Вадбольский 2
Шрифт:
— Вышвырнуть меня может только хозяин дома.
Он прорычал:
— Мне не понадобится дожидаться свадьбы, чтобы выбросить тебя отсюда!
Я ответил чуть громче:
— Попробуй, скотина. Ты не воин, а тыловая крыса, за версту видно. И чин полковника получил, протирая штаны в генеральских штабах столицы. Воины не цепляют на себя все цветные перья, какие летят мимо!
В стороне, где беседуют родители подруг Сюзанны, её отец повернулся и взглянул на меня с интересом. Дескать, я-то знаю где и как этот хлыщ получал звания, а вот как такое узнал ты,
Этот Арчи так раздулся от ярости, что едва не лопнул, но ухитрился стать в полтора раза шире, а глаза едва не вылезли из орбит.
— Щенок!.. Я тебя запорю на конюшне!.. Если бы ты был взрослым…
Я прервал:
— Мне семнадцать. С шестнадцати имею право вызывать на дуэль и быть вызванным. Что, ссышь?
Подруги Сюзанны посмотрели с укором, в Академии явно нет преподавателей хороших манер и благородной речи, а без этого нет аристократии.
Арчи даже подпрыгнул, несмотря на свою слоновость.
— Что? Дуэль?.. Если меня не сочтут убийцей малолетки, то я хоть немедля!
— Прекрасно, — сказал я. — Только схожу за мечом.
Он зло оскалился.
— В Академию? Иди-иди!
— Не надейся, — ответил я. — Оставил на входе. Сюзанна, могу я тебя попросить подыскать мне секунданта?
Она судорожно кивнула, пальцы правой руки судорожно мяли платочек.
— Да-да, это можно… Но ты уверен?
— А чем он лучше трилобита?
Секунданты нашлись быстро, со стороны графа Арчи вызвались сразу трое, а мне Сюзанна привела парня по имени Пётр, которого я счел её одноклассником. Он оказался родственником, хоть и очень дальним, но тоже из их старинного рода Дроссельмейеров.
Минут десять ушло на то, что секунданты утрясали правила и условия дуэли. Гости графа Дроссельмейера не могли упустить случая посмотреть на кровавую драку, кто ж откажется, а если ещё и схватка до смерти, как настаивал граф Арчи, то как это волнительно и вздыхательно!
Небольшую арену на заднем дворе обширного поместья окружили не только гости, но и слуги, охрана, пришли даже кузнецы и конюхи.
Ладно, зато не будет слухов, что кто-то кому-то подыграл, неверно подсудил, всё на виду, тут не меньше сотни пар глаз. Некоторые, похоже, втихую делают ставки, хотя это и считается неблагородным занятием.
Перед поединком вперед вышел престарелый герцог Зигфрид Штальбаум, старый друг графа Дроссельмейера, выбранный арбитром и судьей поединка, посмотрел по очереди на меня, на графа Арчи, вздохнул и воззвал, обратив лицо к небу:
— Перед лицом опасной дуэли я хотел бы обратиться к разуму дуэлянтов и призвать их примириться…
Граф Арчи заявил гордо:
— Ни в коем случае! Бой до смертельного исхода!
Герцог повернулся ко мне, я развел руками.
— Разум умолкает, когда мечи покидают ножны.
Он посмотрел на меня с интересом, то ли я в самом деле умный, то ли взаправду старые книги читал, вздохнул и поинтересовался в пространство:
— Не желают ли дуэлянты смягчить условия
Граф выкрикнул с апломбом:
— До смерти!
Герцог посмотрел в мою сторону, я ответил мирно:
— Удовольствуюсь мольбой о пощаде.
Герцог отступил на несколько шагов, всё понял, вышел из очерченного круга и резко взмахнул рукой.
— Бой!
Сердце уже не просто колотится, а быстро-быстро трепещет, по всему телу нервная дрожь, это первый опасный противник. Все уверены, что он намного сильнее меня, да я и сам понимаю, единственное моё спасение, что он не знает мои возможности, а они хоть слабее, чем у него, но пока что он видит перед собой школяра, что знает латынь и древнегреческий, откуда-то все уже про это знают и тычут в меня пальцами.
Граф сразу ударил с обеих рук молниями. Я едва не ослеп от жуткого блеска раскалённых сгустков чёрной энергии, но знал куда полетят, и уклонился, а когда он снова взмахнул правой, по движению его тела, по тому как сместил вес на левую, уже рассчитал траекторию и отпрыгнул вовремя, в то же время сократил на шаг дистанцию.
Похоже, у графа прекрасная подготовка и в ближнем бою, в своё время обучали опытные инструкторы, да и потом приходилось поддерживать форму, в Генштабе жёсткие правила, но всё-таки учебные бои не совсем то, что реальные. Правда, и я не боец…
Скорость я взвинтил до предела, только бы мышцы не отрывались от костей, а шкура и кости на пределе прочности.
Снова прыжок, ушел от молний, начинаю зигзагить, на дальней дистанции я просто мишень, а на ближней буду если не на равных, кто знает силу графа, но всё-таки смогу и я ударить…
Он всё лупит шаровыми молниями, я отпрыгивал в стороны, дважды даже прижался, как жаба к земле, чем ближе, тем труднее увертываться, плечо обожгло болью, но смотреть некогда, снова уворачиваюсь, пришлось даже попятиться, пока ещё улавливаю куда бросит, но эта сволочь умеет бросать с двух рук, от двух спасаться труднее, ещё один раскалённый шар с силой пушечного ядра задел бок, потом обожгло ногу…
Я обливался пoтом, сердце вот-вот выскочит, как вдруг граф, взбеленившись от промахов, народ же смотрит и осуждает, не может справится со школьником, вытащил меч и ринулся вперед.
Я видел это сквозь заливающий глаза рассол, вздохнул бы с облегчением, если бы мог раздвинуть скованную болью грудную клетку, но выставил перед собой меч и сумел сделать шажок вперед.
У графа меч длиннее и опаснее, Бог дал дураку силу и рост, зрители что-то кричат подбадривающее, он налетел, как огненная буря с рёвом и топотом, я откачнулся в сторону, меч его с огромной скоростью понёсся сверху вниз, превращаясь с виду в раскрывающийся веер, настолько быстро.
Я в самом деле едва успел метнуться вбок, сам ударил остриём, как шпагой, меч для такого не предназначен. Но графа то ли ранил, то ли просто озадачил, он шагнул назад и начал рубить с той же яростью, но осторожнее, используя технику, которую выучил в воинских заведениях Генштаба.