ВЕДьМА, мэйд ин Раша!
Шрифт:
На звезды буду я вздыхать,
Бродить в лесах и доставать
Своими песнями любого, кто не тронет!
Джем «А я вот» Матвей, одетый в ярко-зеленую хламиду и плоский берет с пером, поднял взгляд от стилизованной под лютню гитары и улыбнулся. За мгновение до того, улыбнуться в ответ, опустившая лук Вика зачем-то обернулась… и, разумеется, первым делом увидела счастливо машущую им черноволосую девчонку. На тренировку Мадина нарядилась в короткую курточку, напоминающую камзол, узкие – почти как лосины – брючки и стильные сапожки, которые, наверное, даже Маргарита бы приняла с одобрением. Разумеется, хорошего настроения Вике, из-за недавнего пребывания в ролевой команде, лишенной костюма и прибывшей на стрельбища в самых обыкновенных джинсах, свитере и куртке болотно-зеленого цвета, со вкусом подобранный наряд брюнетки не прибавил. – Отличный выстрел! – дождавшись, пока герольд махнет рукой, вызывая следующего участника, Мадина, небрежно забросив собственные лук и колчан за плечо, подошла к Виктории. – Похоже, на сей раз у меня будет серьезный конкурент на турнире! Вика смерила брюнетку недовольным взглядом. Открыто ссорится с ней и снова огорчать Матвея не хотелось. Кем бы ни оказалась на самом деле Мадина, сейчас он искренне считал ее другом своего детства и вряд ли был бы счастлив требованию кого-то выбирать… Девочка, оказавшись в курсе этой нелепейшей судебной тяжбы, затеянной отцом, раз и на всегда заключила, каково это, когда пытаются заставить выбрать из близких тебе людей кого-то одного. Евгения рассказала Виктории о том, что это Кощеев «навел» на них блудного папашу, как ни странно, это даже не стало особенно страшным ударом, наверное, лимит таких «ударов» просто-напросто исчерпал себя и теперь Виктория без радости, но как должное, приняла бы даже то, что Земля упала бы на небо и всех расплющила! Однако, когда Кощеев отбыл решать уже свои собственные семейные проблемы, Ричард Чубайс и не подумал «развеиваться в лучах рассвета» вместе со своим иском. Если бы все проблемы в жизни решались всего-навсего победой над какими-нибудь злыми чарами! Во всех волшебных приключениях так бывает, а им приходится учитывать столько кажущихся мелочей… и ничто никогда не выходит идеально! Абсурд! Да и, наверное, не было у Виктории стопроцентной уверенности, что Матвей выбрал бы именно ее…
– У тебя тоже неплохо получается, – с максимальной вежливостью ответила она. Как назло – а может, и действительно так – сама Дина вела себя с Викой более чем дружелюбно. Так, что в глазах Матвея именно рыжеволосая девочка оказывалась вечно всем недовольной и враждебно настроенной. Ни за что, ни про что…
«Если бы я могла поговорить с ним… рассказать обо всем, поделиться своими подозрениями. Хоть я и уверена, Матвею лично можно доверять, но один раз Мара уже подчинила его своей воле. Кто знает, на что она способна пусть даже и лишившись волшебных бус?» – Какой у тебя интересный лук! – продолжала тем временем щебетать Мадина. – Под старину, ага! Можно взглянуть поближе? – Нет! – прижав оружие к себе, Виктория испуганно отступила на шаг назад. Дина непонимающе хлопнула ресницами. – Нет, прости… плохая примета. Перед соревнованием этот лук не должен оказаться в чьих-либо руках, кроме участника. Может быть, потом. Брюнетка с явным огорчением – моментально освежив все подозрения – пожала плечами. Она действительно оказалась хорошим стрелком. Вика надеялась, что все же не лучше нее самой, но в том, что не хуже, сомневаться не приходилось. Грядущий турнир должен будет расставить в этом плане все точки над Ё… черт возьми, как же хотелось бы хоть в чем-то превзойти эту яркую самоуверенную настолько, что даже того не осознающую особу! Красавица, певица, спортсменка… наверняка в младших классах – если, конечно, все это правда – Мадина с Матвеем значились «женихом и невестой»… Дрянь! – Ну что же… Встретимся на соревнованиях. Удачи, – Дина улыбнулась. – Тебе тоже, – сквозь зубы процедила Виктория, сделав вид, что занята проверкой тетивы на волшебном луке. Может быть, если Мадина, конечно, не та, за кого себя выдает, ее как-то можно спровоцировать? Чтобы быть уверенной однозначно. «Но я пообещала девочкам вести себя осторожно и ни во что в одиночку не ввязываться. Хватит нам Евгении с ее умением влипать в историю… и Ольги!» Бывшую послушницу, находившуюся без сознания, обнаружил на школьном крыльце учитель информатики Сивин. Правда, в результате попытки оказать первую помощь врач понадобился ему самому, но обошлось, спросонья возмущенная девушка всего-навсего слегка свернула ему челюсть набок – даже зубы все остались целы. Зная Ольгу, можно сказать, повезло… Толком узнать, что же произошло с ней самой, Берегиням не удалось – бывшая послушница пребывала в еще более не радужных чувствах, чем обычно, и отчет о действиях выдала весьма сухой. Понятно разве что, что, по выражению Евы, мирные переговоры с мэром накрылись медным тазом. «То, что делает Юна – не чары и даже не магия. Магия не подействовала бы на Экзекутора. Ну почему, стоит мне только подумать, что хуже уже не будет… нет предела совершенству это называется!» Гавриил Борисович, кстати, тоже присоединился к молодежному ролевому движению, взяв себе здесь куда более звучное имя Габриэль. Честно говоря, Виктория была уверена, что это имя женское, так вот же ж! В светлом замшевом костюме вроде как для верховой езды – и ухитряется же не изгваздаться, бегая в этом по весеннему лесу! – с перехваченными ремешком белокурыми кудрями информатик действительно выглядел похожим на сказочного эльфа – стайки поклонниц вокруг него просто вьюном вились. А вот Вике Сивин категорически не нравился. Что-то такое… позолота какая-то – явно роднила его со Змеем. Вернее даже, не роднила… девочка напрочь забыла этот термин с уроков биологии: когда совершенно разные, даже близко не родственные виды животных, тем не менее, оказываются похожи между собой. Как рыбы и дельфины, например. Вроде бы и разные, но похожи от того, что приспособлены к одному и тому же. Вот и эти конфетные красавчики – приспособлены. Обаять, врать и плести интриги. Ничего такого, что позволяло бы заподозрить в нем шпиона или врага, Гавриил Борисович не делал. Просто не нравился. «Подозрительные личности просто кишмя кишат – или это я на нервной почве становлюсь параноиком!» – провожая
Елена
До цветения вишневых деревьев и яблонь, которые, как выяснила Елена, достаточно пышно произрастали вокруг лесной резиденции Великого Князя – оставалось еще, по меньшей мере, полторы или две недели. Неизвестно еще, какой погоды ждать от мая – хотя маленькая, немного напоминающая Алину Погодница Вешна торжественно пообещала строгое следование графику, девочка отнеслась к этому обещанию довольно скептически. Не так уж трудно, хоть немного узнав Вешну, было понять, что из ее очаровательной головки в ореоле льняных кудряшек все обещания и принятые решения суток не задержаться. Александр всех четверых повелительниц сезонов честил как крайне безответственных особ, но по части легкомыслия младшая могла бы поспорить с остальными тремя вместе взятыми. Оставалось только надеяться, что Лейта, с которой Елена еще не успела познакомится лично, окажется более серьезной и уравновешенной девушкой. Наверное, ближе к середине мая все вокруг кажется окутанным легким белым облаком из тысячи белых цветов… Елена знала, что нельзя заставлять цветы распускаться раньше положенного времени. Иначе их может погубить очередной перепад настроения взбалмошной Вешны и, как следствие, резкое похолодание… но каждую весну девочка с нетерпением ожидала сперва появления первых «солнышек» мать-и-мачехи, а потом – цветущих яблонь и вишневых деревьев… ничего плохого ведь не случится, если всего пара десятков цветов появятся немного раньше остальных? Уставившись на ветку яблони с маленькими недавно прорезавшимися листочками нежной зелени, Елена попыталась сосредоточиться. К сожалению, попытки Александра учить ее так и не достигли особенных результатов: слишком разной была природа их Сил и слишком по-разному к этим Силам требовалось взывать. Кроме того, ее брат просто не понимал мысленного разделения собственного «я» и магической силы – для него формулировка «моя магия работает как-то странно» была куда более невероятной, чем, например «мой организм почему-то хочет есть». Странно, ведь собственная сила Александра тоже должна была пробудиться не раньше тринадцати-четырнадцати лет… Но, может быть, достаточно направить энергию должным образом? На кончиках пальцев девочки мягко замерцало серебристое свечение – она никогда не видела вблизи настоящих южных светлячков, но представляла их себе маленькими источающими мягкий холодный свет жемчужинками, хотя Ева ехидно уверяла, что на самом деле вблизи это довольно отвратного вида жуки. Сила сорвалась с ее ладоней, словно невидимые щупальца, и прикоснулась к ветке, заставив ее окутаться похожим на лунный светом. Елена почувствовала, что начинает слабеть от взгляда, словно переводящего в растение все ее силы – от образовавшейся на их месте пустоты слегка закружилась голова… «Остановись!» – откуда-то издалека прошелестел голос Магды. Почему-то Елене превращенная в ювелирного паучка гарпия показалась невероятно испуганной, но сама девочка не смогла воспринять это в достаточной мере, чтобы задуматься о причинах – опустошенность продолжала расти… Юная Лада словно куда-то проваливалась… или куда-то уплывала, в глазах все заволокло туманом, только впереди синим, как у очищенного от всех примесей газа, пламенем пылала яблоневая ветвь. «Елена!..» Когда сознание вернулось, Елена обнаружила, что лежит на своей кровати, прямо в одежде поверх покрывала. Рядом, у изголовья, с задумчивым видом сидел Александр, а за его спиной в человеческом обличье стояла Магда с дымящейся чашкой в руке. – Ты едва не погибла, – холодно заметил князь, стоило девочке открыть глаза. – ты отдала этому дереву почти всю свою жизненную силу! Сколько раз повторять, чтобы ты не устраивала рискованных экспериментов, когда меня нет рядом? – Я пыталась… хотела, чтобы расцвела яблоневая ветка. – Дерево расцвело, – тихо сказала Магда. – расцвело, но почти сразу сгорело. Твоей силы оказалось чересчур много… – Но… Александр, ты же говорил, что моя магия не может причинить вреда. Говорил, что… – Нет, – слегка раздраженно отрезал князь. – я говорил совсем не это. Твоя магия – Жизнь и созидание и не должна использоваться для боя, но это вовсе не означает, что эта Сила не может быть опасной! Особенно когда колоссальный ее источник привязан пока к не особо умной голове! Похоже, сочувствия в связи с, что уж говорить, последствиями собственного идиотизма, от Александра пришлось бы долго ждать, но Елену это не обижало. Во-первых, тут он прав, во-вторых, кажется, действительно за нее беспокоился – как девочка уже успела понять, вывести ее брата из равновесия могло очень и очень немногое. Попытавшись привстать, Лена обнаружила, что мир снова куда-то поплыл… – Не дергайся, – подхватив ее за плечи, князь устроил сестренку в более-менее сидячем положении, прислонив спиной к подушкам. – у тебя давление резко упало, гипотония, такое часто случается. Сможешь держать чашку? Гадость невозможная, но это лучше всего помогает восстановить силы в таких случаях. Напиток – что-то вроде горячего шоколада с какими-то пряностями – вовсе не был «невозможной гадостью», только сахара туда, на вкус Елены, сыпанули многовато. – Лучше постоянно носи с собой какую-нибудь шоколадку, пока не научишься контролировать энергию, – посоветовала Магда, когда князь, не соизволив попрощаться, покинул сестренкины апартаменты. – да и потом лишним не будет. Потери колдовской силы легче всего восполняются сахаром и кофеином, Великий Князь тоже так делает, хотя сладкое терпеть не может – но в подобных случаях это лекарство, а не угощение. – Он сильно рассердился? – Когда Великий Князь сильно сердится… короче говоря, ты бы заметила. Не принимай близко к сердцу – вальпургиева ночь на носу, а у него в это время постоянно скверное настроение. Кстати, князь сказал, что вот это – для тебя. Лучше надевай ее каждый раз, когда пытаешься колдовать, – юная гарпия продемонстрировала строгий, даже, пожалуй, простой обруч-венец то ли из серебра, то ли из белого золота, единственным украшением которого был полночно-синий звездчатый сапфир. – хоть Магия Разума и не твое направление, научится основам не будет лишним, кроме того, первое время диадема поможет контролировать Силу в таких вот случаях. – А что такого в вальпургиевой ночи? – рассматривая диадему из рук Магды – собственные пока были заняты чашкой с шоколадом, спросила Елена. Гарпия опасливо огляделась, кажется, быстро соображая, стоит ли вообще поднимать эту тему, потом, присев на недавно занятое Александром место у изголовья Елениной кровати, негромко ответила: – День Рождения у него сегодня. Только… ну, сама понимаешь, у нас это обсуждать не принято – только этой треклятой драконице, кажется, просто удовольствие доставляет ее дразнить. Еще эти постоянные споры из-за Госпожи Весеннего Бала – после исчезновения Илоны Зазеркаловой у нас долгое время не было Верховной Ведьмы, значит, назначать Госпожу должен Князь. Тебе просто не довелось слышать, как он разъясняет Алексис, где он все эти балы и всех этих ведьм видел! А на этот раз, наверное, назло этой драконице, объявил, что Госпожой и, скорее всего, вообще Верховной Ведьмой будет эта Мара – слышала бы ты, какой крик стоял! Про Илону Зазеркалову слухи до Елены доходили. Несколько лет назад бывшая Верховная Ведьма, основной способностью которой была магия Отражений – возглавляла цирк магических и волшебных существ, среди которых был и «осиротевший» после гибели прошлой Лады волшебный конь Сивка-Бурка. Конь-то этот и упорхнул при первой же возможности, а отправленное на их поиски трио оборотней из Цирка – их Елена мимолетом видела на карнавале зимнего солнцестояния – оказались законченными раздолбаями и к поручению отнеслись без должного вдохновения. Судьба самой Илоны была не менее печальна – за любое колдовство приходится платить свою цену, вот и Отражения выпили всю душу некогда могущественной ведьмы, с тех пор обреченную скитаться по глубинам зазеркалья неприкаянным духом, а в мире по эту сторону оставив только лишь высохшую оболочку, связь с которой была окончательно разорвана. – А драконице-то что? Она же не ведьма. Магда горько усмехнулась. – Что ей – это вообще по жизни никому не понятно. С другой стороны, сформулируй она четко, что ей, собственно, нужно, Князь не менее четко объяснил бы, что от него она этого точно не дождется. А так эта свистопляска началась еще до нашего с тобой рождения и, чувствую, растянется еще надолго. Ему проще устно теорему Ферма обосновать, чем постичь женскую мотивацию! Какое-то время они молчали. Елена допила шоколад и, поставив чашку, взяла из рук Магды диадему. – Как-то некрасиво получается… если в его день рождения подарок дарят мне… Гарпия с долей суеверного ужаса покосилась на нее. – Если вздумаешь его поздравлять – только, пожалуйста, на меня не ссылайся! Меня уже достаточно наказывали за последнее время!
====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 27. Сергей ======
Не то, чтобы погода в начале мая особо располагала к тому, чтобы, как в песне, душа рвалась на волю, но Сергей время от времени чувствовал, что готов взвыть… а уж доработка дипломной работы, наверное, закончиться тем, что ему весь следующий год будет становиться плохо при виде бумаги и ручки, не говоря уже о научных книгах! Сережа всегда любил книги – но раньше они никогда не становились нудной обязанностью… ровно как никогда дракон не воспринимал свой человеческий облик как что-то неестественное или неудобное – до тех пор, пока беспомощное человеческое тело не превратилось для него в настоящую тюрьму без стен. Раньше, чем хотелось бы, пришлось придти к выводу, что одно дело – жить среди обитателей Яви, оставаясь при этом волшебным существом, притворяющимся человеком, и совсем другое – жить по-настоящему человеческой жизнью со всеми ее неприятными мелочами, которые раньше мог бы счесть даже забавными… «Ч-чёрт! Как же паршиво жить без крыльев!» От романтики неба и свободы Змей всегда был довольно далек. В человеческом обличье, пожалуй, даже побаивался высоты – в юности это было поводом безобидных дружеских колкостей Ольги, для которой всякие заборы и деревья были не большей преградой, чем для ее наставницы – кошки. Что до свободы… как и положено пресмыкающемуся, пусть и крылатому, Сергей вполне разделял мнение фольклорного Ужа, о том, что «небо – пустое место, где много света, но нет там пищи и нет опоры живому телу». Нет, на данный момент отсутствие способности к полету было невыносимо с сугубо практической точки зрения. Попадись Сергею политик, в голову которого взбрела «светлая» мысль отменить майские праздники, заменив их неделей каникул посреди зимы – живьем бы его не отпустил! Но факт оставался фактом: выходных дней в начале мая теперь оставалось слишком мало, чтобы добраться до Вересково, не используя магические способности, и успеть вернуться обратно. Если только Великий Князь не решит вызвать в срочном порядке… а он не решит. Сергей достаточно знал Александра, чтобы понимать – тот даже под непосредственной угрозой своему психическому здоровью не признает, что не может обойтись без чьей-то помощи. Елену немного жалко, но тут ее талант идеализировать людей пойдет только на пользу, непременно решит, что князь по сути своей человек чудесный, просто не умеет этого показать… у нее все хорошие… «Интересно, что Елена сказала бы про Лютомирова?» Сочла бы его глубоко несчастным человеком, скорее всего. Мефодий Кириллович Лютомиров, прозванный студентами за глаза Лютиком и Людушкой-голубушкой, характером обладал на редкость сволочным, под стать фамилии – даже с точки зрения Сергея, который самых разнообразных сволочей в жизни повидал. Пожалуй, у него как раз и были для этого весомые причины, но Сергей, в отличие от сентиментальной Лады, сочувствовать и придумывать оправдания руководителю, спустившему с его драгоценной особы столько шкур, не собирался. Угораздило же, учитывая, что остальной педагогический состав историко-культурологического факультета представляли приятные дамы средних лет, к которым Сергей виртуозно умел найти подход, получить в качестве дипломного руководителя этого желчного типа. Да еще неудачливого колдуна к тому же! В этом, пожалуй, отчасти и заключалась причина. Специальных высших учебных заведений для магов и иже с ними не существовало, только специализированные школы, но все же считалось более правильным, чтобы учебу студентов с не совсем обычными способностями курировал кто-то, имеющий отношение к магической реальности. Вот и Лютомиров – имел отношение. Когда-то средней руки колдун-теоретик, автор достаточно неплохих изысканий, вздумал, что называется, выше головы прыгнуть, ну и вложил слишком много даже не Силы, а собственной сущности в труд своей жизни – книге по стихийному волшебству. Вроде бы надеялся таким образом заполучить в придачу к средненьким колдовским еще и волшебные способности, благо в теории волшебства разбирался ничуть не хуже, и, что называется доэкспериментировался. Как бывшая Верховная ведьма Илона отдала свою душу Зазеркалью и получила неограниченные возможности, но только по ту сторону – среди зыбких отражений, так и Лютик обрел могущество – но увы, лишь в маленьком локальном мирке своих книг, во внешнем мире оставив лишь жалкую, лишенную всякой магии, стремительно стареющую оболочку. Тоже пленник темницы без стен… – Змеев, Вы оглохли? – вывел из раздумий резкий голос. О черте речь, а черт навстречь! Сергей бросил на преподавателя хмурый взгляд. В отличие от большинства студентов, вернее, конечно, студенток, вредного Лютомирова не боялся. Ну что он может сделать? Нахамит, конечно, сначала, но потом может и сказать что-нибудь дельное. – Тогда я повторю. Все ЭТО, – мужчина брезгливо бросил на стол внушительную кипу листов. – никуда не годится! – Почему? – Потому что это халтура и досужие домыслы! – рявкнул Лютомиров. Сергей слегка опешил, а куратор, чуть понизив голос, ядовито продолжил. – Не сомневаюсь, что Вы, Змеев, о драконах знаете гораздо больше, чем народный фольклор и мифология. Только такой невыносимо тщеславный и самовлюбленный тип как Вы… – Я не самовлюбленный, – невинно вставил Сергей. – просто нравлюсь… Лютомиров, в два счета срывающийся с катушек при попытке его перебивать, в бешенстве скрипнул зубами. Он и в аудитории-то зверствовал так, что некоторых особо нервных студенточек потом отпаивали валокордином, а уж на одиноком дипломнике рад был бы оторваться по полной программе. Вот только с Сергеем заминочка вышла. С одной стороны, Айтварасу было не привыкать к тому, что на него орут, подвергая неумолимой критике умственные способности или некоторые черты характера, но и немаловажным было, КТО именно позволяет себе повышать голос. Поскольку. Лютомиров не был ни мамочкой, ни сестричкой, ни Александром Владимировичем, ни, на крайний случай, какой-нибудь симпатичной девушкой – морального права орать на свою персону Сергей за ним не признавал. Тем более, если от мамочки и сестры он давно наловчился сбегать через форточку и даже прятаться в холодильнике, от симпатичной девушки добился бы прощения в считанные минуты, а вот Великого Князя безропотно слушал, то Мефодию Кирилловичу почти сразу начинал отвечать тем же. В результате перед каждой консультацией приходилось запирать дверь кабинета, в которую повадились ломиться встревоженные студенты и преподавательский персонал, уверяющие, что крик стоит такой, словно убивают кого. Успокаивать с трудом получалось даже при наличии чар, а уж теперь… – Тем не менее, Змеев, изучаем мы на нашей кафедре не Вашу незаурядную персону, и вообще не магических существ, а культуру и мифологию славянских народов, так что извольте, – слегка крючковатый палец ткнул в рассыпанные по столу бумаги. – следовать источникам без отсебятины! На стол со стуком лег увесистый том «Твари огненные и воздушные» под авторством, разумеется, самого Мефодия Кирилловича. – Каким же образом следовать? – раздраженно прошипел Сергей. – Кусок выдрать оттуда, кусок стянуть отсюда, все это мало-мальски слепить между собой – и готово «произведение»! Другой вопрос, сделает ли подобная «наука» хоть шаг вперед, если все только и будут бесконечно повторять уж сказанное кем-то когда-то? Я следовал источникам – но возможности делать выводов и аргументировано их обосновывать это не отменяет! – Я еще не видел ни одного толкового аргумента! – отрезал Лютомиров. – Вы не видите вообще ничего, что не укладывается в рамки! Заключив себя в этих книгах, Вы потеряли способность научиться чему-то новому или даже переосмыслить что-то знакомое! – юноша резким жестом смел книгу и ворох рукописных листов со стола. – Быть может на момент написания Ваши работы и были истиной в последней инстанции, но жизнь, в отличие от напечатанного текста, течет и меняется! – Молодежь! До тебя все дураки были, ага, а ты один умный… Посмотрим, как ты на защите заговоришь! Сергей, слегка успокоившись, клятвенно пообещал внести исправления, некоторые замечания действительно были неплохой пищей для размышлений, хотя и относились скорее к форме, нежели к сути работы, особо не рассчитывая, что к следующему «душевному разговору» Лютомиров уже сам забудет, чего от него хотел – дождешься от такого въедливого типа! Похоже, до этой треклятой защиты о том, чтобы вырваться в Вересково, не стоит и думать…
====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 28. Ульяна ======
О донна, за что? Чем моя серенада
Тебе не по вкусу пришлась?
Так вот кабальеро за песню награда:
На голову вылита грязь!
Я только цветок попросил, дорогая…
О нет, не бросай, пощади!
Не надо в горшке, я и так умираю,
Ведь сердце разбито в груди!
Тэм «О, роза моя»
Сокращение майских праздников никого не порадовало. Поразительно осознавать, что посреди зимы, когда и заняться-то, собственно, нечем, если только не обладаешь финансовыми возможностями посещать горнолыжные курорты или уехать куда-нибудь в Египет, приходится долго и нудно маяться от безделья, а весной, когда дел по горло, а душа рвется на волю ошалевшей птицей – свободных от учебы денечков предоставляется до обидного мало! А уж у школьников, у которых и раньше были новогодние каникулы, майские праздники просто отобрали в качестве какой-то незаслуженной кары! Кирилл перешел в наступление и Ульяне срочно пришлось прекращать размышления об отстраненной несправедливости бытия. Один раз Тогин уже побеждал ее – хоть титул чемпиона удалось вернуть в следующей же схватке, Ульяна этого поражения не забыла и сумела сделать правильные выводы. Хитрости и изворотливости Кирика следовало противопоставлять четкую грамотную тактику боя – и, главное, всегда быть готовой к зачастую подлым и даже коварным обманкам с его стороны. Странный он был парень, этот Тогин. Симпатичный и одновременно неприятный. Благородный романтик и совершенно беспринципный ловелас. В одном, хоть сейчас его в рекламу, флаконе! Уже несколько раз отношение Ульяны к Кириллу делало резкий оборот на сто восемьдесят градусов: стоило только подумать, что наконец узнала, с кем в действительности имеет дело, как парень выкидывал что-нибудь такое, что вновь заставляло в корне пересмотреть свое отношение. В связи с его так называемой влюбленностью девушка иллюзий не питала. Для первого сердцееда школы она стала непокоренной, а оттого до невыносимости желанной вершиной – а Ульяна не верила, что искренние чувства могут сопровождаться желанием покорить, доказать свое превосходство. Когда любишь, превозносишь до небес, а отнюдь не мечтаешь скинуть с пьедестала. А Кириллу страсть-соперничество вскружила голову сильнее всех его многочисленных романов! Неплохой он, в общем-то, парень… Извернувшись, Ульяна отразила удар тренировочного клинка. …Но совсем не ее принц. Не кумир и не образец для подражания – та зыбкая, наивная девичья мечта, нарисованная среди далеких звезд и розовых лепестков. Наверное, Ульяна даже не мечтала Его встретить. Не место в жизни хрупким ожившим снам. Но эта выдуманная в детстве любовь стала путеводной звездой, к которой следовало стремиться, следовало быть достойной, следовало считать за эталон. У идеала двоякое значение! Вот и Ульяна вместо того, чтобы пытаться стать соответствующей прекрасной леди, стремилась стать подобием своего мифического кумира, благородным героем и бесстрашным воином – разумом понимая, что благодаря всем этим качествам стала привлекательной совсем не для старомодно-сказочных романтиков, а совсем для других людей. Но она сама выбрала и сама построила свою судьбу. А идеал… наверное, самое чудесное в нем как раз то, что в жизни его не существует… Резко прекратив глухую оборону, Ульяна стремительной атакой выбила из рук Кирилла меч. – Что-то ты сегодня в облаках витаешь! О чем задумался? Тогин неопределенно пожал плечами. – Все мои мысли лишь о тебе, – с притворной обидой воскликнул он, отвесив театральный поклон. – ведь ты моя мечта! – Я не мечта, – раздраженно буркнула Ульяна, пристегивая меч к поясу камзола. Для разнообразия начало мая выдалось жарким и вместо традиционных узких брюк в пару к короткому камзолу она надела короткие велосипедки, чем заслужила в равной мере недоуменные, восхищенные и несколько возмущенные взгляды в ролевом сообществе. – я вполне реальный живой человек. – Ну, я предпочитаю мечтать о девушках из плоти и крови, а не о призрачных миражах! – посылая ей многозначительный взгляд из-под темно-каштановых по-девичьи длинных ресниц, уверил Кирилл. Ульяна вспыхнула от смущения и злости. – Кому-нибудь другому заливай! Чего обо мне думать, когда вот она я, перед тобой. – Так близко и так недостижимо далеко! – с мечтательной улыбкой согласился Кирилл. И, мгновение поразмышляв, неожиданно нормальным голосом добавил. – Хотя сейчас ты права. Именно о призраках я и думал. – Хватит уже болтать ерунду! Твой приятель Семен – мерзавец, и если ты думаешь, что какая-то сказка о привидениях что-то меняет… – Всего лишь болван, – досадливо отмахнулся Кирик. – но я всегда сочувствовал ему, тяжело любить пустую куклу… – Я тебя предупреждала, не смей!.. – Разве ты сама не видела цену дружбы Анфисы? Пока ты чемпион – она предана всем сердцем, потерян титул, потерян и переходящий приз! Не спорю, сейчас ты самый дорогой для нее человек, но таким может стать кто угодно. Типичная Душечка: в собственной голове мыслей отродясь не водилось, вот она и думает мыслями тех, кого любит. Не спорю, это подкупает. Семен болван, но ведь и ты же купилась! Ох! – получив локтем под дых, Кирик на несколько секунд замолк. – Но ты же сама понимаешь, что я говорю правду! – Уж лучше болтай про призраков! – угрожающе процедила девушка сквозь зубы, оборачиваясь к Кириллу спиной. Какое-то время он с оскорблённым молчанием топал следом, покидая тренировочную площадку, но потом не выдержал. – Я кое-что читал о таких явлениях, скорее всего, это вообще не призрак, а мавка. Призрачным ее обличье казалось только в первые мгновения – словно сквозь туман смотришь – а потом, внешне, во всяком случае, вполне материальная. Только какая-то… даже не знаю. – Она? – Ага. Девушка или молодая женщина – просто божественной красоты! Ульяна фыркнула. – Ну правильно, что еще тебе могло померещиться! – Как я уже говорил, мне вполне хватает реальных девушек, – попытавшись ненароком приобнять ее за плечи, возразил Кирик и, снова получив локтем, тихо охнул, но руки убрал. – Ну и сдалась тебе в таком случае эта мавка! Может, ты и ее на ужин при свечах решил пригласить в вечной своей тяге к разнообразию, а? Непостоянство Кирилла давно стало школьной притчей. – Несправедливо твоей стороны голословно обвинять меня во лжи! Разве я заслужил этого? Девушка снова фыркнула. Умирающего лебедя Кирик разок весьма достоверно разыграл, во время одной некрасивой стычки благородно прикрыв Ульяну от своего приятеля Семена. Ответственная девушка чувствовала себя виноватой, пока не сообразила, что ради возможности произвести на нее впечатление этот спектакль и был разыгран. Но до совсем уж очевидного вранья Кирилл на ее памяти не опускался, это точно. – Я всего лишь хочу доказать! – с драматизмом прижав к груди узкую ладонь, воскликнул Кирик. – Ты сочла меня не то лгуном, не то алкоголиком, допившимся до призраков… – Слушай, если это так важно, пусть будет! Мне наплевать, был ли призрак, но если Семен еще раз выкинет что-то подобное, я его самого… – Да провались Семен, я не о нем сейчас! – довольно странно для вроде как лучшего друга открестился Тогин. – Я хочу, чтобы ты по-настоящему мне поверила! Я хочу доказать… – Тогда твои чувства вновь останутся без ответа, поскольку я-то как раз ни малейшего желания не имею шляться по лесу в поисках каких-то там призраков, мавок и зеленых чертей! – Просто позволь мне честно подтвердить свою правоту – клянусь, это последнее, о чем я прошу. Со вздохом обернувшись, Ульяна недоверчиво посмотрела на юношу одним глазом. – То есть, если мы сейчас пойдем посмотреть на твой глюк – независимо от того, подтвердиться там его наличие или отсутствие – ты после этого раз и навсегда оставишь меня в покое? Если честно, Ульяна не слишком-то помнила, да и не уверена была, что Кирилл вспомнит, где точно их с Семеном посетил «глюк». Отрезок леса не был ничем примечателен, да и не в том тогда все были настроении тогда, чтобы запоминать. – Там проселочная дорога совсем близко проходила, – пробормотал Кирик, растерянно оглядываясь и, кажется, не желая осознавать, что все-таки заплутал. Значит, надо найти дорогу… Дороги, особенно проселочные, имеют обыкновение быть длинными и на всей протяженности – совершенно одинаковыми. Тот еще ориентир. Если Тогин так ничего и не найдет в трех соснах, то девушка вполне вправе считать свою часть соглашения выполненной. Вот только сколько времени придется здесь плутать, прежде чем этот упрямый тип признает свое поражение? – Если я правильно рассчитал алгоритм, при котором она появляется… – задумчиво бормотал тем временем парень. – э-э… Ульяна? – Чего тебе? – хмуро буркнула девушка. Взгляд Кирика ей вдруг очень не понравился. – Ты ЧЕГО? Неприятно вдруг было почувствовать себя эдакой деревенской дурехой, запоздало сообразившей, зачем «погожий молодец» позвал ее в амбар. Но лобовая атака была совершенно не в характере Тогина… «Да откуда вообще можно знать, что он выкинет в следующий момент?» – Кирик, ты эти шуточки брось! – ну почему в такие моменты за спиной всегда оказывается ствол какого-нибудь неожиданного дерева? Безобразие просто: в лесу деревья растут! – Ты меня знаешь… – Ульяна, ты не понимаешь, – горячо зашептал парень, цепко сжимая ее запястья. То, что ты более умело фехтуешь, еще не гарантирует, что не окажешься слабее чисто физически. Смазливое личико школьного ловеласа неожиданно оказалось близко-близко – даже дыхание захотелось затаить. Девушка фыркнула и, насколько позволяла неудобная позиция, яростно пнула его в голень. Кирик охнул – скорее от неожиданности, чем от боли – и слегка ослабил хватку: ровно настолько, чтобы ей удалось выдернуть руки и от души съездить ему по физиономии. Это не была типично-женская оплеуха, выражающая неодобрение, Ульяна сцепила руки в «замок» и почти без размаха двинула ему куда-то в область переносицы. Юноша заорал и отшатнулся. – Дура! Ты все не так поняла! – Разумеется, ты же действовал столь двусмысленно и иносказательно… – резко развернувшись, девушка быстрым шагом устремилась прочь. – Держись от меня подальше, Кирилл! – Подожди… я объясню! Голос незадачливого кавалера быстро затих где-то позади. Скрипя зубами от бешенства, Ульяна перешла было на бег… и полетела лицом в прошлогоднюю хвою, споткнувшись на каком-то неудачно подвернувшемся корешке. И, подняв взгляд, поперхнулась собственным чертыханьем. Когда-то этого типа определенно можно было назвать красивым. Но трудно судить о внешности человека, когда, по меньшей мере, половина его головы – страшная кровавая рана, с какими не живут… или не живут долго, однако успевшая засохнуть грязной коркой и при этом не причиняющая, похоже, никакого неудобства – а слипшиеся от засохшей крови волосы закрывают бОльшую часть лица. Одежда незнакомца тоже вся была в засохшей крови, но казалась от этого просто грязной. – Кто ты такой, черт бы тебя побрал? – Ни к чему быть такой грубиянкой, – довольно приятным хрипловатым голосом произнес этот жуткий тип. – Я редко бываю вежливой с теми, кто пугает меня чуть ли не до полусмерти! – рывком поднявшись, Ульяна болезненно поморщилась. Кажется, ухитрилась вывихнуть лодыжку… – Не со мной… вообще. Ты юная девушка, ты должна быть мягкой и кроткой, а ты колючая, словно ерш. Это почти неприлично. – А не пошел бы ты, – негромко процедила сквозь зубы Ульяна, принимая еще одну попытку встать на ноги, опираясь на деревянный тренировочный меч. Наступать на вывихнутую ногу получалось, но вот идти… – Ты не можешь даже идти сама. Ты здесь совсем одна… но гордыня не позволит тебе даже принять помощь своего друга. – Этот кретин мне не друг! И вообще… кто ты такой?! – это, конечно, возвращало их к началу разговора. – Не понимаешь? Или не хочешь понимать? – сломанная, по меньшей мере, дважды, но даже не утратившая подвижности рука потянулась в ее сторону, пытаясь коснуться то ли лица, то ли шеи. Ухватившись свободной рукой за ближайшее деревце, Ульяна оторвала использованный было в качестве костыля меч от земли и просто, как дубиной, по этой руке двинула.
Елена
Это было похоже на сон, но не было сном в том смысле, к которому привыкла Елена. Как бы то ни было в тот момент, когда девочка решила примерить подаренную диадему, мир вдруг изменился. А ведь на этот раз она даже не пыталась колдовать! Мгновение назад она стояла в своей комнате перед зеркалом, поднеся обруч из белого золота к голове, а стоило венцу мягко лечь на слегка взъерошенные, как обычно, волосы… Это была другая комната! Довольно небольшая и аскетично обставленная: кровать, письменный стол да многочисленные книжные полки. Здесь царил бы идеальный порядок, если бы не сумка – почти до конца собранная в дорогу – стоящая прямо на застеленной кровати. А еще совсем другая девушка отражалась в зеркале, примеряя украшенную звездчатым сапфиром диадему. Именно девушка – на три или четыре года старше Елены – тоже русоволосая, но не по-мышиному, это был яркий, насыщенный русый – простая, но от того не менее роскошная коса ниже пояса любую женщину сделала бы почти красавицей, а незнакомка и вовсе обладала
====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 29. Маргарита ======
Вокруг только и разговоров было, что об столь неконструктивно укороченных майских праздниках. Особенно у Евы, которой, вообще-то, без особой разницы по какому поводу, лишь бы выходных побольше. А Маргарита как-то неожиданно оказалась на этих дополнительных выходных без особых дел и почти в полном одиночестве. Виктория неожиданно влилась в теплую, хотя и слегка эксцентричную компанию ролевиков, по ее собственным словам, чтобы присматривать за Мадиной… не исключено, что так оно и было, только Марго немного сомневалась, в чем именно заключался этот «присмотр». Дарья не вняла мольбам Евгении, решившей заменить Мартына в качестве репетитора, и почти в ультимативном порядке предложила дополнительные занятия в свободное время: кажется, пока у Евы не нашлось никакого веского повода улизнуть, тем более, что родители эти занятия еще более ультимативно поддержали. Алину родители увезли на «загородную фазенду», вернее говоря, скворечник на шести сотках, дабы привести в порядок перед летним сезоном и оттранспортировать туда рассаду. А Маргарита, что к полевым играм, что к садово-огородным радостям довольно равнодушная, в очередной раз откололась от компании. И, что особенно обидно, Николаю тоже в очередной раз оказалось не до нее: комичная на первый взгляд революционная деятельность парня без прошлого, бесхарактерного беса-громилы и предприимчивого ховалы неожиданно стала набирать обороты. Коля говорил, что правлением князя даже в его собственной вотчине – Нави – многие были недовольны, а сама девочка совершенно не жаждала с этими «угнетенными» общаться – многие из них, по ее мнению, заслуживали не то, что диктатуры, а банальных ошейников и намордников. Николаю буквально затмевала глаза вера в собственную идею, и ни замечать, с каким сбродом связался, ни слушать чьи бы то ни было советы юноша не желал, какое-то время Марго пыталась до него достучаться, но это напоминало общение с глухим – вскоре даже ее терпение и упрямство иссякли. «Какой угодно чепухой он будет заниматься, лишь бы только не признавать мою правоту!» Маргарита не понимала… или понимала, но не желала принимать – что произошло с их отношениями. Коля был в точности таким, как она хотела видеть… но почему теперь, когда он действительно БЫЛ рядом с ней, теперь почти все, что она считала несомненными достоинствами, теперь почти раздражало? Слишком благородный, слишком неравнодушный, слишком, до безголовости, отважный, слишком правильный и принципиальный. Таких словно бы и не бывает в обыкновенной жизни, только на страницах приключенческих романов! Там, в книгах все эти качества восхищают, но… насколько же этому безупречному романтику трудно оказалось вписаться в реальную повседневность! И сам он этого словно и не желает признавать, живя какими-то иллюзиями. Лезет со своим благородством и неравнодушием в совершенно не свое дело. Рискует со своими принципами и храбростью, бессмысленно рискует – совершенно не задумываясь о том, что его боятся потерять. Не умеет позаботиться о себе сам, так хоть не воспринимал бы, словно оскорбление, заботу с ее стороны! Разве это не естественно, заботиться о близких людях, а не о каких-то там проходимцах?! Но нет, его забота всегда общая и никогда – личная. Личное для него… это что-то сугубо личное, а оттого не важное. И она просто не имеет морального права ставить ему условие вроде «я или… все остальное» – и даже не потому что, как Вика, боится не оставить себе в таком случае никаких шансов, просто это будет… непорядочно… «Но нельзя же вечно жить сегодняшним днем, стараясь не думать о завтрашнем! Летом мы… я уезжаю из Вересково, так что выбор придется делать в любом случае!» – Привет… Ну вот, теперь она уже спит на ходу! Обернувшись, Маргарита немного растерянно встретилась взглядом с карими глазами Петьки Кукушкина. Обычно от его взгляда на душе теплело, словно от чашки горячего шоколада, но сегодня Петр странным образом подстегнул раздражение. Шоколад – не то, с чем стоит перебарщивать, слишком уж просто к нему привыкнуть, чтобы потом, вместо того, чтобы решать проблему, просто отгораживаться от нее мелкими удовольствиями. – Привет. Ты пешком? Колымага наконец-то развалилась окончательно? Петька рассмеялся и помотал головой. – Дарье теперь не до обсуждений происходящего в семье, ага. Впрочем, все верно, у девчонок всегда найдутся более интересные темы для разговоров. В общем, я на какое-то время снова живу с родителями, летом поеду в Москву или в Петербург, поступать. – А как же армия? – автоматически спросила Маргарита и, слегка смутившись, мотнула головой. – Извини, я просто думала… – Я знаю. Это шутка была такая дурацкая… ну подумай, можно с нашей матушкой учинить что-нибудь в обход общих правил? Может, для кого-то родственники и на особом счету… то есть, у нее тоже, на особом, только вот в обратном смысле. Так что все в рамках закона и порядка, – Петр снова солнечно улыбнулся. – теперь альтернативная служба закончилась, так что, как говорится, с чистой совестью! – Извини… – Да перестань, наконец! Мы же эту байку и придумали... Зато теперь, может быть, в Петербурге еще встретимся, я слышал, ты уезжаешь после окончания учебного года? Девочка отрешенно кивнула, глядя мимо Петьки. Она уезжает… И есть ли хоть какой-то способ убедить Колю бросить все эти игры в войну непонятно с кем, непонятно, на чьей стороне, и поехать с ними? Начать настоящую человеческую жизнь… – У тебя проблемы? Маргарита промолчала. – Это, конечно, не мое дело… Может быть, ты теперь не хочешь… или просто тебе не стоит со мной общаться? Я совсем не хочу создавать вам проблемы, если Николай так болезненно реагирует… – Глупости какие-то! Мы с тобой друзья, так же! – коротко встретившись с Петром взглядом, словно ища подтверждения своих слов. – Николай это понимает… или поймет! У Коли порой странные заморочки… Это пройдет! – Скажи еще, что ты его перевоспитаешь! – хохотнул Кукушкин. Девочка, слегка оскорбившись, передернула плечами. – Ну, не обижайся. Просто воспитывают маленьких детей. Ты ведь любишь его… – Люблю, – хоть слова Петьки и не были вопросом, Маргарита почему-то почувствовала необходимость… спрятаться за констатацию факта, что ли? Глупо как-то! Огорчать Петра, если он действительно к ней и неравнодушен, невежливо и просто бессмысленно, но ведь они действительно просто друзья: Коля может чего-то не понимать, но уж Петька-то! Будет лучше, если недосказанностей в их отношениях не будет. Если он сам после этого не захочет с ней общаться – Маргарита готова это понять, но, по всей видимости, парень совсем не против дружеских отношений. Не сложилось – так что теперь, обижаться друг на друга непонятно за что? – Значит, любишь таким, какой он есть. Иначе не бывает. – Вот пусть и он меня любит такой, какая я есть! – раздраженно отрезала девочка. – Петя… у меня скоро День Рождения, если ты не против, приходи… – Ты уверена, что… – Абсолютно!
Кирилл Тогин
Ночь… Кладбище… упырь… принцесса…
Безжизненный и тусклый свет…
Нам претит таинство процесса,
Мы упырю сорвем обед!
Кира Филиппова «От принцесс добра не ищут»
Некоторые идеи кажутся совсем неплохими, но отчего-то только до тех пор, пока не приступишь к их непосредственной реализации. Но и Ульяна тоже хороша – могла бы хоть выслушать причины… Слабое оправдание! Более чем слабое, особенно учитывая, что он, похоже, все-таки ошибся. Или время выбрал неподходящее: кто их знает, этих мавок, может, они в определенные времена суток или лунные фазы появляются? Впрочем, Кирилл вполне отдавал себе отчет в том, что, даже если бы его идея сработала, неприятного разговора с Ульяной все равно было не избежать… теперь, правда, он, похоже, избежит какого бы то ни было с ней разговора! Как правило, к любым женским выходкам Кирик относился слегка философски. Трудно рассуждать иначе, когда живешь в одном доме с сестренкой, для которой, например, вообразить себя на какое-то время коровой – один из самых тихих и безобидных бзиков! Так же он знал, что любую его собственную выходку девушки в конце концов готовы простить, хотя, как правило, и не прилагал особых усилий, чтобы с кем-нибудь помириться… но Ульяна была совсем не такой, как все до того знакомые Кириллу девушки. И трудно было избавиться от гнетущего ощущения, что испортил отношения с ней окончательно и бесповоротно. – Так тебе и надо! – ехидно прокомментировал немного странно звучащий голос. Обернувшись, Кирилл с некоторым раздражением уставился на изначально искомый «призрак прекрасной дамы». При свете дня мавка внешне казалась вполне материальной, только вот ветка, на которой она расположилась на манер Пушкинской русалки, была бы чересчур тонкой, чтобы выдержать вес даже такой изящной девушки – будь эта девушка из плоти и крови. Подол длинного голубовато-серого сарафана закрывал ее ноги, оставляя на виду только половинки босых ступней, а длинные распущенные волосы легкой волной окутывали хозяйку чуть ли не до колен. – И где ты была раньше? – И тебе здравствуй, добрый молодец! – еще более ядовито процедила «полевая русалка». – Не думаю, что это можно назвать вежливым вопросом, когда обращаешься к почти незнакомой леди… остановимся на том, что тебя это не касается, ладушки? – Меня коснулись последствия, – вяло огрызнулся Тогин, пытаясь коснуться переносицы, на которую пришелся удар взбешенной Ульяны. Сам нос, кажется, остался целым, хоть в первый момент в этом и возникли некоторые сомнения, а вот расплывшиеся фингалы под оба глаза теперь гарантированны… – Мужчины так любят искать других виноватых, сталкиваясь с последствиями собственной глупости! Во-первых, с какой стати мне было поддаваться на очевидную провокацию, во-вторых, девочка и сама оказалась в состоянии привить тебе чуть большую вежливость, не было необходимости вмешиваться, и вообще… Мавка резко замолкла. Как раз в это мгновение до слуха Кирилла долетел не столь уж отдаленный короткий крик, за которым буквально через несколько мгновений последовал звук удара и взрыв приглушенных ругательств. – И вообще, похоже, твоя спутница все-таки познакомилась с Барином. Если я хоть немного разбираюсь в людях, то она и ему попытается наставить фонарей под оба глаза! Ты со мной? Лучше поторопиться… – Это может быть опасно? – на всякий случай уточнил Кирик. – Да уж, опасно! Пропустить такое незабываемое зрелище и увлекательнейший диалог! – звенящий голос «полевой русалки», такой резкий и пронзительный в начале разговора, теперь напоминал самодовольное мурлыканье сожравшей канарейку кошки, но Кирилл, особо и не слышавший ее последних слов, рванувшись в сторону, откуда долетел крик, не успел даже задуматься над тем, что так неожиданно подняло ей настроение. Мавка была красива. Не по-человечески, чуждо, потусторонне красива – маловероятно, чтобы жертва автокатастрофы сохранила такой опрятный вид на момент смерти. А вот ее «соседу» сомнительно посчастливилось и в посмертии сохранить все сопутствующие повреждения, и выглядел довольно молодой и когда-то, похоже, красивый мужчина прямо-таки классическим упырём: сизо-серая от сильной кровопотери кожа, несколько жутких открытых ран и видимых даже непрофессиональным взглядом переломов, волосы и обрывки одежды, слипшиеся и грязные от засохшей крови. Жутковато на этом фоне смотрелись совершенно нормальные человеческие глаза, наверное, по укоренившемуся после просмотра ужастиков, стереотипу, будто живому мертвецу непременно положены либо пустые оловянные глаза музейного чучела, либо жадный безумный взгляд. А может быть, страшнее всего была именно мысль, что можно вот так, в пусть и не разлагающемся, но столь очевидно мертвом теле, сохранить личность и рассудок. В данный момент этот самый упырь опасливо отступал от сжимающей деревянный меч Ульяны. Не то действительно опасался разного рода заточенных деревяшек, не то просто оказался дезориентирован тем, что юная дева, которой по канону положено было быть до полусмерти испуганной, вместо этого вздумала срывать на нем злость. Девушка стояла спиной к Кириллу, одной рукой придерживаясь за дерево, а второй несколько нервно размахивая тренировочным мечом перед ошарашенным живым мертвецом. И, кажется, помощь Кирилла ей в данный момент требовалась менее всего! – Ульяна… – Я тебя предупредила, не смей даже подходить ко мне! – не оборачиваясь, огрызнулась Тенжина. – Тебя, кстати, это тоже касается! Упырь что-то невнятно буркнул себе под нос, довольно неприязненно оглядывая уже обоих. Не иначе, решил, что в какой-нибудь «клинике пограничных состояний» сегодня день открытых дверей: откуда еще могут взяться ненормальные, сами набрасывающиеся на нежить?! – Ульяна, ты все не так поняла, я могу объяснить, – беспомощно попытался воззвать Кирилл. Девушка, фыркнув, оперлась на меч – Кирик только теперь заметил, что она избегает наступать на левую ногу – полуобернувшись в его сторону. – Мне, представь, совершенно не интересны твои объяснения. Мы договаривались с самого начала? Договаривались. Можешь разнообразия ради хоть раз поступить, как порядочный человек, и выполнить обещание! – Жаль, что под поведением честного человека ты подразумеваешь явно нечто иное, чем Вольдемар! – закатив глаза, вздохнул Тогин. Ульяна снова фыркнула. Двусмысленные анекдоты на этот счет ходили по школе до сих пор, хотя воды утекло немало. Тогда многострадальный Юлий еще только появился в школе и Вольдемар, в своей обычной манере, принялся выражать свое «фи» на предмет восточного происхождения его матери. Ну и получил по аристократической физиономии. Даже дракой, как таковой, не назвать, но крику было столько, что крыша у школы едва не слетела: Вольдемар, которому слегка разбили нос, истошно орал, что никто не в праве безнаказанно проливать кровь их древнего рода, а когда, в тщетной попытке восстановить порядок, кто-то из учителей поинтересовался, что же теперь, по мнению «пострадавшего» надо сделать с Юлием, тот, не подумав, ляпнул: «Пусть поступит, как порядочный человек!». Уже когда все покатились со смеху, а до Вольдемара дошло, что сказанул он что-то явно не то, мальчик попытался добавить, что говорил об искуплении вины и еще чего-то в этом роде… но его уже мало кто слушал, а шутка про этот случай моментально стала одной из школьных легенд! – Даже и не рассчитывай! – Да я, в общем-то, ничего такого и не… Упырь, про которого все почему-то благополучно забыли, сдержанно кашлянул. Ульяна раздраженно кивнула в его сторону. – Если это все, что ты хотел сказать, то тоже можешь проваливать! Как только у меня возникнет интерес к чьей угодно точке зрения насчет того, какое поведение прилично, а какое – нет, обещаю, сразу непременно этим поинтересуюсь. Уяснил? – Я бы Вам не советовал злить ее сейчас еще больше, – осторожно заметил Кирилл. Упырь смерил его взглядом бесконечного терпения. – Ульяна, давай вернемся в лагерь, надо… – Я тебя не держу. – Но ты не сможешь идти сама. Деревянный меч описал в воздухе полукруг, нацелившись уже на самого Кирилла. – Приблизишься еще хоть на шаг, самого прибью и тут же закопаю! Пронзительный звенящий смех на несколько мгновений оглушил всех троих. Обернувшись, Кирилл снова увидел мавку, как ни в чем не бывало, раскачивающуюся на слишком тонкой с виду ветке дерева… дерево, конечно, было другое, но в остальном, казалось, будто она и не двигалась с места. – Дорогуша, умоляю, не надо вешать на мою шею еще одного беспокойного соседа! Ты хоть представляешь себе нежить с характером, как у твоего приятеля? – Он мне не приятель! – Это мы уже поняли… Слушай, Милена, а эта девочка точно не из Премудрых? – осторожно спросил упырь. – У твоих братьев сейчас вполне могут быть дети как раз такого возраста… – Что значит «мы»? – Зеленоватые глаза пристально изучили Ульяну, после чего мавка отрицательно качнула головой. Как показалось Кирику, даже с легким разочарованием. – Нет. И вообще, будь девочка волшебницей, отправилась бы прямиком на кафедру к Победоносцу. Доблесть, благородство и вся эта прочая бравада… в их духе. – Не женское это дело… – приглушенно пробормотал упырь. Кирилл на его месте сразу под двумя очень долгими и выразительными взглядами предпочел бы самопроизвольно закопаться под землю и больше носа не показывать. Однако тот не рассыпался пеплом и даже ухитрился не отвести глаз. – Ну да, не женское, – вроде бы даже и примирительно пожала плечами мавка. И, не успел никто поразиться неожиданной сговорчивости, добавила. – только мужчины настолько примитивны, чтобы решать все при помощи насилия! Я всегда считала, что разумные люди выигрывают войны до того, как успел прозвучать первый выстрел, а уж кулаками махать – и подавно не метод. – Какое трогательное миролюбие. Можно подумать, что это не в вашем роду аж до революции существовала традиция загадывать женихам каверзные загадки или давать невыполнимые задания, а кто не справился – голову с плеч! Судя по лицу Милены, она весьма сожалела о том, что от столь действенных методов пришлось-таки отказаться, но все же нашла в себе тактичность добавить, что головы никому все равно рубить не стали бы, зато количество претендентов сразу резко сокращалось. Продолжить столь увлекательную беседу помешал шум останавливающего автомобиля. Как оказалось, небольшая проселочная дорога, которую Кириллу так и не удалось отыскать, проходила буквально в нескольких шагах, невидимая за деревьями. Если бы там чуть чаще ездили машины, заметить дорогу было бы проще простого, но это не лишенное шика авто с довольно редким в российской глубинке откидным верхом оказалось первым, как минимум, за последние полчаса. – Ульянушка, Вы здесь! – темноволосая девушка, на которой платье «принцессы» странным образом сочеталось со старомодными очками, прилизанной прической и неизменным облезлым плюшевым Чебурашкой в руках, попыталась было повиснуть у подруги на шее, но та, тихо охнув, не удержала равновесия и обе с визгом шлепнулись на ковер из прошлогодней хвои. – Ох, умоляю, простите меня… – А я в который раз умоляю не называть меня больше на «Вы», – украдкой поморщившись от боли, процедила Ульяна. – И что же у вас тут происходит? Кирилл едва сдержался, чтобы тоже не поморщиться – от досады. Конечно, он знал, кого сюда неожиданно занесло, едва увидев машину – о том, чтобы Анфиска водила ее сама, не могло быть не то, что речи, этого даже представить себе было бы затруднительно! Но все же, услышать этот вечно звучащий со спокойной уверенностью голос было не слишком приятно. – Не удивляйтесь, – негромко прозвенел в стороне голос мавки. – они нас не видят. – Кирик, что это у тебя с физиономией? – никогда не получалось понять, как при очевиднейшем сходстве черт мягкое и отрешенное лицо Анфисы отличается от такого же смуглого, но куда как более резкого и волевого лица ее старшего брата. Они были похожи, невероятно похожи, гораздо сильнее, чем Кирилл и его собственная сестренка – Ниночка – но при этом ухитрялись оставаться разными, как день и ночь! Насколько Анфиса была невыразительной и бесхарактерной, настолько же Ярослав сражал всех девятым валом яркой харизмы. Когда-то Кирилл всей душей восхищался этим человеком… когда-то до того, как счел, что Ульяна как-то уж чересчур им восхищается. – Об дерево ударился, – хмуро буркнул он. Помолчав мгновение, девушка подержала эту версию: – Мы хотели потренироваться в лесу, как бы усложнить задачу до реальных условий, но, кажется, получилось чересчур сложно. А потом я споткнулась и, кажется, вывихнула щиколотку… – Кирилл, с твоей стороны было просто свинство так вывести из строя лучшего бойца нашей команды почти перед самым финалом! – Ярослав сокрушенно качнул головой. – Да и от тебя, Ульяна, я не ожидал такой неосмотрительности. Что же… Отстранив сестренку, он легко подхватил Ульяну на руки и развернулся обратно к машине. – Кажется, не на всех ее убеждения распространяются, – негромко заметил упырь. – не понимаю только, почему подтверждающим правило исключением постоянно оказывается какой-нибудь сомнительный тип! – Ты что имеешь в виду?! – нахмурилась Милена. – Что значит «постоянно»? – Как будто не ты буквально на днях отдала семейную реликвию Князю. – Ну и что с того! Тем более, это же не для него самого… – Это он тебе так сказал! – Да, сказал. И не вижу никаких причин ему не верить. Александр – достойный уважения человек… А кто ТЫ такой, чтобы читать мне нотации? Моя диадема, что хочу, то и делаю! – Неоспоримый пример женской логики… – Почему? – неожиданно вклинился в становящийся все более и более непонятным разговор Кирилл. – Почему – что? – Почему вас видят не все? Возможно, ему так показалось, но и упырь и мавка отчего-то слегка смутились. – Ну, мальчик, ты ведь сам понимаешь, – Милена мгновение помолчала, подбирая слова. – ты не ее принц. Только и всего. Не имеет смысла с этим спорить, уж поверь моему опыту, такое заканчивается, если не черт знает чем, то чем-то весьма похожим! – Кирилл, ты с нами едешь или нет? – тактично не расслышав «разговора в режиме монолога», окликнул Ярослав. Слегка нахмурившись, Кирилл кивнул непонятно кому и тоже начал подниматься по пологому склону к просеке. – Девушка забыла свой дрын, – напомнил упырь. – ты его забирать не будешь? Кирилл обернулся, но в этот момент мавка с неожиданной для столь хрупкой леди резвостью соскочила с «трона» из ветвей и, подхватив тренировочный меч Ульяны, чуть ли не к груди его прижала, всем своим видом выражая протест. – Ну уж нет, – в пронзительном голосе снова зазвучали довольные мурлыкающие нотки. – если не возражает хозяйка, я оставлю на память о знакомстве! Хозяйка, может, и возразила бы… но, похоже, деревянный меч в данный момент занимал девушку менее всего. Мавка задумчиво взвесила «дрын» в тонких аристократических пальчиках… скрипичный смычок в ее руках смотрелся бы гораздо уместнее, но возражать Кирик отчего-то не решился. Тем более, как ясно было сказано, от кого-либо, кроме Ульяны, возражения и приниматься к рассмотрению-то не будут. Упырь издал такой тяжкий и проникновенный вздох страдальца, что Кириллу пришлось зябко передернуть плечами от пробежавшего холодка. Но проявлять мужскую солидарность тоже как-то не тянуло… Нет, все же впредь все «замечательные идеи» он будет сначала обдумывать получше, а уж потом переходить к исполнению!
====== ГЛАВА ТРЕТЬЯ. 30. Виктория ======
– Алина, можно тебя на пару слов? – Первый заход мартовских праздников пронесся, словно вздох. Вика сама поразилась тому, как быстро и неосознанно успела вписаться в теплую сумасбродную компанию ролевиков. И так действительно кстати оказался вдруг разряд по стрельбе, о котором бы она здесь и думать бы забыла, если бы не неожиданно свалившийся на ее попечение лук Молоньи. Девочка с огромным нетерпением ждала приближающегося турнира стрелков, назначенного на вторые «удлиненные» в связи уже с девятым мая выходные. Волшебное оружие она больше не использовала на тренировках, просто, на всякий случай, но Мадина тот короткий разговор не забыла, только сегодня мимолетом поинтересовавшись, будет ли главная соперница выступать со своим «счастливым» луком в финале турнира. Это, конечно, могло быть и простым совпадением, однако эта Мадина оказалась таки той самой ложкой дегтя, которая способна испортить впечатление от чего угодно. Кроме того, она действительно оказалась основной соперницей Виктории в соревновании стрелков. – Во всяком случае, я надеюсь, что только в соревновании, – вслух пробормотала девочка. Оторванная от общих измышлений фраза прозвучала как-то уж чересчур туманно, однако Алина сразу поняла, о чем подруга толкует. – Мне казалось, ты решила больше доверять Матвею, – напомнила она. – раз он сказал, что Мадина его друг, то с какой стати подозревать что-то иное? – Я доверяю Матвею, – уверенно сказала Вика. – вернее… Я была бы счастлива доверять ему на все сто процентов… но Матвей мне ничего не обещал и ничего не должен, это не вопрос доверия В сущности, это было правдой. По крайней мере, демонстрировать недоверие, рискуя его этим обидеть, или настаивать, чтобы парень непременно выбирал кого-то одного, она больше не рискнула бы. На своем опыте убедилась, что даже самому близкому и любимому человеку нелегко простить подобный шантаж. – Ну да, конечно, ты Мадине не доверяешь, я помню.
– У нас финальное соревнование в субботу… мы обе прошли в финал, – осторожно начала подводить к основной теме разговора Виктория. Алина воодушевленно кивнула, подпрыгнув на одной ножке:
– Ага, я помню. В первых числах предки уволокли на дачу, но финал я ни за что не пропущу, мы все с девчонками придем, непременно! А еще я закончила для тебя костюм, тебе понравится! Вика едва сдержала усмешку, обижать их маленькую художницу по костюмам совсем не хотелось… однако что-либо «эльфийское» подошло бы Виктории примерно в той же степени, как свитер кенгуру, оттого особого воодушевления в связи с очередным сюрпризом испытывать не получалось. Куда спокойнее было бы по-прежнему ходить на соревнования в джинсах и куртке, не путаясь во всех этих плащах-«занавесках». – Да, конечно, здорово… Но я совсем не об этом хотела попросить. Ты же можешь воздействовать на ветер, верно? Может, ты могла бы помочь мне? Аля перестала подпрыгивать, непонимающе уставившись на подругу. Виктория внутренне вздохнула, прекрасно понимая, что за «а» придется говорить и «б» – на этот раз улавливать ее мысль без лишних слов юная Летавица не торопилась. – Вернее, даже, не помочь мне, а… ну, помешать Дине. – Ты хочешь сжульничать? С помощью магии? Но ты же сама отчитывала Еву, когда она использовала чары в личных целях! Вик, честно-честно, ты и так будешь лучше всех, я уверена! А такая победа будет как бы и не настоящая, ты же сама будешь понимать, что… или дело в Матвее? Неужели ты хочешь с помощью соревнований произвести на него впечатление? Но ты же не думаешь, что от победы зависит, нравишься ты ему или… – Нет, елки-палки, я Матвея с Анфисой перепутала, хочу взять, как главный приз на турнире! – неожиданно разозлившись, оборвала щебетание Алины Вика. – Нет, разумеется, не в этом дело. Я долго не могла придумать способа, чтобы или подтвердить или уж окончательно развеять подозрения насчет Мадины, похоже, этот турнир – единственный шанс: сама подумай, если она ведьма, то распознает такое воздействие. Аля помолчала, сосредоточенно о чем-то размышляя, потом, подпрыгнув от избытка эмоций уже на другой ноге, неуверенно покачала головой: – Слабоватый план. – без обидняков сообщила она. – Маргоша или Дарья камня на камне бы от него не оставили с точки зрения здравого смысла! – Именно поэтому я решила поговорить именно с тобой, а не с остальными. Пожалуйста, не говори ничего девчонкам! Ева меня на смех поднимет, а Марго опять скажет, что ерундой занимаемся… А насчет моего плана можешь просто подумать, в конце концов, мы ничем не рискуем, а вдруг – получится!