Вещное право
Шрифт:
Дело, следовательно, заключается не в количестве и не в названии правомочий собственника, а в той, по выражению Ю.К. Толстого, мере реальной юридической власти над своим имуществом, которая фактически предоставляется и гарантируется ему действующим правопорядком. Так, ГК РСФСР 1964 г. в ст. 92 формально наделял одинаковыми правомочиями владения, пользования и распоряжения всех собственников, хотя по своему характеру и возможностям осуществления правомочия государства-собственника не шли ни в какое сравнение с правомочиями «личных собственников» – граждан, подвергнутых многочисленным ограничениям. С этой точки зрения главное, что характеризует правомочия собственника в российском гражданском праве, – это возможность осуществлять их по своему усмотрению (п. 2 ст. 209 ГК РФ), руководствуясь исключительно собственными интересами и совершая в отношении присвоенной вещи любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие прав и законных интересов других лиц. В этом состоит существо юридической власти собственника
Любопытно, каким образом на основе этого подхода удалось юридически разрешить одну из серьезных законодательных проблем, возникших при разработке союзного Закона о собственности. Тогда еще в условиях не подвергавшейся сомнению исключительной собственности государства на землю и другие природные ресурсы отечественному законодателю впервые пришлось пойти на признание множественности субъектов права государственной собственности, объявив ими Союз ССР и союзные республики, а также автономные республики, области, округа и другие «административно-территориальные образования» (п. 1 ст. 19 Закона «О собственности в СССР»). Представители автономий потребовали признать последние собственниками земли и природных ресурсов наряду с союзными республиками, в состав которых они входили. Законодательная проблема состояла в том, что при этом формально одинаковое право собственности на один и тот же объект одновременно возникало у различных публично-правовых субъектов, между которыми во многих случаях к тому же существовали достаточно острые противоречия. Логически разрешить ее оказалось невозможным даже с помощью предлагавшейся некоторыми учеными концепции «расщепленной», или «сопряженной» собственности. Ведь при равенстве прав и возможностей собственников отсутствуют основания для того, чтобы предпочесть интересы одного интересам другого, а в любом ином случае оказывается, что кто-то из них на самом деле – собственник, а кто-то – нет.
Поэтому в абз. 2 п. 1 ст. 20 Закона «О собственности в СССР» было установлено, что союзные республики и автономные образования осуществляют в отношении земли и природных ресурсов, находящихся на их территории, известную «триаду» правомочий собственника, но не только в своих интересах (как обычные собственники), но «и в интересах Союза ССР» (за которым, однако, признавались лишь права владения и пользования в отношении указанных объектов), а автономные образования осуществляют свои правомочия собственников «также и в интересах союзной республики». В результате этого никто из перечисленных субъектов ни порознь, ни даже в совокупности не имел правомочий, осуществляемых «по своему усмотрению», а потому и не мог считаться полноправным собственником с точки зрения формулировки п. 2 ст. 1 названного Закона. Одновременно в абз. 1 п. 1 ст. 20 Закона земля и другие природные ресурсы были объявлены «неотъемлемым достоянием народов, проживающих на данной территории», в силу чего эти объекты по существу приобрели особый правовой режим, оставаясь исключительно публичной собственностью, но не находясь в состоянии присвоенности тех или иных публично-правовых образований (что, кстати, вполне удовлетворило депутатов, отстаивавших интересы автономий) [222] .
222
Подробнее об этом см.: Суханов Е.А. Лекции о праве собственности. С. 31–34.
Субъективное право собственности является наиболее широким, но не безграничным по содержанию вещным правом. В соответствии с п. 2 ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении своего имущества любые действия, которые, однако, во-первых, не противоречат закону и иным правовым актам; во-вторых, не нарушают прав и охраняемых законом интересов других лиц. Пределы права собственности устанавливаются не только гражданским законодательством, но и нормативными актами публичного права. В этом отражается ставший объективно необходимым переход от строго индивидуалистического понимания частной собственности, рожденного римским частным правом и присущим европейскому праву до конца XIX в., к поискам баланса частных и публичных интересов, характерным для второй половины XX в. Как отмечается в современной зарубежной литературе, в послевоенное время постепенно пришло осознание ошибочности идеи полной свободы личности и освобождения ее от всяких общественных ограничений, связанное с поисками «среднего пути» и усилением влияния публичного права на частноправовые отношения, включая отношения собственности [223] .
223
Schwab К.Н., Priitting Н. Sachenrecht. S. 111–112.
При этом установленные законодательством пределы (границы) права собственности, по справедливому замечанию Ю.К. Толстого, являются не ограничением этого права, а «определением его содержания» [224] , которое по своей сути не может быть безграничным, ибо всякое право есть определенная законом мера дозволенного лицу поведения. Так, земельные участки и жилые помещения должны использоваться их собственниками строго по целевому назначению под страхом их возможного изъятия (ст. 284–286 и ст. 293 ГК РФ). В настоящее время во всех развитых правопорядках общепризнанны целесообразными различные ограничения права собственности, которые нередко включаются в законодательное определение самого этого права [225] , становясь тем самым его законодательными пределами.
224
Иоффе
225
См. подробнее: Гражданское и торговое право зарубежных государств: Учебник: В 2 т. T. I. С. 334–335 и сл. (автор главы – О.М. Козырь).
Наряду с установлением определенных границ содержания права собственности возможны и ограничения (пределы) осуществления этого права, предусмотренные законом или договором. Так, на собственников в полной мере распространяются общие требования закона о добросовестном осуществлении гражданских прав (п. 3 ст. 1 ГК РФ) и о запрете злоупотребления правом (п. 1 ст. 10 ГК РФ), т. е. общие пределы осуществления гражданских прав, предусмотренные законом. Права приобретателя (собственника) недвижимого имущества (плательщика ренты) по договору пожизненного содержания с иждивением (ст. 601 ГК РФ) исключают для него возможность отчуждать или иным образом распоряжаться приобретенным в собственность имуществом без согласия своего контрагента (получателя ренты). В такой же ситуации находится и залогодатель, остающийся собственником отданной в залог вещи, но по общему правилу лишенный возможности отчуждать ее без согласия залогодержателя (п. 2 ст. 346 ГК РФ). В этих ситуациях речь идет об установленных законом и договором пределах осуществления конкретных вещных прав.
С этой точки зрения интересны предусмотренные германским правом случаи так называемой обеспечительной передачи (Sicherungs"ubereignung) права собственности и отчуждения движимой вещи с «оговоркой о сохранении права собственности» (Eigentumsvorbehalt). В первом случае получатель кредита передает займодавцу в обеспечение возврата своего долга не вещь (как в обычном залоге), а право собственности на нее, оставляя вещь в своем владении и пользовании. При этом кредитор как собственник вещи становится ее «опосредованным владельцем», а должник остается «непосредственным владельцем». По существу речь здесь идет о залоге вещи без передачи владения ею залоговому кредитору. Во втором случае продавец вещи по договору купли-продажи остается ее формальным собственником до момента полной оплаты ее стоимости покупателем, а последний становится «непосредственным владельцем» вещи с правом ее использования (§ 449 BGB) (что отличает эту ситуацию от купли-продажи в кредит).
В обоих случаях появляются:
1) формальный, или «юридический», собственник вещи, имеющий на нее титул собственности, но лишенный права на ее отчуждение по своему усмотрению (т. е. правомочия распоряжения), и
2) фактический, или «экономический», собственник (и пользователь), имеющий некоторую «защищенную правовую позицию» (которую формальный собственник не может изменить в одностороннем порядке).
Такая «правовая позиция» в германской судебной практике и доктрине обычно характеризуется как «ожидаемое право» (Anwartsch"aftsrecht), которое считается хотя и «неполным», но особым, самостоятельным вещным правом (и которое само может стать предметом распоряжения, т. е. передачи другим лицам) [226] . Однако и в этих ситуациях в германской доктрине не говорят о «расщеплении» права собственности. Ведь титул собственника со всеми правомочиями остается принадлежать одному лицу, а другое лицо, имеющее юридическую возможность осуществлять некоторые из правомочий собственника по соглашению с ним, становится субъектом особого вещного права (Anwartsch"aftsrecht), не только ограниченного по содержанию, но даже формально «неполного», или «незавершенного». Таким образом, речь и здесь идет о добровольно установленных пределах осуществления права собственности, наличие которых не означает ни утраты собственником своего права, ни утраты правом собственности своего характера наиболее широкого по содержанию вещного права.
226
Подробнее об этом см. особенно: Baur F., Baur J.F., Stьrner R. Sachenrecht. 18. Aufl. S. 784–787, 826–830; Schwab K.H., Prьtting H. Sachenrecht. S. 152–165.
Собственник, осуществляя принадлежащее ему право, может допускать других лиц к использованию принадлежащих ему вещей, в том числе передавая им полностью или частично свои правомочия, но оставаясь при этом собственником своего имущества (п. 2 ст. 209 ГК РФ). Такое положение возникает, например, при сдаче собственником своего имущества в аренду, при которой к арендатору во многих случаях (хотя и не всегда) переходят правомочия владения и пользования вещью собственника (а в предусмотренных этим договором пределах – и некоторые возможности распоряжения, например сдачи вещи в субаренду или перенаем).
На этом основана и предусмотренная п. 4 ст. 209 ГК РФ возможность собственника передать свое имущество в доверительное управление другому лицу, которое, однако, как прямо подчеркивает закон, не влечет перехода к доверительному управляющему права собственности на переданное ему имущество (п. 1 ст. 1012 ГК РФ). Доверительное управление в российском гражданском праве является, таким образом, способом осуществления собственником принадлежащих ему правомочий (одной из форм реализации правомочия распоряжения), но не установлением нового права собственности или иного вещного права на его имущество.