Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни
Шрифт:
Затормозив, она дала возможность магу перехватиться, когда он это сделал, девочка, казалось, уже ощутила его пальцы на своей шее, но поняла, что это только в её голове, маг схватил её за спину там, где начинали расти чёрные крылья! Похоже, он знал, что таким образом убьёт её быстрее, потому что сразу надавил на точки, которые вызвали судороги и боли по всей длине крыльев, она больше не могла лететь! Оба приступили к спуску, Алма всё ещё держала его шею, сдавливая её, но не настолько сильно, она не могла взять и убить его! Но тогда они погибнут вместе!
Ветер залеплял уши, но девочка всё же услышала голос мага, такой противный и скрипучий:
–
– Я не хочу умирать… – сказала она воздуху, но маг, решив, что это ему, ответил:
– Тебя никто не спросит!
– Да и тебя сейчас никто не спрашивал!
Алма внезапно почувствовала внутри себя такую злость, будто что-то давно спящее внутри пробудилось и вот рвётся наружу. Она закрыла глаза и зажмурилась, пытаясь остановить то неизвестное, что старалось выйти, но, не сумев удержать, будто взорвалась голубым светом, который оттолкнул мага, буквально вдавив его в землю. Алма вся буквально светилась, эта сила была невероятно мощной и скорее вводила человека в шок, чем причиняла боль и убивала. Маг, находясь в необъяснимом трансе, округлил глаза и упал. До земли оставалось не более трёх метров, и Алма, быстро раскрыв крылья, опустилась мягко, как на парашюте.
Брюнет уже почти умер, как вдруг Алма заметила его сжатый кулак, из-под пальцев шло свечение – сейчас он подаст знак, вспышку в небе, – и сюда придут остальные массы, способные драться. Алма не знала, что делать, оставалось последнее…
– Арп-месмут-кес!!! – На этих словах она упала на землю, на колени, а мага разорвало, будто он держал внутри себя бомбу замедленного действия. Но ничего не осталось на земле, только взорвавшись, он обратился какими-то золотыми искрами, погасшими едва задев землю!
Пять тяжёлых вздохов, которые Алма считала последними в своей жизни, но нет, она продолжила дышать, хотя и не сразу вернулась к обычному ритму. И так стоя на коленях, она ещё больше согнулась, чувствуя, что её вот-вот начнёт выворачивать от всего того, что она увидела и сделала.
Но будто опомнившись, Алма вскочила и повернулась назад, где был город, люди. Некоторые из них уже поднялись, хотя и стояли слабо. Девочка заметила, что все смотрят на неё с таким нескрываемым восторгом, радостью. Она попыталась улыбнуться в ответ, но не смогла, только побежала вперёд, задев глазами серые радужки Доэлнора, подбежала к Глафнегу.
Он всё ещё жил, медленно и глубоко дышал, отчего на сердце девочки стало легче, тут нависла тень, принадлежащая дяде. Он тоже подошёл и присел рядом.
– Алма, успокойся и подожди… – он протянул руку над магом и добавил, – попробуй сама, ты сможешь.
– А если нет? – взволновано спросила Алма.
– Я не маг, моей силы не хватит, остаёшься только ты! Попробуй, тем более после такого ты всё сможешь. Скажи «флегно».
– Флегно, – медленно выдохнула девочка, протянув руку над дедушкой, – подействовало?
– Да, – тихо ответил Доэлнор, вглядевшись в глаза оливкового цвета, они уже не выглядели такими пустыми.
Алму коснулся холод, посмотрев на руку, она увидела капельку воды, но слишком холодную для обычного дождя, тут же рядом упала прекрасная снежинка и растаяла, обратившись точно в такую же капельку.
Снег валил с каждым разом всё сильнее, поле начинало пустеть. Те, кто остался жив, поднимались – больные не без помощи возвращались в город, мёртвых уносили. Алма сидела на земле, притянув к себе ноги и положив подбородок на колени,
– Глафнег, – начала Алма, всё ещё никак не привыкнув к «дедушке», – почему я не умерла от огненной воды? Просто, пока я была в городе, меня облили этой водой, все от неё умирали, я видела это, слышала! Люди так… почему я выжила?
– Я не стану рассказывать всё, только добавлю ясности, ты не реагируешь на температуру воды. Чувствуешь её, но не боль.
– Да, так и было, это был обморок от шока, а не смерть от ожогов и боли. Я буду каждый раз падать в обморок при прикосновении к кипятку?
– Не думаю, конечно, это зависит от тебя, но те, кто с этим долго живёт, научились просто вздрагивать как при ударе заклинанием «оргизо».
– Что за заклинание?
– Я его уже использовал во время наших тренировок.
– Это те тугие шары, от которых я замирала? Которые вводили меня в шок?
– Именно они. Заклинание безвредно и используется только для выгадывания времени, не волнуйся.
– Уже не волнуюсь, сильнее беспокоилась тогда…
– Я понял, – сказал маг, когда Алма задержала паузу.
– Может, вернёмся в замок? – робко спросила Алма, ёрзая на месте. Когда дедушка посмотрел на неё, быстро добавила, – Можно ещё посидеть, я хочу, мне здесь спокойно, но ещё немного… – «холодно» произнесла она одними губами.
Рука Глафнега проскользнула сзади и легко легла на плечо девочки, быстро потеплело. Жёстковатая ткань робы Глафнега оказывается великолепно грела, и Алма в блаженном тепле отреклась на время от мира и погрузилась в собственные мысли.
Она медленно, не без усилий вытащила из головы воспоминание, которое, как оказалось, было очень ясным, она увидела маму. Лицо всё ещё не было чётким, но она услышала главное, как их зовёт чей-то голос, мужской. Первая мысль в голове Алмы была слишком смешной, даже для неё самой, она подумала, что возможно это её папа, но нет. Отца в отличие от мамы она помнила, и голос был не тот. Однако в голову запало имя, самое важное для неё. И то, что было дальше, казалось не важным, то как они с мамой пошли в какое-то место, по длинному залу, окна которого не имели стёкол. В глаза снова бросилась странная масса, похоже, вечно заменяющая небо этому месту. Но теперь не серая, а прекрасного голубого оттенка.
– Дедушка? – тихо спросила Алма. – Моя мать – Кальек Бейра? – Девочка почувствовала, как вздрогнул Глафнег, но не от холода, а будто от шока и нервов.
– Да.
– Неужели я всё начала вспоминать?! – радостно произнесла Алма, но всё также тихо.
– Ужели, Алма, ужели.
Он обнял её второй рукой. Ещё немного посидев, они вернулись в замок. Передохнув, приступили к помощи по восстановлению города как единственные маги. Безумно тяжёлая работа стоила того, на завтрашний день был намечен праздник по поводу первой победы.