Венец из окровавленных костей

Сторибрук Сэд

Оулден взглянул на себя в темное зеркало. Меч и правда придавал агрессивность его виду. Он выпрямился: спина от постоянных согнутых сидениях над книгами приятно напряглась. Его облачили в серо-синий длинный камзол с алой подшивкой через плечо. На ремне, на поясе висели длинные ножны с мечем с левой стороны и тонким длинным украшенным кинжалом с правой. Впервые за несколько недель он побрился, лишние локоны волос, выступающие во все стороны, обстригли. Смотрясь, он почему-то вспомнил себя студентом. Только меч он носил крайне редко, в отличие от других графских отпрысков, которые не упускали возможностей

выставить клинок вперед, в ответ на безобидную кричалку или просто потому что, кто то им перегородит дорогу. Впрочем, к сожалению, дуэли не обошли стороной и его, хотя, из этого мало что вышло…

Снаружи раздалось ржание коней.

— Гости продолжают пребывать.

— Кто уже приехал?

— Граф Норрайн с женой и младшими дочерями. Несколько приближенных вассалов Эксмуртов и брат Эдуарда — Лабрайд. Он, кстати в составе егерских рот на севере контролирует районы с чумным поветрием. Можешь расспросить его, тебя эта тема, помнится, очень интересовала.

— Да. Будет с кем напиться.

Свадебная церемония проходила в монастыре Всеблагого света Отца и вознесенной Матери, которая находилась менее чем в десяти лигах от замка. Вдоль огромной праздничной вереницы порой появлялись толпы странствующих нищих или крестьян, которые кричали жалования молодым о долгих летах и хороших детях и по традиции получали за это монеты.

Оулден часто смотрел на отца: тому ехать верхом было опасно при его состоянии, но граф Тирион отказался ехать в повозке, и, кажется, езда верхом его не утомляла, на протяжении всей дороги он не переставал улыбаться. В этом он был похож на молодого Эдуарда, что ехал в праздничном наряде возле кареты с невестой и графиней. Второй Эксмурт ехал впереди в военном экскорте. Он довольно сильно отличался от брата, и это нравилось Оулдену. Лабрайд больше походил на Дункана — вояка, не расстающийся со своим мечом, хоть и был на порядок ниже.

Анви перед отъездом сказала, что Лабрайд больше походит на Оулдена — такой же мрачный и нежизнерадостный. Доля правды в этом была, хоть брат жениха и улыбался, выполняя ритуал приличия, однако в этом слишком сильно виделась фальшь.

Церемония прошла довольно быстро, хоть Оулдену и казалось, что он стоит в монастыре уже целую вечность.

Он пытался не смотреть, как на его сестру, на его столь любимое невинное личико надевают чудовищный саван, как сладкощавый Эксмурт закутывает ее в свои позорный голубые цвета дома, и как он обвязывает шелковой нитью свои и ее руки, и как они соединяются в мерзком неестественном холодном поцелуе…

Кулаки сжались до боли в костяшках…пальцы побелели. Он готов был кинуть перчаткой в юного Эксмурта, вызвать на поединок за честь сестры, за честь любимой…

«Идиот, будь ты проклят, не позорь отца, не позорь брата, не позорь ее…» — проклятья обрушивались из холодной головы на горячее сердце.

На обратном пути Анви воссела на лошадь со своим мужем. Оулден, чтобы не видеть этого, вышел вперед к рыцарям, в боевой эскорт. Где и встретился с Лабрайдом. Эксмурт молча протянул своему новоявленному родственнику обтянутую шерстяными нитями толстую бутыль.

— Это не то, чем поит вас сэр Оуэн. Это хорошее южное вино, с островов.

— Благодарю — Оулден сделал глоток, потом

еще несколько. — Вино, и правда, отличное. Дункан сказал вы несете службу на севере? Где мор?

— Да, напросился к егерям. — Лабрайд усмехнулся, скривив, заросшие черной бородой, скулы.

На вид ему было около тридцати, хотя Оулден знал, что он лишь на пару лет его старше. Находясь с ним на расстоянии руки Оулден и правдв заметил некую схожесть. Они были одинакового роста и схожего телосложения — худощавые, сутулые, правда Эксмурт был чуть шире в плечах. Волосы Лабрайда так же беспорядочно свисали во все стороны, как совсем недавно у него самого. Он часто отводил взгляд при разговоре, в чем часто обвиняли и Оулдена.

— Всегда хотел оказаться на краю мира, думал, он на севере. Оказалось, что там еще бессчётное число гор и лесов, которые мы не пересечем.

— Может быть не там ищите. На юге и востоке, возможно, он ближе.

— Там людей море, через всех не пробьешься. И все они норовят прикончить тебя. На юге иллирийцы, змеепоклонники и прочие, на востоке орда и Дану.

— А на севере мор…

— Порой мор не так страшно выглядит. Тем более, кажется, поветрие уходит. Новых зараженных деревень не наблюдалось…

— Расскажете мне? Мне просто всегда было любопытно.

— Вот как? Это не особо приятная тема для разговора, особенно, в такой день.

— Они нас не услышат. — Отмахнулся Оулден. — Видите ли, я всегда хотел докопаться до сути этой напасти, еще с университета. Один мой приятель, считал, что причиной заболевания выступают крысы и отходы, все вместе создает благоприятные условия для зарождения невидимому глазу злу. В крупных городах болезнь переносится очень быстро. К причинам он еще приравнивал привезенные моряками южные чахотки, что в наших условиях распространяются быстрее и могут переродится в что-то более сильное.

— Но последнее поветрие пошло с севера. На самых границах земель танов, а там и жары нет, и люди живут на большом отдалении, да и корабли не заходили к фортам уже лет десять, если только мелкие набеги муровингов. — Лабрайд представлял свои доводы спокойным размеренным тоном, что выдавало в нем человека, разбирающегося в вопросах медицины. — Я слышал такие же доводы от королевских лекарей, однако в последнее время они сомневаются и все больше соглашаются с монахами. Такое ощущение, что мор искусственный, вернее…это не болезнь, а что-то такое, что насылается. Знаете, как будто мор идет перед кем-то или за кем-то. — Он махал ладонями, пытаясь подобрать слова, но так и не успел правильно закончить мысль.

— Интересно…

— И еще… — Он на секунду притормозил коня. — Расскажете о том, что произошло в замке. Я слышал слухи…но, хотелось бы знать правду.

— Тогда нам нужно более удобное место и больше вина.

— Мне придется сидеть рядом с матерью и братом, но я постараюсь в середине пира улизнуть на вашу сторону. Я думаю, если вы интересуетесь мором, то мои наблюдения будут вам интересны…

Лабрайд подсел к Оулдену, когда тот уже успел хорошенько надраться: ему было невыносимо наблюдать за милующимися новобрачными. Еще хуже становилось от пошлых тостов произносимых напившимися старыми рыцарями.