Великое море. Человеческая история Средиземноморья
Шрифт:
II
В конце того же века сефардские евреи также пережили острый кризис. Его отправной точкой стал город Смирна, или Измир. Смирна и Ливорно составляли часть бинарной системы, связывавшей Италию с Османским миром.23 В начале XVI века ни один из этих городов не имел большого значения. Но барон де Курменен посетил Смирну в 1621 году и написал:
В настоящее время в Измире большой оборот шерсти, пчелиного воска, хлопка и шелка, которые армяне привозят туда вместо того, чтобы ехать в Алеппо. Им выгоднее ехать туда, потому что они не платят столько пошлин. Есть несколько купцов, больше французов, чем венецианцев, англичан или голландцев, которые живут в большой свободе.24
Как и в случае с сушеными фруктами с Ионических островов, именно местные продукты привлекли внимание иностранных купцов к Смирне; другие современные купцы также отмечали прибытие все большего количества персидского шелка, который армяне привозили через Анатолию. С европейскими торговцами шелком у турок было меньше проблем, чем с европейскими купцами, искавшими зерно и фрукты, поскольку Константинополь также испытывал голод по этим товарам.
После 1566 года европейская торговля с Эгейским морем была выведена из равновесия потерей последнего генуэзского
Особый характер Смирны XVII века был особенно заметен на набережной гавани, на улице Франков. Именно там находились элегантно обставленные дома европейцев. Сады, расположенные в задней части домов, выходили на набережную и использовались как проходы для товаров; террасы вели вверх к крышам европейских складов.29 Французский посетитель в 1700 году заметил:
Турки редко встречаются на улице Франков, которая тянется через весь город. Когда мы находимся на этой улице, нам кажется, что мы в христианстве; там не говорят ни на каком другом языке, кроме итальянского, французского, английского или голландского. Каждый снимает шляпу, когда выражает свое почтение другому.
Но из всех языков, которые можно было услышать на улице франков, самым распространенным был провансальский язык марсельских купцов, "потому что здесь больше выходцев из Прованса, чем из других мест". Христиане могли свободно управлять своими тавернами, но делали это довольно бестактно, оставляя их открытыми весь день и всю ночь. Примечательна была и свобода вероисповедания: "они публично поют в церквях; они поют псалмы, проповедуют и совершают богослужения без всяких проблем".30 В городе появился функционирующий порт.30 Возник функционирующий портовый город, в котором потребности торговли позволяли сосуществовать бок о бок мусульманам, евреям и различным христианским сектам: здесь было три церкви, используемые западными европейцами, две - греками, а также армянская церковь. Здесь также было несколько синагог, но именно события в португальской синагоге подожгут еврейский мир в 1660-х годах; жар этого пламени почувствуют и христиане, и мусульмане, и евреи.
Различные этнические и религиозные группы в Смирне сотрудничали в бизнесе. Купцы Английской Левантийской компании часто нанимали еврейских агентов, и среди них был дряхлый и подагрический маклер по имени Мордекай Зеви (часто пишут Севи, Цви или Себи), греческий еврей, который посвятил свою раннюю карьеру скромному занятию - торговле яйцами.31 У него было три сына; двое также стали брокерами, но у третьего, Шаббетая, начались необычные видения, и он погрузился в некоторые из самых заумных областей еврейской науки. Каббалистические исследования давно процветали, сначала среди евреев Испании, а с 1492 года - среди сефардов Цфата в Палестине. Раввины считали, что опасно изучать каббалу до сорока лет, к этому времени человек должен обладать необходимыми базовыми знаниями и зрелостью; но это мнение не разубедило Шаббетая Зеви, который учился сам, будучи еще совсем молодым человеком: "Он учился всему сам, ибо он был одним из четырех, кто пришел к познанию Творца самостоятельно"; другими были патриарх Авраам, Езекия, царь Иуды, и Иов.32 Описания перепадов настроения и поведения Шаббетая не оставляют сомнений в том, что он обладал биполярной личностью. Сомнение в себе и самоанализ уравновешивались экстазом и манией величия. Когда он произносил слова Исайи: "Я вознесусь выше облаков", он воображал, что делает именно это, и приглашал своих друзей подтвердить, что обладает способностью левитировать. Они отрицали, что видели, как он это делает. Тогда он отчитал их: "Вы недостойны видеть это славное зрелище, потому что не очистились, как я".33
Казалось, настало время для прихода спасения народа Израиля. В 1640-х годах ужасная резня, устроенная казаками в Восточной Европе, вызвала чувство глубокого кризиса среди евреев вплоть до Средиземноморья, и беженцы принесли с собой рассказы о том, что случилось с безопасными убежищами, которые они нашли в Османской империи. Ощущение кризиса было почти таким же острым, как в 1492 году, когда изгнание из Испании вызвало прежний мессианский пыл. Шаббетай, которому было уже за двадцать, начал проявлять себя как мессианская фигура, хотя было несколько неясно, за кого именно он себя выдавал. Он отбросил многовековые традиции и начал произносить в синагоге четырехбуквенное Имя Бога (евреи всегда заменяют его словом Адонай, "мой Господь"), а также стал противоречить заповедям, содержащимся в самой Торе, например, заповеди не есть жир вокруг почек животного, который предназначался для храмовых жертвоприношений. Он даже произносил такую молитву, когда ел запрещенную пищу: "Благословен Ты, Господь, Бог наш и царь вселенной, разрешающий запрещенное". Его личная жизнь была сложной: его жена Сара была откровенной шлюхой и зарабатывала немного денег гаданием, но это было лишь повторением карьеры пророка Осии, который женился на проститутке.34 Проведя некоторое время в Салониках, он начал набирать последователей, которые были впечатлены его пророческими способностями и уверенностью в себе. Он путешествовал по восточному Средиземноморью, явно надеясь заслужить одобрение палестинских раввинов, чье мнение уважалось бы во всем еврейском мире; его самым выдающимся рекрутом был шумный еврей из Газы по имени Натан, который стал его самым настойчивым
Вернувшись в Смирну, он и его последователи-"саббатиане" 12 декабря 1665 года ворвались в португальскую синагогу в Смирне и изгнали старое руководство. Как только он и его последователи получили базу для своей деятельности, были учреждены новые праздники и отменены старые (в частности, летний пост в честь падения Храма, в котором, конечно, не было необходимости, если искупление, о котором евреи молились в этот день, уже близко). Он призвал женщин к чтению Торы, что в то время было неизвестно, и развлек прихожан чтением эротического романа на иудео-испанском языке под названием "Мелисельда", в котором прекрасная дочь императора встречается и занимается любовью с молодым человеком: "Ее лицо - сверкающий меч света, ее губы - как кораллы, красные и яркие, ее плоть - как молоко, такая прекрасная и белая".36 Не то чтобы кто-то заметил это раньше, но эта песня, очевидно, была аллегорией связи между Мессией и Торой, которая представляла Божественное присутствие. Мессия будет настоящим царем, а не просто религиозным лидером, поэтому Шаббетай взял на себя императорские полномочия и начал назначать своих последователей королями и императорами таких стран, как Португалия, Турция и Рим (последние два поста были зарезервированы для его братьев); само собой разумеется, он выглядел великолепно и с удовольствием занимал пост "царя евреев"; новости о его достижениях, если их можно так назвать, достигли Амстердама в корреспонденции как сефардских, так и христианских купцов.37 Эти действия не вызывали гнева, но подтверждали веру его последователей в то, что он был обещанным Мессией.
Для христиан значение этих событий, которые они старательно отмечали, было совсем иным: "Один Бог знает, может быть, он станет средством обращения этого жесткошеего поколения".38 Интерес христианских купцов к растущему брожению среди евреев восточного Средиземноморья (которое вскоре охватило и Италию) становится понятнее, если проследить корни движения Шаббетая. То, как он представлял себя в качестве Мессии, обладающего силой и властью, чтобы отменить некоторые части старого закона, напоминает изображение Иисуса из Назарета в Евангелиях. Молодой Шаббетай через бизнес своего отца общался с английскими и другими христианскими купцами в Смирне. Среди них тоже распространялись апокалиптические идеи, ведь в 1640-х годах Англия была местом религиозного брожения, где за позиции боролись восторженные протестантские секты, некоторые из которых приняли собственные мессианские идеи (к которым Оливер Кромвель был отнюдь не равнодушен); эти секты очень внимательно читали Ветхий Завет и уделяли пристальное внимание отрывкам, в которых, как считалось, пророчествовалось Второе пришествие Христа. Среди этих групп были "Люди Пятой монархии", предшественники квакеров, чье происхождение было полно апокалиптических ожиданий.39 Еще одним движением, оказавшим влияние на христианских купцов и, косвенно, на Шаббетая Зеви, было "просвещение росикрусиан" - система заумных знаний, включая алхимию, которая распространялась печатным словом в начале XVII века.40 Истоки этого движения лежали в Германии, охваченной Тридцатилетней войной, но его постулаты привлекли ученых по всей Северной Европе. Торговые пути, по которым смирнский хлопок попадал в Англию, приносили взамен эзотерические идеи.
Однако деятельность Шаббетая Зеви была сосредоточена в османской части Средиземноморья, и неудивительно, что его имя стало известно султану. Вот еврейский подданный, который сделал своего брата "королем Турции"; в синагогах его последователей традиционная молитва за государя была изменена, и вместо просьбы о благословении султана прихожане молились за "нашего Мессию, помазанника Бога Иосифа, небесного льва и небесного оленя, Мессию праведности, царя царей, султана Шаббетая Зеви".41 Визирь Фазыл Ахмет-паша попал под влияние пуританской ветви ислама, презиравшей другие религии; он был занят войной с венецианцами на Крите, но теперь обратил внимание своего господина на этого беспокойного пророка.42 У Шаббетая были свои планы, которые сблизили его с Фазылом Ахметом. 30 декабря 1665 года Шаббетай и его последователи отправились на корабле из Смирны в Константинополь, где он должен был основать свое царство. Путешествие в межсезонье было рискованным, даже в пределах короткого Эгейского моря, но слов 107-го псалма оказалось достаточно, чтобы успокоить бурю, с которой они столкнулись: "Он превращает бурю в штиль, так что волны успокаиваются". Он находился в море почти сорок дней. Евреи Оттоманской империи собрались в огромном количестве, чтобы приветствовать его; но его ждали и турецкие власти. Его отвезли в тюрьму, но даже путешествие в плен было воспринято его приверженцами как большая общественная процессия; и, оказавшись в тюрьме, он все еще мог держать суд. Султан Мехмет IV находился в Адрианополе (Эдирне) на пути на Балканы, и прошло немало времени, прежде чем пророк был доставлен в императорское присутствие. Там ему предложили выбор: доказать, что он Мессия, с помощью чуда или принять ислам. Чудо заключалось в том, что турецкие лучники должны были направить свои стрелы на его обнаженное тело, и стрелы должны были чудесным образом пройти сквозь него, не причинив ему никакого вреда. Шаббетай отказался. Он предпочел бы "обратиться в турка", что и сделал без лишних слов.43
Отступничество Шаббетая Зеви было тем более драматичным, что евреи Адрианополя собрались, чтобы засвидетельствовать его прибытие ко двору султана с такими большими ожиданиями. Вместо этого он, похоже, отрекся от своих последователей. Он принял почетную должность хранителя дворцовых ворот и имя Мехмет Эффенди. Потрясение еврейских общин Турции, Италии и других стран было огромным. Во всем еврейском мире были те, кто утверждал, что все это лишь доказывает, что он самозванец, те, кто был подавлен и обескуражен ходом событий, и те, кто видел в его действиях очередной этап его откровения миру: возможно, Мессия должен явиться турку, прежде чем окончательно откроет себя. Некоторые из его последователей пошли по его пути и приняли ислам, сохраняя при этом свои еврейские традиции в тайне, образовав секту Дёнме, которая до сих пор сохраняется в некоторых районах Турции. Хотя один иезуитский писатель утверждал, что у Шаббетая хранился клад печенья, которым он подкреплял себя во время долгих постов, нет никаких оснований считать его самозванцем. Он был самообманом, манией величия и неумением, но даже его противники признавали, что он и его защитник, Натан из Газы, были учеными людьми.44 Тем не менее "немного знаний - опасная вещь", и нигде так не было, как в эзотерической вселенной Каббалы. Его путешествия и распространение основанного им движения раскрывают важные аспекты сетей, связывавших порты Средиземноморья: из торговой базы в Смирне его идеи просочились в Салоники, Ливорно, а затем на Балканы и во внутренние районы Италии. Его идеи выросли не только на еврейской почве, но и были орошены апокалиптическим энтузиазмом протестантских купцов, которые несли свои идеи в Смирну из Англии, Голландии и Центральной Европы. Северяне помогли перекроить не только религиозную, но и торговую карту Средиземноморья.