Вадбольский 5
Шрифт:
— Как скажете, ваше сиятельство. Но я мог бы и дальше, хотя вы перси бессовестно прикрыли больше, чем наполовину!
— Не надо! — отрезала она. — Я знаю, что у меня дальше. А вам знать не следует.
Я пробормотал:
— Оно само догадывается. Я не властен…
— Вы и не властны?.. Вы же себя в бараний рог скрутили и не выпускаете!
Я сказал робко:
— Вам меня жалко, ваше сиятельство?.. Может, мне себя подвыпустить?
Она отшатнулась.
— Нет-нет, Вадбольский! Зверя держите
— Ну почему зверя, — сказал я печально. — Может это такой тихий щеночек, которого и вы бы с удовольствием гладили, чесали, тискали…
— Вадбольский! Прекратите!
— Что прекратить?
— Всё прекратите. Не буду я вашего щеночка тискать. Сами тискайте. Я не такая!
Гордо задрав нос, с прямой спиной и красиво очерченными персями, верхняя часть которых открыта для всеобщего обозрения, она прошествовала к столу и разложила на нём бумаги, а я осторожно поинтересовался:
— Сюзанна, что-то случилось?
Она подняла на меня взгляд крупных светло-голубых глаз, улыбнулась приветливо, что-то среднее между светской и дружеской.
— Ничего серьёзного.
И голос её звучал легко и как бы беззаботно, но я, хоть и не тёртый жук, но чувствительный, вон слышу через толстую каменную стену как во дворе лаются, замечаю некие обертоны, уточнил:
— Сюзанна, я хоть и дуб дубом, но в отношении вашего сиятельства чувствительность, как у трепетной барышни. Скоро в обмороки начну падать изящно и красиво. Желательно в ваши нежные руки.
— Хочу посмотреть, — сказала она с живостью, глаза заблестели. — Барон, чем вас так удивить? Или напугать?
Я подумал, предположил:
— Скажите, что выходите замуж.
— Замуж не замуж, — сказала она рассудительно, — но родители жужжат о помолвке. О, вы уже побледнели? Барон!
Я упёрся ладонью в стену, показывая, что ещё чуть и брякнусь, только копыта взлетят, а душа уйдёт через щель в пол к мышам.
— Помолвка? — проговорил я жалким голосом.
— А что, думаете во всём мире только вы и помолвничаете?.. Хотя, конечно, говорят только о вас, это понятно. Ольга Долгорукова — самая завидная в России невеста!
Я спросил так же потерянно и жалко, демонстрируя, что на Ольгу Долгорукову мне с высокого дерева:
— А кто ваш жених?
— Ещё подбирают, — сообщила она почти безмятежно. — В кандидатах два княжеских сына и пять молодых аристократов из старинных графских родов. Но есть момент, в который все упираются — моя работа. Порядочная женщина не должна знать иного занятия, как примерять шляпки и выбирать для них ленты. А ещё вязать крючком. Можно спицами, но это больше для простолюдинок и простых дворянок.
Не договорила, что и для баронесс, пощадила, сейчас смотрит насмешливо и победно, хотя в глазах затаённая грусть по поводу, что всажена в бесправное женское тело. А она же человек, как и мужчины.
— И что выберете, ваше сиятельство?
Она фыркнула.
— Барон, не прикидывайтесь!.. Я не просто работаю и справляюсь с работой, которую раньше делали только мужчины. Вы с Мак-Гиллем затеваете всё новые проекты, прибыль рекой… так же и утекает, у вас уже три патронные фабрики, когда успеваете? А зачем переговоры о строительстве трёх металлургических заводов? Это такие деньги, барон!.. Я уже свой человек в главных столичных банках, Брок снимает при встрече шляпу и целует ручку!
— Ну, подумаешь…
— Так это сам Пётр Фёдорович, министр финансов!.. Он отметил мою работу по умелому привлечению инвесторов в строительство твоей Сибирской дороги!.. Никто не решался, а когда я рассказала о перспективах и огромных дивидендах, нужную сумму набрали за две недели!
— Это да, — согласился я. — Сюзанна, вы красивая, вам верят!
— Барон, вы меня обижаете!
— Сюзанна, это просто неумелая мужская шутка. Вы своей работой доказали, не все даже финансисты-самцы справились бы с тем объёмом, что я взвалил на вас!.. Суфражизм в вашем лице получил такую поддержку, что не дала бы и сотня митингов у стен Зимнего дворца. Я полагаю кощунством такого финансиста тащить в супружескую постель!
Она запнулась, посмотрела на меня сердито-растерянно.
— Какую-такую… Вадбольский, вы что такое говорите? Никто меня никогда не затащит! Я если и пойду, то сама, и с благочинным выражением лица и чистыми мыслями, как и настоятельно рекомендуется в «Справочнике невесты».
— Что, вам его уже всучили?
Она произнесла с невозмутимым видом, но щёчки слегка заалели:
— Да, родители меня снабдили и велели выучить наизусть.
Я поколебался, вдруг пошлёт, сказал просительно:
— А можно взглянуть мне? Как соратнику-суфражисту?
К моему удивлению, она ответила совершенно спокойно:
— Вон там в нижнем ящике. Посмотрите, как должон вести себя мужчина! И топайте прочь, я работаю.
Она прицепила к уху смайстряченную мною клипсу, через которую слушает подобранную музыку, оперы и симфонии, а также может переключать прикосновением на танцевальную, на песни и пляски, и демонстративно углубилась взглядом в документы.
Я взял справочник и на цыпочках вышел, нельзя сбивать настрой мыслей финансовому директору, что уже научился работать с цифрами и одновременно слушать музыку.