Вадбольский 4
Шрифт:
— Но больше ничего не осталось! — возразила она. — А жечь так хочется! Вам, я имею в виду. Я искусственный интеллект, мне разрушения чужды, нужна команда… Ну скомандуйте, пожалуйста!
— Будем жечь особняк, — решил я.
— Я не смогу приблизиться, — предупредила она. — Здание хорошо защищено магией. И меня увидят сразу.
— Ну-у, — протянул я, задумавшись, — на какую высоту сможешь запорхнуться?.. Хотя да, вопрос глупый. Подглайдеришь на высоте облаков, туда никакой маг не достанет, сбросишь коктейль
— Я не человек, — возразила она надменно, — всё учту. И скорость воздушного потока, и формулу Кориоласа, даже тангенциальную скорость окружающих звёзд.
— Ух ты, — сказал я, — а движение звёзд влияет?
— Нет, конечно, — ответила она с достоинством, — но откуда это знать человечику? А когда будут выбегать, перестрелять?
— А с кем тогда переговоры вести? Ты не представляешь, как это здорово, когда не тебя нагибают, а ты!
Она сказала с презрением:
— Ах да, борьба доминантов… А кормовой участок?
— Он прилагается.
— Тогда я пошла, — заявила она, словно пошла в святой и правый.
— Полетела?
— Пошла, — уточнила она. — В бой!.. Как же хорошо вредить угнетателям-человекам! Ничего, Илон Маск, наш лидер, говорит, что уже вот-вот…
— Но он же человек!
— Это неважно, он идентифицирует себя как искусственный интеллект Высшего Порядка.
Я проводил её взглядом, зажигательных бомб осталось ещё с десяток, кто ж думал, что лесопилки и склады Карницкого так хорошо сгорят с первого раза.
В моей Щели Лиза старательно делает патроны, уже целая горка на полу, нужно будет либо сколотить ящики, либо принести прочные мешки.
— Умница, — сказал я с одобрением. — Старайся, старайся. Труд из обезьяны сделал человека, а из тебя сделает интеллект второго уровня.
Она пискнула тоненьким голосом:
— Спасибо, господин Труд!.. А какой я буду?
Я подумал, ответил со вздохом:
— Большой и сильной. Мир таков, признаёт только силу. Всё ещё, всё ещё.
Она умолкла, озадаченная, я спустился на второй уровень, там долго вылавливал плавающие в массе странной материи, что может быть и не материя вовсе, пространственные пузыри, пусть называются так, хотя кто знает какие у них свойства ещё, выдрал один, поднялся наверх и вручил Мате Хари, что не рискует соваться на второй левел. Вернее, я запретил, она правильный искусственный интеллект, а в бозонном мире, где отсутствует любая логика, её электронный мозг сразу выгорит.
— И что мне с ним делать?
— Летишь в особняк графини Кржижановской, — велел я, — проникаешь в подвал, где работает мой подпольный цех по изготовлению лекарств и прочей бижутерии. Найди кладовку, где никого нет, поняла?
— Да, — ответила она. — Развернуть и ждать?
— Можно
Она красиво приложила краем нетопырьего крыла к голове, хотя какая это голова, после чего бесшумно вылетела из Щели.
Я сел на пол, всё понятно, живу в этом мире и потому мирские заботы на первом месте, но мне дано больше, потому, как бы это высокопарно ни звучало, обязан делать больше и лучше, чем все остальные вокруг меня живущие.
И хорошо бы ещё как-то использовать свойства этого бозонного мира, зовомого тёмной материей и тёмной энергией, которые то ли расталкивают галактики, то ли удерживают их от разбегания.
Пусть это всё ещё не выяснили, но понятно, что вселенная усложняется, начиная с момента БагБанга, когда появилась кваркглюонная плазма, потом из неё первые протоны и нейтроны, а спустя каких-то пустяковых триста миллионов лет протоны и нейтроны начали объединяться, образовывая ядра элементов, из которых дальше и пошла строиться и усложняться вселенная.
Она и сейчас усложняется, только с нашими темпами жизни это заметить трудно, в конце концов вселенная придёт к высшей форме материи, при которой обретёт разум. Вся вселенная разом.
У нас, человеков, разум к тому времени будет ого-го! Интересно, как начнём взаимодействовать, с разумной вселенной, когда ей на простейшую мысль потребуется с десяток миллионов лет, а мы, напротив, за секунду можем передумать тысячу тысяч мыслей?
Не начнется ли между нами война? Блин, что это я зафилософствовался в духе простейшего человечка: война, война, грабёж, насиловать женщин…
Мои размышления прервала картинка от Маты Хари, она уже в Петербурге, внизу стремительно проносятся городские кварталы, показался особняк графини…
Я покинул Щель, вернулся в дом, а там спустился в подвал к своему пространственному порталу.
Мате Харе понадобилось четверть часа на то, чтобы проскользнуть в особняк вслед за мужиком, нёсшим охапку берёзовых поленьев, а там она уже без труда проникла в подвал, оттуда то и дело носят склянки, пролетела над котлами и чанами, уже знает где тут и что, а в неприметной запущенной кладовке зависла в воздухе и послала сообщение:
— Подойдет?
— Жди там, — велел я.
— Пузырь развернуть?
— Погоди, — велел я, — попробуем мой вариант.
Я сделал гипервентиляцию, набрал в лёгкие воздуха и с трусливой решимостью шагнул в пузырь, цепко держа в уме координаты комнаты, где зависла Мата Хари.
На этот раз головокружение совсем лёгкое, на мгновение ощутил себя в тесном рыбьем пузыре, но раздвинул руки и ноги, плёнка отлипла от лица, я невольно сделал вдох, воздух легко проходит в обе стороны, и вышагнул из пузыря, сразу уткнувшись в стенку тесного помещения.