Вельяминовы - Дорога на восток. Книга 2
Шрифт:
— Вы теща полковника Воронцова-Вельяминова, — внезапно, восторженно, шепнул Каховский. «Мне Никита о вас рассказывал. Вы Бретонская Волчица! Ведите, — он уцепился за руку Марты, — ведите нас за собой, смерть тиранам!»
Марта брезгливо стряхнула его пальцы: «Вы плохо знаете историю, поручик. Вандея сражалась за короля, а не за Робеспьера. Ваши детские игры в заговоры и тайны закончатся смертью невинных людей. Не ходите на площадь, и уж тем более не появляйтесь во дворце».
— Не стрелять же мне в него было тогда, — Марта ощутила шеей холод пистолетного дула. «Но во дворец он не пошел,
Мелкий снежок закончился, небо внезапно стало голубым, пронзительным. Марта терпеливо повторила: «Господа, я многим из вас это уже говорила, вчера. И моя дочь тоже. Это западня. Великий князь сообщил ей дату присяги, для того, чтобы поймать вас в ловушку. Что ему и удалось, — Марта замолчала и прислушалась: «Войска идут. Я бы на вашем месте приказала солдатам возвращаться в казармы. Пока не пролилась кровь».
— На крови будет построена новая Россия! — выкрикнул Рылеев. «Князь Оболенский назначается диктатором восстания, господа». Каховский все не отходил от Марты. Она почувствовала запах пота, грязи, страха: «Поручик, уберите оружие. Если вы мне сейчас голову разнесете на глазах у всех, народной любви это вам не прибавит».
— Только бы Юджиния здесь не осталась, — Марта глядела на то, как смыкается каре, как распоряжается князь Оболенский. «Только бы она домой пошла».
Юджиния приподнялась на цыпочки. Она была зажата в гуще людей, тех, кто оказался на площади рано утром. Жандармы теснили их все ближе к солдатам, сзади, за спинами полицейских, волновались люди. Женщина вздохнула: «Мамы не видно совсем. У нее, конечно, пистолет, но мало ли что…»
— Милорадович! — пронеслось над головами людей. «Генерал Милорадович едет!» Генерал-губернатор Санкт-Петербурга, в парадной форме, на кровном, вороном жеребце, остановился напротив памятника Петру.
— Братцы! — Милорадович снял фуражку и помахал ей. «Братцы, вы меня знаете, мы вместе с вами сражались! Поверьте мне, я бы сам желал, чтобы великий князь Константин стал императором, но что, же делать, если его высочество не хочет принимать на себя бремя власти! Я сам видел письмо, в котором он отрекается от престола. Присягните законному наследнику, великому князю Николаю, братцы, и спокойно вернитесь в казармы. Не надо бунта!»
На набережной, в окружении трех сотен преображенцев, с оружием наизготовку, остановился конный отряд. Николай, в генеральском мундире, взял короткую подзорную трубу и холодно, усмехнулся:
— Одним камнем убьем двух зайцев. Избавимся от Милорадовича, он слишком любим в армии. Пора подтянуть дисциплину, хватит нам этой вольницы. Война десять лет, как закончилась. Сейчас они его убьют, я надеюсь, и тогда в дело пойдет картечь. Сначала выпустим холостой залп, конечно.
Он замер — линзы были сильные. Император, за полверсты от каре, увидел ее лицо.
— Господи, какая она бледная, — почему-то подумал Николай. «Что она здесь делает? Надо ее увести отсюда, немедленно, сейчас стрелять начнут. Это она, конечно, сказала заговорщикам о дате присяги. Она, или ее отец. Отца мы из России живым не выпустим. Надо покончить со всей их семьей, меньше будет затруднений. Пропали и пропали, такое бывает. Даже если Георг пришлет ноту — мы извинимся, сделаем вид, что ищем…,
— Передай Сухозанету, пусть выводит на Адмиралтейский бульвар гвардейскую артиллерию, и будет готов стрелять. Отправь двух надежных людей, туда, — Николай указал на толпу, — у входа в Сенат, жена полковника Воронцова-Вельяминова. Я не хочу, чтобы она пострадала. Она здесь, наверняка, случайно. Женское любопытство, — Николай усмехнулся.
Николай услышал крик боли. Приподнявшись в стременах, он увидел, как Милорадович пошатнулся в седле.
— Не смейте, — Марта внезапно, резко повернувшись, ударила Каховского в низ живота, — тот выронил из руки пистолет, и выругался.
— Не смейте! — Марта подбежала к князю Оболенскому, что стоял с окровавленным штыком в руке. Шинель Милорадовича медленно темнела и Марта подумала: «Пар от крови идет. Правильно, холодно же. Если сейчас увести его отсюда, он еще может выжить».
Она увидела, что Каховский, подобрав пистолет со снега, вытянул руку, и бросилась ему наперерез. Марта вонзила зубы в его запястье, и еще успела услышать выстрел. Кто-то ударил ее по затылку, и она оттолкнула нападающего. Милорадович упал, каре заволновалось. Рылеев приказал: «Стрелять! Стрелять в жандармов!»
— Там люди, — растерянно ответил Оболенский. «Штатские, женщины, дети…, Я не буду брать на себя ответственность…»
Рылеев выругался и выхватил пистолет. Марта проскользнула среди рядов солдат и затерялась в толпе. Люди возбужденно переговаривались, со стороны каре доносились редкие выстрелы. Она, орудуя локтями, стала пробиваться наружу. «Расступитесь, расступитесь, — донесся до нее чей-то бас, — митрополиты идут».
На набережной Николай, все еще разглядывая толпу, хмыкнул: «Вот и мадам Кроу, я ее помню. Теперь все будет легче легкого — интернируем иностранных подданных по подозрению в связях с заговорщиками. Пусть хоть сто нот мне посылают, я в своем праве».
— Как только его преосвященство, — Николай указал на митрополита Серафима, — оттуда выгонят, велите Сухозанету стрелять. Я не хочу пускать в дело кавалерию. Надо беречь те войска, что верны царствующему императору.
Бенкендорф посмотрел на лед Невы: «Надо их оттеснить к реке, ваше величество. Мы потом развернем пушки и дадим залпы по льду. Вряд ли после этого кто-то спасется. За ее превосходительством Воронцовой-Вельяминовой я людей отправил, — он пожал плечами, — но там такая суматоха…»
Марта, наконец, пробилась к цепи жандармов. Выбрав самого высокого, она жалобно зачастила по-французски: «Месье, я прошу вас, пропустите меня, я здесь случайно, я просто шла мимо…»
Тот помахал рукой и добродушно сказал: «Иди, тетушка, ты же гувернантка, наверное?»
Марта обрадовано закивала головой. Оскальзываясь на льду, подбежав к подъезду Сената, она схватила дочь за рукав шубы. «Немедленно уходим отсюда, сейчас будут стрелять! — злым шепотом велела Марта. «Что ты вообще здесь делаешь?»