемся вашим ранением.

– Она будет жить? – спросил Энтони, сомневаясь, что услышит честный ответ.

Мистер Майкле, обрабатывая рану Энтони, неопределенно кашлянул:

– Если она доживет до утра, значит, можно рассчитывать на положительный исход. Она потеряла много крови. Главное, чтобы не началось воспаление.