Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага
Шрифт:
— Ну же, адептка! Мы все ждем вашу увлекательную историю! — потребовал Матиул. — Можно даже сказать, от вашего рассказа зависит жизнь нашего всеми любимого герцога, ибо, если вдруг окажется, что меня выдернули в такую рань из-за какой-то ерунды…
Я вздрогнула. В каждом звуке его голоса мне чудилась каверза. Это личность знаменитая. В Академии всех посылали к нему. Так и говорили: да пошел ты… к Матиулу! Про него слагали не только легенды, но даже приметы. Встретить Матиула — к несчастью. А поздороваться — и вовсе к беде.
На третьем курсе он читал нам лекции.
— Ненависть… Я обожаю этот аромат, — говорил менталист, заходя
Его ассистент скрупулезно вел журнал отсутствующих и опоздавших. Впрочем, иногда Матиул выбирал жертву наугад, просто ткнув пальцем в аудиторию, а иногда требовал чтобы кто-то из адептов выбрал «подопытного кролика» самостоятельно. Он был зло непредсказуемое и хорошим поведением не управляемое. Но хуже всего, что могущественное. Вызвав адепта, он брал его за руки и мягким тоном просил рассказать о… О всем плохом, что он думает о лекторе либо о ком-то из сидящих в аудитории. О своих сердечных делах, о самом позорном поступке, о тайне, которую адепт больше всего хотел бы скрыть…
Зато как мы учили менталистику! Шли на лекцию, как в бой, вооруженные знаниями, щитами, амулетами, заклятьями, выходили к доске с твердым намереньем показать великому магу кукиш и позлорадствовать над его растерянностью, но… но… Ментальные щиты, прекрасно срабатывающие против всех остальных, для него будто и не существовали, желание все высказать жгло так, что проламывало даже заклинание немоты, которое кое-кто на себя предусмотрительно начаровывал.
Его ненавидели другие преподы и даже собственный ассистент, которого он при всех обзывал «жалкий марионетка». Везде, где бы он не прошел, следом мгновенно вспенивался шлейф неприятностей и скандалов. Этому человеку доставляло какое-то извращенное удовольствие разжигать искры злобы и порока, всего скверного, что есть в людских душах. На первой лекции мы передрались за чашку воды. Бесконечная пустыня, невыносимая жажда и в стеклянной кружке плещется вода, вода, вода… Какое-то страшное затмение.
Я попыталась сделать свой рассказ как можно короче. Слова застревали на языке, а имя магистра Леонарды и вовсе с трудом удавалось произносить вслух. Мне казалось, я ее предаю. Хотя почему — казалось? В ушах все звучало и звучало ее «жизни множества людей…»
А эта троица: менталист — сволочь и провокатор; Айруш — величайший из ныне живущих темных магов; герцог — известный интриган, кое-кто утверждал, что еще и тиран, перекраивающий магическое сообщество под свои интересы… В их способности ради каких-то своих целей спокойненько приговорить к смерти всех несогласных магов я не сомневалась.
Любой, кто знаком с Матиулом, не сомневался бы.
Да и на жертв они не очень-то похожи. Трое архимагов против одного беззащитного, лишенного и веры и верующих божества… Что Мора может им сделать? Смешно…
— Ну вот, Фрол ушел, мне на голову уже одели Венец, но тут они начали кричать, что кто-то идет, надо убираться…
— Это был я, наверное, — сказал Айруш задумчиво. — Встретились два призрака «Зал Правосудия! Зал Правосудия!» Ну, я и думаю — чего б не сходить? Зашел, а там Лео. Сидит в кресле железном, на голове Венец и спрашивает меня, знаю ли я, что чувствовали осужденные, когда эту дрянь надевали?
— Пташка Лео… — пробормотал Матиул.
Более всего Айруша заинтересовал дух Дарителя. Он потребовал слово в слово пересказать наш разговор.
— От упертый же лешачий вылупень! И на том
— Расскажите, кто он, — попросила я.
— Жрец Моры, верховный! Последний! Историю учить надо! Чего историю не знаешь? Созвали, значит, сто лет назад Восьмой Круг Архимагический! И друзья, и вороги пришли, значит, мирный договор подписывать, и этот сумасшедший приперся! Кричит, предатели вы, какой договор! Светлые обманом победили и теперь споро договор сочинили, чтоб, значит, Темных даже реванша во веки веков лишить! — Айруш увлекся, рассказывал с выражением, бурно жестикулируя. — На него смотрят, едва пальцем у виска не крутят — какие Темные, какой там реванш! Война всем уже отут в горле сидит, мир едва наладился — маятник никто раскачивать не хочет, грызутся кланы меж собою, правда, да тихо, а тут еще выкормыши Шеггер мир хотят захватить, с Империей Мейтак надо что-то ладить, Таллиату спасать, мир-то наши войны раскачали — бури, ураганы, с Прорывами нет сладу! Новая Эпоха, Черно-Белая прошла — и слава Чернобогу!
Ну что… Обмозговал Проклятый все да и решил пойти ты знаешь куда? — к Шеггер!
Предал, значит, Таллиату пустынным шакалам! Уж я его искал — а только тело нашел!
Самоубился!
Он последний был, Истинный жрец. Редкий дар, редко рождаются…
— А чем Истинный от неистинного отличается? Профессор задумался, подбирая слова:
— Ну как тебе сказать… Вот есть маги Смерти. Как я. Некроманты. Мы с мертвяками, с нежитью работаем, мы нашу силу с земли кладбищенской, из умирания, из боли черпаем… Чтоб до Бездны добраться, нам проводник нужен, мертвяк али мука смертная…
А есть те, кто водицу прямиком из Бездны пьет. Такие Истинными становятся.
— А почему дар редкий? Что в таких магах особенного?
— Да кто ж знает, насколько он редкий… Тут, понимаешь, окромя врожденной способности еще и обстоятельства особые надобны… Чтоб найти берег Смерти, надобно отказаться от жизни. Совсем. Ничего не любить, ничего не хотеть, ничего не просить. Отречься от любой иной силы. Они называли это «безупречность», жрецы Моры. Не каждый до такого дойдет, ищут-то заради магического могущества али любопытсва дурного… И не каждый на берегу том сможет остаться, многих Бездна утянула…
— А вы там были?
— Как не быть, был конечно.
— Так вы тоже — истинный?
Айруш глубоко вздохнул:
— Ну как объяснить-то… Видеть и знать — недостаточно! Многие видели, и даже немаги! Надо, чтоб приняла Бездна! Чтоб напиться дала! Как тебе! А мы, некроманты, окольными тропками воду ту носим, мы сумеречного мира хозяева, а в море том не плаваем! Мы силу берем, да сами частью той силы не являемся. Якорь, девка, заведи…
— Какой якорь?
— Живой! А то не воротишься однажды…
— Вот ты и позаботишься, чтоб ей эту силу блокировать, — сказал возвратившийся и уже несколько минут внимательно нас слушавший герцог.
— Кого блокировать?! Как? — возмутился Айруш, а я внутренне сжалась. Для того ли от Леонарды сбежала, чтобы мой Дар все-равно это самое… блокировали!
— Профессор!!! Профессор… — в кабинет, запыхавшись, вбежал давешний юный некромант. — Профессор, я, как вы сказали, пошел все проверять, а там! А там!
— Спокойно! Где — там?!
— В мертвецкой! У-ух… — тяжело дыша, некромант прислонился к косяку. — Там вонь такая… Все заклятия от разложения исчесзли… Зеленые трупы… Плывут, расползаются… На полу разбросаны… Кто это сделал?!!