Ведьмак. Перекресток воронов
Шрифт:
***
У тех, кто ещё верил в неё, богиня Мелитэле считалась покровительницей женщин, их прибежищем и надеждой. Всех женщин, независимо от возраста, положения и происхождения. И независимо от ремесла. Неудивительно поэтому, что в «Лорелее», знаменитом доме утех в городке Спинхэм, хранили образ покровительницы — золотую статуэтку богини в её материнском, беременном облике, с округлившимся животом. Откуда статуэтка взялась в борделе, никто не помнил. Но берегли её и крайне редко доставали из тайника. Должна была быть на то действительно веская причина.
Сегодня
Пампинея Монтефорте зажгла свечу и поставила её перед статуэткой.
— Богиня, — проговорила тихо. — Сделай так, чтобы ведьмак Престон Хольт обрёл там, в загробном мире, заслуженный покой. Дай ему в ином мире изобилие всего, чего в жизни имел мало или вовсе не имел. А если в чём и согрешил, прости его и отпусти. Нет безгрешных на этом свете.
Зоэ, Фервида и Ипполита, девушки из «Лорелеи», стояли рядом с опущенными головами. Зоэ вдруг приблизилась, поставила перед статуэткой богини вторую свечу.
— Это... — прочистила горло, видя вопросительный взгляд Пампинеи. — Это за того второго ведьмака... Того молодого.
— Но он, — вздохнула Пампинея, — вроде бы ещё жив?
— А я, — прошептала Зоэ, — так, про запас...
Все склонили головы. Богиня смотрела на них золотыми глазами.
***
К развилке Геральт добрался под вечер. Узнал это место сразу, а помог ему в этом ворон. На этот раз не целая их стая, а только один. Ворон кружил над развилкой и каркал.
Будь Геральт опытнее, или прислушайся внимательнее и поразмысли глубже, возможно, распознал бы в вороньем карканье предупреждение. Вернись, каркал ворон. Не езжай на север, там подстерегает опасность. Вернись.
Но для Геральта карканье было просто карканьем. Предупреждения он в нём не прочёл. Пришпорил Плотву и двинулся.
На север.
А ворон знай себе каркал.
***
У лежащего на обочине человека голова была размозжена ударом булавы или буздыгана, к тому же по ключице и груди тянулась кровавая борозда, след от удара мечом.
Геральт подъехал ближе, присмотрелся с высоты седла.
Убитый, похоже, был траппером. Сброшенная с дороги распряжённая телега была нагружена силками, петлями, капканами и прочей траперской снастью. Удивительно, что на телеге лежало несколько связок мехов, и притом дорогих — бобровых, лисьих и куньих. Кто бы ни убил траппера, явно сделал это не ради грабежа.
Если бы Геральт получше пошевелил мозгами, может, и догадался бы, почему погиб траппер и что из его пожитков понадобилось убийцам. А если бы догадался, избежал бы большой беды.
Но Геральт не догадался. Пришпорил коня.
На север. В направлении местечка Франктхаль.
И храма богини Мелитэле в Эльсборге.
***
За городком Франктхаль, в долине с тем же названием, буковые и дубовые рощи уже тронула осень, их краски ярко контрастировали с тёмной зеленью сосен и елей. По дну долины извивался ручей, в его широкой излучине виднелся окружённый стеной комплекс Эльсборга с храмом богини Мелитэле.
Рощица белоствольных
Геральт остановился неподалёку, среди буков.
Настало время решать.
***
Их трое, размышлял Геральт, глядя на руины, из-за которых мерцали отблески костра. Трое, и одного Артамон называл мастером меча. Справлюсь ли?
Решил ждать до рассвета. Даже если кто-то из троих бодрствует и сторожит, перед самым рассветом всех сморит сон. Лучший шанс, подумал он, даст мне внезапность.
Ждал. Долго.
Над горизонтом проступила тонкая полоска света. Отблеск зари.
Геральт встал, обнажил меч.
***
Он двигался бесшумно, но их кони, похоже, учуяли его — один всхрапнул, топнул копытом. Но этим всё и кончилось.
Свет догорающего костра освещал пролом в стене, зияющую дыру в разрушенной кладке. Он направился туда. Вошёл в пролом, осторожно обходя раскрошенные кирпичи. Сделал ещё шаг. И этот шаг его погубил.
Наступил на железо. Челюсти капкана сомкнулись на лодыжке, острые зубья пробили сапог. От боли он рухнул, выронил меч, двумя руками вцепился в челюсти, пытаясь их разжать. Не вышло — вонзившееся железо держало мёртвой хваткой, пружина не поддавалась. В тот же миг кто-то выскочил из укрытия, схватил цепь ловушки и рванул, поволок Геральта по земле. Он попытался сложить пальцы в Знак, но чей-то сильный пинок в локоть помешал. Двое других выпрыгнули из темноты, на ведьмака посыпались удары окованных дубинок. Несколько раз получил по голове. По рукам, которыми прикрывался, — услышал, как хрустнула кость. По пальцам — те сразу обмякли. От боли в глазах потемнело.
Кто-то ударил дубинкой по челюстям капкана, вгоняя стальные зубья глубже в лодыжку, усиливая боль. И ещё раз — зубья достали до кости. Геральт невольно вскрикнул. Новый удар пришёлся в ключицу, следующий — по рёбрам, ещё один — в колено, снова по рукам, по переломанным пальцам. По голове. И снова по голове, со страшной силой. В глазах вспыхнуло, а потом мир рассыпался мерцающей мозаикой.
***
— Хватит, — сказала Меритксель. — Хватит, не то убьёте. Если уже не убили! Дышит ещё?
— Дышит, дышит, — заверил Цибор Понти, срывая с шеи ведьмака медальон. — Живой.
— Надо бы крови добавить, — оценил Борегар Фрик. — Для пущего эффекта.
— Раны на голове сильно кровят, — изрёк с видом знатока Понти.
— Вот и славно. — Меритксель опустилась коленом на грудь ведьмаку и широко полоснула его ножом по лбу, под линией волос. И впрямь, кровь тотчас хлынула из раны, поднялась волной, заливая лицо и шею.
— Так сойдёт? — Меритксель поднялась.
— В самый раз, — кивнул Фрик. — Давайте, на мула его. Привяжем покрепче, чтоб не свалился.