Верити значит истина
Шрифт:
Я всё ещё думаю о его карьере, которую ему пришлось бросить.
— У тебя была своя фирма?
Он поднимает аквариум и подносит его к столу, который находится в конце другой комнаты. Я освобождаю место, отодвигая бумаги и папки, чтобы он смог поставить его.
— Да. Я начал заниматься бизнесом в то время, как Верити стала писать.
— Тебе нравилось это? Он кивнул.
— Да. Было очень много работы, но от этого я получал удовольствие. — Он вставляет выключатель в розетку, проверяя, включается ли свет. — Когда вышла первая книга Верити, мы оба думали, что это просто хобби, но не настоящая карьера. Когда она продала все
Сейчас здесь кромешная тьма. Я знаю, что Джереми прямо передо мной, но я больше не могу его видеть. Мой пульс учащается, и чувствую его руку на моём запястье.
— Я здесь, — говорит он, кладя мою руку на своё плечо. — Должно быть щёлкнул выключатель. Иди за мной и, когда мы поднимемся, просто обойди меня и открой дверь.
Я чувствую, как напрягаются мышцы его плеч, когда он поднимает аквариум. Я продолжаю держать руку на плече Джереми, внимательно следя за ним, пока он идёт к лестнице. Он ступает очень медленно, таким образом, помогая мне. Когда он останавливается, его спина упирается в стену. Я проскальзываю мимо него и нащупываю дверную ручку. Открываю дверь и в комнату вливается поток света.
Джереми выходит первый, и как только он уходит с моего пути, я быстро захлопываю дверь, заставляя её закрыться. Он смеётся, когда я прерывисто вздыхаю.
— Не любишь подвалы? Я качаю головой.
— Не люблю находиться в темноте.
Джереми доносит аквариум до кухонного стола и смотрит на него.
— Как много пыли. — Он снова его подымает. — Как ты думаешь, помыть ли его в душевой кабине? Или будет легче, если я его помою в умывальнике?
Я качаю головой.
— Лучше не стоит выбирать второй вариант.
Джереми несёт аквариум в ванную. Часть меня хочет следовать за ним и помочь, но я этого не делаю. Возвращаюсь в кабинет, и делаю всё, что угодно, лишь бы сфокусироваться на серии, над которой я должна работать. Мысли о Верити продолжают отвлекать меня, и это происходит каждый раз, когда я заканчиваю читать главу её автобиографии. Я не могу остановиться от прочтения. Это похоже на крушение поезда, и Джереми даже не осознаёт, что он был искалечен в обломках.
Я предпочитаю работать над серией, чем больше читать рукопись, но я очень мало продвинулась к тому времени, когда Джереми заканчивает в ванной. Я решаю, что на сегодня хватит и возвращаюсь в спальню.
После того, как умыла лицо и почистила зубы, я смотрю на горсть рубашек, которые принесла с собой и, которые висят в шкафу. У меня нет желания одевать что-то из этого, поэтому начинаю копаться в рубашках Джереми. Рубашку, которую мне он одолжил, пахла им весь день, пока её носила. Я перебираю их, пока не нахожу одну футболку, достаточно мягкую, чтобы в ней спать. Мелким
Я надеваю футболку через голову и затем иду к кровати. Прежде чем забраться, сосредотачиваюсь на следах укусов на спинке кровати. Я рассматриваю ближе, провожу по ним большим пальцем.
Смотрю вниз вдоль изголовья кровати и замечаю, что там больше одного отпечатка зубов. Есть пять или шесть мест, где Верити укусила изголовье, некоторые не так заметны, как другие, пока ты не приблизишься.
Я заползаю на кровать и встаю на колени лицом к изголовью. Я оседлала подушку и представила себя в этой позе — растянувшись на лице Джереми, хватаюсь за спинку кровати, закрываю глаза и просовываю руку под футболку Джереми, представляя, как его рука тянется вверх по моему животу и ласкает мою грудь.
Мои губы приоткрываются, и я втягиваю воздух, но шум над головой вырывает меня из этого мгновения. Я смотрю на потолок и слушаю, как больничная койка Верити начинает гудеть и двигаться.
Я вытаскиваю подушку из-под себя и ложусь на спину, уставившись в потолок, гадая, что, если вообще что-то происходит в голове Верити. Там что, совсем темно? Слышит ли она, что ей говорят люди? Чувствует ли она солнечный свет, когда он ласкает её кожу? Знает ли она, чьё это прикосновение?
Я упираю руки в бока и лежу неподвижно, представляя, каково это не иметь возможности контролировать свои движения. Я по-прежнему лежу на кровати, хотя с каждой минутой мне становится всё беспокойнее. Мне нужно почесать нос, и это заставляет меня задаться вопросом, беспокоит ли это Верити, не будучи в состоянии поднять руку, чтобы почесать зуд или, если её состояние даже позволяет ей чувствовать зуд.
Я закрываю глаза и думаю только о том, что Верити, возможно, заслуживает темноты, тишины и покоя, и всё же для психопатки у неё наверняка так много всего ещё обёрнуто вокруг её неподвижного пальца.
XIII
ГЛАВА
Когда я открываю глаза, запах становится другим, как и шум.
Меня не смущает, где я нахожусь. Знаю, что у Джереми дома, но сейчас я не в своей комнате.
Я смотрю на стену. Стена в главной спальне слева серая, но эта жёлтая. Жёлтые, как стены в спальне наверху.
Кровать подо мной начинает двигаться, но, это, не потому что на кровати находится кто-то ещё. Это что-то другое…будто механическое.
Я крепко зажмуриваюсь, моля Бога. Нет, нет, нет, прошу, только не говорите мне, что я в комнате Верити.
Теперь я начинаю дрожать. Медленно открываю глаза и поворачиваю голову. Когда я вижу дверь, а затем комод, потом телевизор, установленный на стене, я скатываюсь с кровати, падая на пол. Карабкаюсь к стене и поднимаюсь по ней, прислонившись спиной. Крепко зажмуриваюсь, едва могу держать себя в руках, я на грани истерики.
Моё тело так сильно дрожит, что могу слышать, как я дышу. Сначала я всхлипываю, но, как только открываю глаза и вижу Верити на кровати, я кричу.
Потом я прижимаю руку ко рту.
На улице темно. Все уже спят. Я должна вести себя тихо.
Прошло так много времени с тех пор, как это случилось. Годы, наверное, но это случается, и я в ужасе, и понятия не имею, почему оказалась здесь. Это потому, что думала о ней?
— Лунатизм не имеет никакого характера, Лоуэн. Это не имеет никакого смысла.