Вирши

Полоцкий Симеон

ПЛАЧЬ ВТОРЫЙ ПРЕСВЕТЛАГО ЛИКА ЧАД ЦАРСКИХ

Откуду начнем ныне глаголати, кто даст нам слово болезнь возвещати? Дух исчезает, а язык жестеет, обращатися во устех не умеет. Сланые слезы уст не заливают, во хлеба место слезы нам бывают. Питие наше плачем растворяем, частее стенем, неже отдыхаем. Плоть нам изчезе, кости иссохоша, все тела уды тольма в нас умроша. Умре бо мати, умре мати наша, о коль есть горка твоя смерти чаша! Сам Христос ея не хотяше пити: молил отца си, да ей мимо ити. Тою ты нашу матерь напоила и во гробном ложи спати положила. О долгий сон твой долго ожидати, когда воспрянет нам любимая мати. Шесть уже седмин над нею рыдаем, спит, а не встает. Разве тогда чаем востанет, егда аггелстии лицы вострубят страшно да востанут человецы. О мати наша, пресладкая мати, уже нам в мире тебе не видати! Кому нас, сирых, за себе вручила, егда к нам милость материю забыла? Кого по вся дни будем поздравляти, утро и вечер кого нам лобзати? К кому с поклоном имамы ходити, к матерней любви очи возводити? Ты ны по вся дни матерски лобзаше, божию страху выну поучаше. Благонравию ты учителница, о любезная нам родителница! Ныне без тебе, како нам пожити, да кого главы наши приклонити? К отцу речеши, но отец наш милый едва чювствует в теле своем силы, о превелика жаля и печали! Вси есми в силах конечно устали. И сам отец наш утех не имеет, како в утеху лику чад довлеет? Сам, Господин сил, изволь силу дати и, како прийдет, рождьшеи подражати, Сам утешител слезы да утолит, аще нам еще жити благоволит. Мирская сила, людская утеха, плачь наш толий ти не имат успеха. Иже изволил нас опечалити, той един силен слезы утолити.- Убогий нища не обогащает, слезный плачюша тож не утешает. Все нас лишите, себе утешайте, нам в слезах матерь погребати дайте. Да слез реками, як Тигром глубоким, доплывет рая в емпире широким [420] . Оттуду и нас может утешати, о даждь то, Боже, сирым восприяти! <...>

420

...як Тигром глубоким, доплывет рая в емпире широким...— Тигр в значении «райская река»: в ветхозаветной книге «Бытие» повествуется о том, что Бог в районе рек Тигра и Евфрата создал райский сад (Едем), в который поместил первых людей Адама и Еву. Емпир — мир внутри эмпирийской сферы.

ПЛАЧЬ ТРЕТИЙ БЛАГОРОДНЫХ ЦАРЕВЕН

Красная весна, в зиму преложися, ведрное лето в есень претворися. Вспять идет солнце царския полаты, рубище ветхо за одежды златы. Несть лучей светлых, везде облак темный, за росу благу велий дождь плачевный. Всуе вселенней имя мир дадеся, ничто же бо в нем мирно обретеся. Суетство суетств, вся сут пресуетиа, никая же вещь в мире долголетна. Идеже

радость на вечер блистает, там утро слезный потоп проливает. Здрав кто днесь, силен, красен и преславен, немощен утром, нелеп и безславен. С Крезом богатствы некто днесь славится, утре со Иром [421] в нищете равнится. Днесь, кто Демокрит [422] , радостми светлеет, утре — Ираклит [423] — от печали тлеет. Несть постоянства в мире добре знаем, в непостоянстве стоит не вреждаем. Уне убо есть не миром назвати, имя поделом безмирному дати. Руфина свекра Ноеминь речеся [424] , егда бе в чести, потом отречеся: «Имене того сынов отстрадавши, горкая аз есмь, имя себе давши». Подобие и нам приходит творити, слезным царевнам имя преложити. Ирина имя мир быти сказует [425] , Анна утеху, благодать явствует [426] . Велителница значится Татьяна [427] , но вскую сия нам имена дана? Кий бо есть мир наш и утеха кая, повелетелства далече всякая. Умре наш отец, остави нас мати, сирыми всяк нас может тогда звати. Но не у весма сиры тогда быхом.— отца и матерь вторая имехом. Царь нам отец есть, мати бе царица, увы, остави та нас голубица! Днесь есми сиры, умре бо нам мати, ея же како не будем рыдати! О кто нам силен слезы умножити, плакати хощем, дондеже нам жити. Всяку лепоту весма отвергаем, в худом вретищи жити избираем. Како утеху умом восприяти — во темном гробе лежит наша мати! Мати за любовь, ибо нас любляше, за своя чада весма почиташе. Другую нам матерь смерть похищает, кто сия тщеты с нами не рыдает! Прийми кто хощет до сердца утеху, мы устам нашим не допустим смеху. Кто нам поможет до конца рыдати, яко сестра нам будет, яко мати. Явите любовь вы, о питомцы, плачите с нами Марии-царицы. Не всуе слезы станем проливати, но Богу молбы будем возсылати. Да ей дарует царствие на небе, в светлостех вечных водворит при себе <...>

421

Ир — прозвище нищего Арнея, полученное им в родном доме Одиссея на острове Итаке.

422

Демокрит — великий древнегреческий философ-материалист (ок. 460— 370 гг. до н. э.), высоко ценимый современниками за широкую образованность, энциклопедизм.

423

Ираклит — очевидно, имеется в виду Гераклит Эфесский (ок. 530— 470 гг. до н. э.) — древнегреческий философ-материалист, один из основоположников диалектики. Считал, что познание должно раскрывать сущность природы в ее беспрерывном развитии.

424

Уне убо есть не миром назвати, имя поделом безмирному дати. Руфина свекра Ноеминь речеся...— «безмирный» — одно из иносказательных имен Бога (т. е. «не приверженный тленному миру»). По библейской легенде, моавитянка Руфь стала невесткой Ноемини, но вскоре обе женщины овдовели. Тогда свекровь решила вернуться из Моава в Вифлеем, где Руфь, благодаря своему трудолюбию и заботе о свекрови, была замечена добрым родственником последней и вышла за него замуж.

425

Ирина имя мир быти сказует...— очевидно, обыгрывается имя (Ирина — от греч. мир, спокойствие) царевны Ирины Михайловны (1627—1679), старшей из семи дочерей царя Михаила Федоровича от второго брака с Е. Л. Стрешневой.

426

Анна утеху, благодать явствует...— обыгрывается имя (Анна — от древнеевр. милостивая, благодатная, благосклонная) царевны Анны Михайловны (1630—1692) — дочери царя Михаила Федоровича от брака с Е. Л. Стрешневой.

427

Велителница значится Татьяна...— обыгрывается имя (Татьяна — от древнеевр. повелительница) царевны Татьяны Михайловны (1636—1706), дочери царя Михаила Федоровича от брака с Е. Л. Стрешневой. Перед нами в развернутом виде излюбленный прием Симеона Полоцкого — этимологическая игра имен.

ПЛАЧЬ ЧЕТВЕРТЫЙ ВСЕГО ЧИНА ДУХОВНАГО

Кто ся не дивит и не ужасает, от своих очес слез не изливает, то разсуждая, яко вся падохом, из рая красна смеритися спрягохом. Едино яблко вся ны убивает в Евве с Адамом, их же змий прелщает. Показа яблко змий проклятый Евве красно и сладко на возбранном древе. Но в той сладости смертная желчь бяше и тля в красоте на естество наше. Взят Евва, вкуси, даде Адаму, тако смертную ископаста яму. Евва, что мало от яблка вкусиша, тем злым укусом вся ны поглотиша. Мати живущих Евва ся толкует, матерь умерших рещи приличствует, ли убиенных, сами бо убиша вся чада прежде, нежели родиша. Где древо жизни, тамо смерть родися; к смерти, не к жизни, Адам прилепися. Кто нам виновен, на кого ридати? — преслушный Адам, тако ж Евва мати. Но довле того, и они рыдаху, прочия слезы нам пити остаху. И кто возможет без плача пребыти, аще восхощет добре разсудити? Како во чести превелицей бывше, заповедь Бога гордо преступивше? Краснаго рая остахом лишени, во прах и пепел и в смерть присуждени. Червием и тли во пищу отдании, иже во образ Господнь создани. Без избрания тому подлегаем, в пепел и в землю вси ся обращаем яко древеса, егда согарают, вся в един пепел, в прах ся изменяют. И яко в поле цветы покошены, в едино место бывают сложени, тако всех плоти и кости всех тако в землю бывают сложени еднако. Кто может сия кость есть кая знати? — суетно о том людем помышляти. В таковый предел Мария, царица, православнаго царя супружница, от нас отиде, паче похищенна и в темном гробе увы положениа. Царица, яже Богу работаше, егову волю выну исполняше, царица, яже веде царствовати миру и в себе страсти обладати, царица яже доброты сияше, лучи милости на вся изливаше, наипаче на нас весь чин освященый, во служение Богу отлученный. Еже помняще како удержати, слез источники и не воздыхати не благодарно сердце бы то было, еже бы ся днесь слезми не скропило, видящи во гробе царицу лежащу безславну, тленну, бездушну, незрящу, очи, на нищих иже призираху, уши, иже всех прошений слушаху, суть безчювственны, никого же знают, темным ся прахом в гробе засыпают. Щедрыя руце на подаяние, скорыя нозе на доброделание суть бездейственны, устне не вещают, вси ся удове во тлю прелагают. Но что успети против тому можем? — праведней души слезами поможем. Воздержим руце, молебно слезимся, о прощении долгов помолимся. Молим владыки о упокоение, во кровех вечных души вселение. Тако полезны слезы имут быти, в пути царицы могут пособити. Ты путь, о Христе, ты же и свет еси, путь и свет буди Марии к небеси. Вечну ей память благоволи дати, да тя возможем вечно величати. В небесней стране, яко величаше, егда на земной низости живяше <...>

ПЛАЧЬ ПЯТЫЙ ВСЕГО ПРЕСВЕТЛАГО СИГКЛИТА

Где ведро наше, како изменися?! — радость во слезы, день в нощь преложися. Велий дождь слезный очи заливает, дух от печали внутрь нас исчезает. Вся темный облак плачевно заводит, камень — не сердце, аще слез не ронит. С камене древле воды истекоша, руце Моисия жезлом изведоша. Днесь с сердец наших вящий ток исходит, смерть своим жезлом слезы производит, поразила бо камень всего царства, утвержение всего государства, камень пречестный и камень предрагий, адамант светлый, в чистоте преблагий, не камень токмо, но и венец златый, им же изволил Бог царя венчати. Аще добрая жена венец главе мужа своего и виновна славе, колми царица бе венец Мария, ей же и солнце не виде точныя. Венец бе светлый Алексия царя, правоверного всех нас государя. Но днесь той венец от смерти хитися, и в сокровищи гробном положися. О смерти слепая! Не весть цены знати, где вещь толико благу полагати. Ровно вся она во мире почитает, рода, ни чести всяко разсмотряет, вся в прах и пепел тщится изменити, червми и тлею вся плоти покрити. Безочна сущи вожда не имеет, везде свободно находити смеет. Равно всех ценит, не смотрит на злато, вся за уметы, вся держит за блато. Не даст на окуп, несть леть умолити — царем и нищим равно во гробех быти. Слез не приемлет, милости не знает, вдовства и сирства си не сожаляет. О дабы очи светлы смерть имела, негли бы на плачь и слезы призрела, яже пресветлый царь наш изливает, а с ним и весь мир, кто ж бо не ридает! Светлая чада царя правоверна, суть безотрадна от плача безмерна. Благоверная вся царевны тоже слез исполненны, сожали си, Боже. Где токмо очи хощем обращати, везде дождь слезный,— и в царстей полате. И како, увы, будет нам отрада? — умре красота царствующа града. Солнце померче, света си лишися; Мария в темном гробе положися. Оскуде луна, не к тому сияет, сень гроба земна видети не дает, свет наш Мария, увы нам, сокрися, от наших очес оле удалися! Каможь отиде до пресветла неба, где светил много аще нам потреба. Во светлостех духом, телом в темном гробе живет Мария, равне части обе: смертная коса тако ю пресече, в разная места разлучи далече. Разлучи от нас,— како не рыдати, откуду радость леть нам есть стяжати? Все слезы до нас днесь ся соберите, океан в сердцах наших сотворите. Слезныя реки да можем точити о тщете нашей, дондеже нам жити <...>

ПЛАЧЬ ШЕСТЫЙ ВСЕХ СВЯТЫХ ОБИТЕЛЕЙ ВЕЛИКОРОСИЙСКАЯ ЦАРСТВА

Кто мертвый когда плакати возможе? Нам, мертвым миру, многи слезы, Боже: не мира плачем, но плачем Марии, благоверныя царицы России; яко отъиде от нас рано зело, и положися ея во гробе тело. Еще ей жити токмо прихождаше, но смерть лютая нить жизни прерьваше. Прерьваше и нам радость всех едину, работающих божиему сыну. Кая обитель ныне не ридает, яко царица вся ны оставляет. Яже доселе о нас промышляше, многим жилища иноком зиждаше. Тож инокиням сотвори премногим, питательницы монахом убогим. Все обители плачте днесь Марии, плачте, пустыни, плачте киновии. Монастырь всякий и домы убогих, не щадите слез излияти многих. Общая бо всех нас умерла мати, яже обыче довле ны питати. И одеждами яже окриваше, власяницами постники даряше. Все во вретищи ныне облецимся, о ея души к Богу умилимся. Приймем посты, молбы всугубите, многи поклоны о ней сотворите. Благодарствие от нас да явится, еже с самем нам Богом возплатится. Оному в мире всех нас сподобляще, милостынями щедро нас даряше. Мы ей в жизнь вечну должни пособити, да безъпрепятно может к Богу ити. Единым сердцем Богу помолимся, вси в ту молитву мирно согласимся. Обещавый же вся просящим дати изволит глас наш в ушеса прияти. Приймет царицу во страну живущих, вечную радость и венец имущих. Воздаст ей за ны небесными дары всех благ воздатель, Царь надо всеми цари <...>

ПЛАЧЬ СЕДМЫЙ ВСЕГО ПРАВОСЛАВНАГО ВОИНСТВА

Брань есть житие всяка человека, брань изначала до кончины века. Мало во мире мир ся обретает, смерть на живот наш выну наступает, за оружие вся вещи имеет, на вся полчища ратовати смеет. Но и мы сами смерти работаем, егда друг другу язвы наношаем. Смерть выну с нами, нас не оставляет, время прийде — она похищает. Ея стрелами вси мы окружени, яко в тернии остром посаждени. Смерть во аере, в огни, в земли, в воде, в пищи, в питии и во всяком плоде. Смерть в градех, в весех, в полях и в дубравах, в цветех и в класех, и в зеленых травах. Вся сия могут человека убити, душу от тела вмале разлучити. Но смерть наипаче в ратех жителствует, ту мучителски она господствует, не по единому в бранех похищает, но многи купно во гроб посылает. Не татски уже, но яве приходит, яко разбойник в людстей крови бродит. Тму людей купно временем снедает, обаче алчбы си не утоляет; не речет: «довле есть моей потребе»,— весь мир во пищу хощет взяти себе. О коль многащи и на нас зияет, всеядущая уста отверзает. Коль множицею своею косою хоте ны сещи як траву с росою. Вся оружия на ны обращаше. многия враги с мечи посылаше. Окрестна враги наши обхождаху, благочестивым смертию прещаху. Но пособствова Мария-царица, сущи пред Богом о нас молебница. Егда враг на ны с мечем наступаше, тогда Мария к Богу воздеяше руце, яко же Моисей сотворил есть и Амалика врага победил есть. Не наши силы враги побеждаху, руце, яже ся ко Богу воздеваху о пособствии, а слезы теплыя нас сохраняху от крове многия. Во спасение ложь конь есть на брани, то ж оружие молитвами стани. Вооружены, кто хощет победы, и хранен быти от смертныя беды. Теми бронями нас вооружаше, наша царица выну бо моляше Господа за ны, и тако бывахом спасени, и враг наших побеждахом. Аще далече от нас отстояла, но яко Моисей руце воздевала. Моисей на горе,— в горнице Мария, обою бяху молитвы святыя. Девора сама с Бараком на рати, древле изволи на Сисару стати [428] . Ибо без нея Варак не дерзаше поднести меча, при ней побеждаше. Наша царипа сама не хождаше, но молитвы си с нами посылаше. Без них же бы мы не могли дерзати, с ними победа с божей благодати. Та молебница днесь нас оставляет сирых, помощи кроме повергает. Кому ны вручи, светлая царица, чия молитва будет помощница? Всех нас очеса в ея руцех бяху, яже богатно раб си ущедряху. Язвен кто о брани, она исцеляше, с врачем врачества абие даяше. Не всуе болезнь и труды бываху, прещедрую бо мзду восприимаху. Кто верно служил, от нея взыскася, от менша чина в вящший подвизася. Мнози малии ею возрастоша, темнороднии во славу внидоша. За свою верность, за свою работу! кто ж не прославит Марии доброту! И кто ж днесь слезы может удержати, каменем того твердым мощно звати. Нам за царицу лучше бы умрети, нежели

во гробе ону темном зрети. Несть день без солнца, тма нам без Марии, без нея вси мы мертвецы живии. Ея святыми жихом молитвами, ныне кто к Богу ходатай за нами. Многие звезды не светят толико, белая луна, кол светит велико. Суть светилницы в России иныи, ночий свет красен якоже Марии. Той ныне зайде, луна ущербися, земным скончася, но небу родися. Небесным радость, нам лепо ридати, слезныя реки из очес лияти. Обаче не в прах лияти есть требе, но к живущему вовеки на небе. Да упокоит нашу помощницу, даст божию си предстояти лицу. Венец вечности да возложит на главу и покажет ей божества си славу <...>

428

Девора сама с Бараком на рати, древле изволи на Сисару стати...— Дебора (от древнеевр. пчела) — в ветхозаветном историческом предании — (Книга Судей, IV) — пророчица, одна из двенадцати «судей израилевых», поэтесса и служительница культа Яхве, пользовалась большим авторитетом у израильского народа. Она призвала его подняться на борьбу с поработителями ханаанеянами, возглавить которую предложила отважному Вараку. Однако он поставил условие, что встанет во главе израильтян только вместе с Деборой. Под их совместным командованием израильтяне разбили наголову ханаанские войска, которыми руководил Сисара.

ПЛАЧЬ ОСМЫЙ ВСЕХ ГРАДОВ БЛАГОЧЕСТИВЫЯ ВЕЛИКОРОССИЙСКИЯ ДЕРЖАВЫ

Кая вещь в мире стоит без прелога, яже создася от всесилна Бога. Небо никогда может постояти, но выну должно в круг ся обращати. Солнце высоко ныне над главами, прийдет нощь — и се солнце ныне под ногами. Вполне ли луна чрез всю нощь сияет, мало дней прейдет всех ся лучь лишает. Пламень огненный гасится водою, красныя цвети секутся косою. Кедра высока секира ссекает, время вся вещи вконец разрушает. Где Нинивия, где славная Троя? [429] — время погубих и со следом своя. Где суть седмь дива, о них же вещают, иже старыя веки воспоминают? — Вся губит время в небытство приводит, и забвения облаком заводит; что время вещем, то смерть человеком, вся в тлю и пепел вращает от веков. В начале мира малосилна бяше, до тысящи лет жити попущаше. Потом растущи в силе по вся веки, скорее косит як цвет челойеки. Где патриарси, царие, пророцы, славныя жены, силнии отроцы? — Вся смерть во гробех своих заключила, и едва неких память оставила. Слез токмо много везде оставляет, вся риданием веки исполняет. Яко и нам днесь, всего царства градом, остави слезы смертным своим ядом, в худыя рубы вся ны одевает, горкую чашу горких слез вручает. Рещи достоит источает реку слез, во вся грады всяку человеку. Начинает же с царския полаты горкий источник всюду разлияти. Самому прежде даждь царю правоверну, даде слез чашу тяжку и безмерну. Потом по чину — светлым его чадом, та же всем саном и всем руским градом. Вси пием слезы, жалостне ридаем, яко царицы нашей не видаем. Умре светлая Мария-царица, лежит во гробе наша помощница. Она нас, сирих, выну заступаше и гнев праведный царский утоляше. Ея пособством приймахом отраду во всяких нуждах, коемуждо граду. Отныне кто ны будет заступати, в нуждах великих ходатайствовати? Увы нам, грешным, оле окаянным, от смерти люто пренаветованным! Не можем от днесь радости стяжати. Будем по вся дни царицы ридати. Слезы нам хлебом, питием плачь будет, ни един от нас царици забудет. Аще же кий град забытлив явится, от земля живых той да истребится. Солнце никогда над тем да не взыдет, роса, дождь волный никогда да снидет. Наипаче молбы хощет возсылати, выну ко Богу да изволит дати. Праведной души место со святыми, в радостех вечных во веки живыми <...>

429

Где Нинивия, где славная Троя? — древнейший крупный город Ниневия, расположенный на левом берегу реки Тигр (совр. Иран), столица Ассирийского царства в VIII—VII вв. до н. э. Разрушен войсками мидян и вавилонян в 612 г. до н. э. Троя (или Илион) — малоазийский город, разрушенный греками около 1207—1209 гг. до н. э., согласно легенде, на десятом году войны. У Симеона Полоцкого Ниневия и Троя — символы тщеты и непрочности земного величия.

ПЛАЧЬ ДЕВЯТЫЙ СТРАННЫХ И ПРИШЕЛЦОВ

Господня земля и вся полность ея, вся ради славы создавша своея. Ничтоже наше может ся назвати, что бо с собою в гроб кто может взяти. Строительми всех Господь поставляет, кому что хощет строити вручает. Дает таланты куплю сотворяти в торжищи мира, хощет же стяжати. О приплодствии блажен сребро давый торжником в куплю, прибыток стяжавый. Сицев бо нечто приобрящет себе за возмездие во пресветлом небе. Своим возможет то именовати, ибо вовеки то имать держати. Зде ничто наше не имамы града пребывающа, кая зде отрада. Вси зде странствуем, вси есмы пришельцы, мало витавше, абие отшелцы. Но в странствии сем различно шествуем или доволно, или нищетствуем. Кому Бог много изволил подати, должен есть скудным того уделяти. Ту добродетель в прибыток вменяет Бог и небесным царствием воздает. Наипаче аще кто приемлет странны, тому храм в небе есть уготованы, тому райския двери есть отверзены, хлеб на трапезе вечно положены, яко странныя любезно приймаше, учреждением сладце утешаше. Такова бяше Мария-царица, милостивая странноприемница. Повелеваше всех она приймати, своя трапезы обыче даяти. Всяк иноземец ею учрежденны, никто отъиде дарми непочтенны. Не токмо иже свободно приходят, но иже пленом ятых зде приводят, премилостивно она надаряше и обнаженным одежды даяше. Многим свобода ею даровася, несть иже ея даром не общася. Та ея купля сей труд бяше, да удоволит убожество наше. Ея таланты на нас обращены, никто никогда от нея презрены. Странныя прият, да приятство себе стяжет от Бога во пресветлом небе. Странницы, убо днесь ся соберите, вси иноземцы, лик совокупите. Пепелом главы посыплите ваша, питателница уже умре наша. Бий мы ся в перси, слезы проливаим, зеницам очным покоя не дадим. Кто нас отныне будет приймати, скудость довольством нашу исполняти. О смерти злая, что ты сотворила! — не царицу ты, но нас уморила. Живи умрохом без гроба во гробе, толи ти годе, несытой утробе? Уне нам бяше всем во гробех быти, единой за всех нас царице жити. О кто бы возмог нам то даровати, чтобы царицу было вечновати? Но не с Енохом [430] равна жити лета, ли с Илиею [431] во пределех света, хотел бы весь мир здеся преселити, в обладание ея выну быти. Но увы нам днесь, увы, оле горе як воду пити слез горчайших море! Умре Мария, еже ослаждаше милостию си все житие наше. Мерра жизнь наша, а не сладость будет. Питателници, кто сея забудет, забвенна буди десница такаго, язык да прильпнет неблагодарнаго. Помнити же нам тако подобает, да всяк на небо руце воздевает и молит Бога да ю приймет к себе во жизнь вечную и воцарит в небе <...>

430

Енох — согласно ветхозаветному преданию, пророк Енох живым вознесся на небо. В иудейском апокрифе «Книга Еноха» дается изображение космоса, во многом близкое картине, которую описывает Симеон Полоцкий в теологическом трактате «Венец веры кафолический». По этому описанию небо состоит из семи ступеней, на третьем небе расположен рай.

431

Илия — в Ветхом Завете пророк Илия, живым вознесшийся на небо (3—4 книги Царств). Согласно Новому Завету (Лук., IX, 19; Иоан, I, 21), за воскресшего. Илию жители Иудеи принимали Христа.

ПЛАЧЬ ДЕСЯТЫЙ ВСЕХ НИЩИХ, ВДОВИЦ И СИРЫХ

Глас паче грома велий сотворися, велие древо в мире попадися. Земля стрясеся, вси ужасни быша, егда то древо в падежи узреша. О коль велико сие древо бяше, верхом си само небо достизаше, Ветви еговы во все Государство разширяхуся, корень — во все царство. Листвие злачно, пребогаты плоди, ими же нищих питахуся роди. И в сени его любо почиваху, иже от трудов преизиемогаху. Паче угодно бедным древом наше, неже дуб зверем его же видяше. Навходоносор царь во видении, Богом будущих чрез сон явлении [432] . Толь высокое благое и красно древо посече люта смерть напрасно. Посече, рекше, Марию-царицу, сирых, вдов, нищих, всех питателницу. Ее щедроты вся ны насыщаху, алчбу и жажду выну утоляху. Своя трапезу нищим представляше, нагим одежды сама готовяше. Увы нам ныне уже пострадахом, юже за матерь родну познавахом. Днесь обнищахом, ныне осирехом: умре нам мати — в ней же вся имехом. Что днес сотворим, како будем жити, когда возможем без плача пребыти? Вси ся вдовицы над гроб соберите, нищия купно с сирыми слезите. Милостив Господь может услышати, вопль наш и слезы Петра нам послати. Да нам Тавифу от гроба воставит [433] , егда одежды ея коиждо явит. Может Илию к вдовицам послати, не да сын встанет, но всех нищих мати. И Елиссея чюднаго пророка [434] да воскресит всех матерь, не отрока. Еще же и сам может посетити як Аира и матерь воскресити. В Кани вдовицы плача сожалися, зде над многими Христе умилися [435] . Марфа, Мария суть благословены, их слезми Лазарь от гроба возбужденый. О кто нам слезы дарует толики, да призрят очи зде Христа владыки. И речет ныне: «Гряди, о Мария!» — воскресил бы ю яко и иныя. Но долго чаем сего ожидати и самем в гробех нужда впредь витати. Творим плачь убо преблагоговейный, души царици Марии спасенный. Возносим руце до Владыки неба, да ю питает от превечна хлеба. Да в своих дворех покой ей дарует, милостию си милость возмездствует. Сей долг наш буди Господа молити о покой души, дондеже нам жити <...>

432

...во видении, Богом будущих чрез сон явлении...— сон халдейского царя Навуходоносора был истолкован пророком Даниилом.

433

...Тавифу от гроба доставит...— согласно новозаветному преданию, умершая девушка Тавифа была воскрешена учеником Христа, апостолом Петром (Деяния, IX, 36—41).

434

И Елиссея чюднаго пророка...— Елисей (от древнеевр. Елища — «бог помог») в ветхозаветном предании (3—4 книги Царств) — ученик Илии. Рассматривался христианскими богословами как ветхозаветный прообраз Христа. Исторический Елисей (ок. 850—800 гг. до н. э.) — пророк в Израильском царстве. Согласно библейскому преданию, видел «восхищение» (вознесение) Илии на небо на огненной колеснице.

435

Б Кани вдовицы плача сожалися, зде над многими Христе умилися...— здесь подразумевается евангельский рассказ о чудесных исцелениях, совершенных Иисусом в Кане Галилейской (Иоанн, IX).

ПЛАЧЬ ПЕРВЫЙ НА ДЕСЯТЬ ВСЕГО ПРАВОСЛАВНАГО ЦАРСТВИЯ РОССИЙСКАГО

Первая мудрость есть себе познати, та же о иных вещех вопрошати. Но не удобно кому знати себе, паче звезд сущих на превыспрьнем небе. Из чуждых очес сучец изимаем, бервена в наших никако же знаем. Высоту небес мнози познавают, глубины гроба си не усмотряют. Аз великое Российское царство, славное в вере святой Государство. Под Водолием [436] не знах себе быти, не чаяху слезных вод на мя приплыти. Орлу моему по водам плывати, не прииде во ум когда обещати. Но днесь противно все тому ся деет, очесный хлябий слезам не довлеет. Орел плавает, ведру приученый, тягостне крыле убо омоченый. Всех санов, чинов горкими слезами, яко быстрими речных струй водами. Не то ми в мысли до сих времен бяше, светльшее ведро ум мой умышляше, видя царскую пресветлую полату, благородными светилы богату. Не чаях нощи и дожда велика за сияние прекрасна толь лика. Но ино ныне делом познаваю, ибо дождь слезный горце испиваю. В нощи смерти, ею же покрися свет наш царица, егда умертвися, Ныне известно имам поведати; яко не может долго пребывати в мире ничто же, но вся истлевают, аще и червлень на ся возлагают. К тому и скоро мало время бывше, яко гость идут, мир сей посетивше, Добре человек паре прировняся или говором на воде назвася: яко бо пара скоро исчезает, тако человек в мале преминает и яко говор стоит мало время, ему подобно все Адамле семя. Ин яко роса вскоре опадает, обаче ползу многу содевает. Дыму инаго мощно прировняти за горесть жизни, ин же преплывати яко источник тщится к океану, ли яко стрела — к целю написану, яко молния ин кратко блистает, но много в мире людем повреждает. Ин яко облак воскоре преходит или яко глас — в час вон, же ся родит. Сень и сон краткий есть житие наше: не бе бысть и несть, и аки не бяше. Всякий человек як цвет увядает, утре ли цветет, в вечер опадает. Траве зеленой зело подобится, скоро бо смерти косою косится. Коль много солнце всей Российстей стране виде в различном людей в сане Великих князей, царей православных, светлых боляров, гетманов преславных и всяких чинов обоего пола, вси обращени подобием кола. В туюжде землю, от нея же взяти, вся паки прият общая мати: в ея же недра царица Мария в мале отиде, яко же иныя. Впредь отидоша, долг смерти отдаша, воздаде тойже и царица наша. Но отшествие ея кому годе? — мне, всему царству, плачь во всяком роде. Плачет всех глава, царь наш правоверный, его пресветлым чадом плачь безмерный. Благородныя ридают царевны, всему сегклиту лиет дождь плачевный. Духовным мирским старцом с юношами, слезный струи с очес текут сами, вси страждут уды телесе моего, видаще болезни первенца своего. Болит ли глава, все состраждет тело, то же в царствии сем творится дело. Аще где око не просто бывает, тамо и тело все ся помрачает. Яко днесь во царстве пресветлое око несть просто, ибо в земли есть глубоко. Царица, рекши, во гробе положися, тем царства тело в конец помрачися. В темных одеждах вси сетовни быша, иже впредь мало яко злати светиша. Велия всем бо тщета сотворися, жезл всех помощи уже сокрушися. Аще ми леть есть улью ся равнати,— то всех пчел умре единая мати. Что без матере со пчелы бывает? — Страх. Да не тожде в нас ся содевает. Аще вся цветом лет есть равнати, аз крином белым хощу ю назвати. За воню благих дел, за сердце чисто, им же бе Богу яко нам крин исто. Лепо и шипком нареку багряным, в добрую воню царю воспитаным. Сей цвет предрагий уже посечеся смерти косою и во гроб внесеся. Паде утеха царя Алексия, исъше утеха царства Руси всея. Како не имам аз убо ридати отътщетившеся сея благодати? Всяк земнородный ныне да ридает, его же земля русская питает. Вси единым гласом к Богу воззывайте, руце и сердца горе воздевайте, моляше, да даст грехов прощение, вечное в небе души селение <...>

436

Водолей — один из знаков зодиака. Согласно астрологическому учению, каждое государство имело свой собственный знак зодиака. Например, Турция — созвездие Пса, Австрия — созвездие Льва и т. п. Это могло быть отражено и в гербах. Водолей толковался в гороскопах и как знак печальной, слезной судьбы.