Ведьма ищет мужа. Красавчиков не предлагать
Шрифт:
— Куда вы меня несете? — я рассмеялась, чувствуя, как кружится голова. — В свое запретное западное крыло?
— Молчи, — он оборвал мой смех увесистым шлепком по ягодице. — Просто молчи.
***
Войдя в спальню, Рейвен практически швырнул меня на кровать — никакой показной нежности, никаких осторожных прикосновений. Я ударилась спиной о матрас, и у меня перехватило дыхание — то ли от неожиданности, то ли от того взгляда, которым он меня пожирал.
Обычно в такие моменты
Я потянулась к его рубашке, но он перехватил мои запястья, прижал их к кровати над головой. В его глазах плескалось что-то дикое, совершенно не похожее на его обычную сдержанность. Он не пытался быть галантным, не разыгрывал спектакль страсти — он просто брал то, чего хотел. И от этой откровенного желания внутри все плавилось.
Его поцелуи были жадными, властными, оставляли следы на коже. Его руки не ласкали — они требовали, подчиняли, заставляли выгибаться навстречу каждому прикосновению. Он вел себя как человек, который слишком долго сдерживался и наконец сорвался.
И я отвечала с неменьшим неистовством — кусала его губы, впивалась ногтями в спину, не заботясь о том, останутся ли следы. Между нами не было места нежности или притворству. Только огонь, который наконец вырвался на свободу.
Где-то на краю сознания мелькнула мысль: вот оно, настоящее. Не те отрепетированные любовные игры, к которым я привыкла. Не те фальшивые вздохи и заученные слова. А эта обжигающая честность желания, когда не нужно изображать страсть, потому что она съедает тебя изнутри.
Он взял меня так же, как целовал — жестко, властно, не давая опомниться. И это было именно то, чего я хотела. Не нежных прикосновений, не пустых обещаний — только эта первобытная, почти звериная страсть, от которой темнеет в глазах и срывается дыхание.
Он не произнес ни слова — только рычал сквозь стиснутые зубы, вбиваясь в меня все быстрее, все яростнее. И когда удовольствие накрыло нас обоих, в этом тоже не было ничего наигранного — только чистый, обжигающий жар.
***
Я проснулась от солнечного света, пробивающегося сквозь неплотно задернутые шторы. Несколько секунд просто лежала, привыкая к незнакомой обстановке. Комната Рейвена оказалась такой же аскетичной, как и остальной дом — минимум мебели, книжные полки вдоль стен, никаких украшений.
??????????????????????????
Его самого рядом не было. Я невольно усмехнулась: вот и все. Сейчас начнется привычный спектакль: неловкие взгляды, натянутые улыбки, попытки сделать вид, что ничего не произошло…
— Проснулась?
Я вздрогнула. Рейвен стоял в дверях с двумя чашками в руках. На нем были только брюки, и я невольно залюбовалась его обнаженным торсом, расчерченным следами моих ногтей.
— Думала, ты ушел, — честно призналась я.
— Это мой дом, — он приподнял бровь. — И моя спальня.
В его голосе не было ни намека на смущение или сожаление. Он говорил так
— Обычно мужчины… — начала я и осеклась.
— Обычно? — он поставил чашки на прикроватный столик и сел на край кровати. — Я веду себя не так, как ты привыкла?
— Я не это имела в виду.
— А что? — его пальцы скользнули по моему плечу, и от этого простого прикосновения внутри снова разгорался огонь.
— Просто… — я замялась под его пристальным взглядом. — Обычно все делают вид, что ничего не было или, наоборот, начинают говорить о чувствах, которых нет.
— А я? — его глаза потемнели. — Похоже, что я хочу делать вид, будто ничего не было?
— Нет, — я подняла на него взгляд. — Ты другой.
— Другой, — эхом отозвался он, наклоняясь ближе. — Потому что не собираюсь притворяться? Или потому что не хочу, чтобы ты думала о ком-то, кроме меня?
Его поцелуй был таким же требовательным, как ночью.
Чай остыл нетронутым.
***
— Так почему проклятие не действует? — я лежала, положив голову ему на грудь и рассеянно водя пальцем по одному из оставленных мной же следов. — Это из-за твоих ментальных практик?
— Нет, — Рейвен задумчиво перебирал пряди моих волос. — Защита разума не спасла бы от магического истощения. Тут что-то другое.
— Может, ты просто недостаточно красив? — я приподнялась на локте, разглядывая его лицо. — В записях говорилось про брак с уродом…
— Смеешься надо мной? — его голос стал низким, опасным.
Одним движением он намотал мои волосы на кулак, оттягивая голову назад и обнажая шею. Его зубы легко прикусили чувствительную кожу, и я не смогла сдержать стон, прижимаясь к нему всем телом.
— Как это получилось… — выдохнула я, чувствуя, как его губы спускаются ниже, — что с таким темпераментом ты до сих пор один?
Он замер, и я почувствовала, как напряглись его мышцы.
— Некоторые уроки… — ответил он глухо, — слишком дорого обходятся.
Рейвен
К исследованиям мы вернулись только к вечеру. В кабинете горели свечи, на столе громоздились старые фолианты. Я сидел за столом, а Лисса устроилась в кресле, подобрав под себя ноги.
— Смотри, — я поднялся и подошел к ней. — Проклятие наложила женщина, чей жених увлекся красавицей из твоего рода. Она была уродлива внешне, но любила искренне. А он…
— Повелся на красивую мордашку? — Лисса поморщилась, в ее голосе прозвучало настоящее отвращение. — Как знакомо.
— Что если проклятие не о физическом уродстве? — я остановился возле её кресла, пытаясь поймать взгляд. — Что, если оно о способности полюбить человека, не обращая внимания на внешность?
— Ну да, — она фыркнула. — Поэтому оно не действует с тобой — потому что я влюбилась в твою прекрасную душу, не замечая красивого лица?