Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни

Минцена Тоша

– Удачи, – весело добавил солист.

Оказавшись на сцене, первое, что сделала Алма, это обрадовалась тому, что не надела каблуки, и могла стоять не так сильно шатаясь, её трясло волнение. Специальные вспышки света установленные магией Глафнега озаряли сцену, слепили глаза, и заставляли их слезится. Справившись со всем этим, она сглотнула и прошла к пианино. Снова заиграла недавняя мелодия, было страшно вступать, но тут в голове восстал совет Эта. Она напряглась, через силу затянула ноту, очень тихо, но в миг ей голос усилился. Она поняла зачем ей это посоветовал

гитарист, они все были магами! Он усилил её голос! Это успокоило Алму, теперь она могла не напрягаться над тем, громко она поёт, или тихо. И вот начались слова, сглотнув и вдохнув, Алма запела.

– Paint yourself a picture of what you wish you looked like

Maybe then they just might feel an ounce of your pain

Come into focus step out of the shadows it’s a losing battle

There’s no need to be ashamed

Cause they don’t even know you all they see is scars

They don’t see the angel living in your heart

Let them find the real you buried deep within

Let them know with all you’ve got that you are not your skin

And when they start to judge you show them your true colors

And do one to others as you’d have done to you just rise above this

Kill them with your kindness ignorance is blindness

They’re the ones that stands to lose

Cause they don’t even know you all they see is scars

They don’t see the angel living in your heart

Let them find the real you buried deep within

Let them know with all you’ve got that you are not your skin

Well they don’t even know you all they see is scars

They don’t see the angels living in your heart

Let them find the real you buried deep within

Let them know with all you’ve got that you are not your skin.

Sixx:AM – Skin*

Она тряслась, когда начинала играть, была готова упасть в любой момент, но только не сейчас, теперь она понимала, что должна донести до эльфов смысл песни, и просто не простила бы себе, если бы это не получилось. Ещё больше отлегло от сердца, когда после пугающей паузы она услышала аплодисменты, и повернув голову, увидела Глафнега, Доэлнора, Неметона рядом с ними, он как всегда выделялся жёстоким взглядом, но теперь и он выглядел растерянным, и тихо аплодировал ей.

– Алма! Ты спела шикарно, – Кайл, Эт и пианист ждали её у спуска со сцены.

– Согласен, хотя с тобой и не знаком, – третий, похоже, не отличался от коллег по группе.

– Ой, точно, – Кайл посмотрел на клавишника, – это Крайт, полностью Караит.

– Крайт? А почем именно так, это же…

– Да, я знаю, но не волнуйся, я не кусаюсь, просто отношусь к лозокомоторам.

– А, о боже, подстригать волосы каждый раз после дождя – ужасно! – сказала Алма, полностью понимая о чём речь.

– Знакомо?

– Я не отношусь к вам полностью, переняла только этот минус, шевелить волосами не могу, а от воды они растут. Твои волосы, – она посмотрела на каскад с прямым пробором, кончики едва ложились на плечи, – они могут шевелиться?

Каштановые пряди тут же поднялись,

и начали извиваться на голове у парня. Он был похож на человека с головой многоногого осьминога, когда его волосы складывались в отдельные пряди. Но он их тут же опустил.

– Весело.

Группа предложила погулять по городу, от чего Алма была в восторге, ей понравилось общаться с Кайлом, Этом и Крайтом. Они много рассказали девочке о тех людях, среди которых жили. Их город был действительно далеко за горами, и Алма слушала слова, открывая для себя просто новый мир, где всё совершенно иначе. После заката, все пошли смотреть ветровое представление. Глафнег менял цвет воздуха, и он складывался в дым, образовывал гигантские фигуры, плывущий корабль рассекал воздушную воду, небесный водопад, рои больших, сверкающий бабочек. Всё представление было безумным и красивым. Они все как раз стояли рядом с магом.

– Глафнег, покажи ещё раз корабль.

– Зачем?

– Узнаешь, – таким скрытным тоном ответила Алма, что это не могло не заинтересовать мага.

Корабль вновь восстал из воздуха (всё происходило на сцене в лучах волшебных фонарей Глафнега), и когда он понёсся вперёд, он рассекал настоящую воду, бьющую из-под него мелкими каплями. Через секунду, они ещё не осели, а уже успели преломить свет и пустить радугу. Глафнег весело посмотрел на девочку, и продолжил ветровое представление.

– С радугой, это ты сделала? – услышала она сзади голос Крайта.

– Да.

– Ты тоже колдуешь? – Эотеля это явно поразило.

– Ну да, я, конечно, не пыталась усилить голос других людей, но думаю, что смогла бы.

– Я понял о чём ты.

– Всё равно, спасибо, что усилил.

– По Кайлу знаю, так легче.

– Кайл, ты тоже поёшь с усилением?

– Первые два раза, в четырнадцать лет, и с тех пор не пользуюсь этим.

– Я надеюсь, что тоже скоро смогу петь при всех без этой магии.

– Больше, чем уверен.

Они все прекрасно провели время, и Алма поняла, что такая свободная жизнь время от времени становится нужна. Вернувшись в комнату, так и не дождавшись окончания праздника, она упёрлась глазами в потолок. Спасть не хотелось, но сон, всё-таки пришёл. Когда он притронулся к ней, было пять утра. Алма так и лежала на не расправленной кровати в том же ярком платье с поясом, она не слышала как через час открылась дверь и к ней заглянули Титания и Глафнег, но, как только они собрались уходить, она резко села в кровати.

– Извини, что разбудили, – сказала женщина.

– Да нет, ничего. Праздник закончился?

– Официальная часть да. И ещё, ты великолепно пела.

– Останьтесь, я всё равно уже не смогу уснуть, просто будет скучно одной.

– Может ты во сне увидишь Бейру?

– Скорее всего, но в моих снах не бывает слов, так что я не узнаю ничего нового.

– Знаешь, – начал Глафнег с хитрым выражением лица, – попытаться стоит, надежда должна быть. Возможно, ты узнаешь, что твоя мать раньше тоже пела, и твой голос ужасно похож на её.