Волаглион. Мой господин. Том 2
Шрифт:
— Твои предки, как и наши, были потомками Каина, убившего собственного брата, потому что тот принес жертву богу куда лучше, чем он сам, — возвышенно и размахивая над головами пленников руками, будто дирижер, припевает Виса. — Мы, колдуны, должны платить за наши силы и приносить богу его испорченных детей.
— Ты, мразь, всех подряд убиваешь, а не только... этих.
— Этих убью не я, а ты, мой глуповатый товарищ.
Я шагаю к нему и раздельно рычу:
— Засунь. Этот. Нож.
Отталкиваю вампира и начинаю развязывать девушку.
— Правосудие свершится, — голос Катерины за спиной. — С тобой. Или без.
Веревка сама стягивается обратно, туже затягивает конечности жертв.
— Вы не посмеете!
— Этот мужчина — жестокий серийный убийца, — твердо и громко заявляет Катерина. — В народе его прозвали Расчленителем. Догадываешься почему?
— Да к черту! Вы не их судьи!
— Верно, — игриво поддерживает вампир, водя острием по щеке девушки. — Их судья ты, Рексик.
Сара выглядит так, что на месте Висы я бы опустил нож как можно скорее. Но Виса это Виса.
— Эта дама...
— Убила своих детей. Да, Кэт, я помню! Но это ничего не меняет!
— Ты выберешь, — улыбается Виса. — Либо они оба умрут. Отсчет... пошел.
Он протягивает клинок.
— Мы сдадим их полиции, ясно?
— Три, — распевает вампир.
Я хватаю кинжал и разрезаю веревки.
— Два-а-а...
— Убирайтесь! — приказываю.
Мужчина падает со стула и ползет к выходу. Похоже, у него сломаны ноги.
Девушка не шевелится.
— Один.
Я поднимаю девушку на руки. Несу к выходу.
— Ну обоих, так обоих, — пожимает плечами Виса.
В ту мимолетную секунду, когда меня хватают и оттаскивают, а девушку подхватывает вампир, передо мной проносится весь вечер. Особенно рассказы Катерины. И когда Виса подносит нож к горлу девушки, а Зои наступает ногой на спину мужчины, не давая убежать, я выкрикиваю:
— Его! Лучше его.
Сара удивленно смотрит на меня. Виса расцветает, чмокает девушку в лоб и делает шаг назад.
— Замечательный выбор, — паясничает он и поворачивает голову на лошадинолицого пленника.
Тот столбенеет. Зои изящно убирает ногу с его спины. Маньяк переворачивается, упирается взглядом в Вису, который подходит к нему и... дает кинжал?
Мужчина смотрит сначала на острие, потом на вампира. Затем — вонзает кинжал себе в грудь.
— Почему ты не выбрал меня? — спрашивает Юлия.
Провожая пленницу к воротам, я узнал ее имя. Не знаю, зачем оно мне. Видимо, ради приличия.
— Спроси что-нибудь попроще.
Я пинаю очередной сугроб, бурю проход сквозь белую пучину. Снега навалило до пупка. И продолжает сыпаться. Засыпает глаза. Мир
— Спасибо, — робко произносит девушка.
Она плетется следом, обнимая себя тоненькими руками. Я накинул ей на плечи свое черное пальто, точнее не мое, а Илария, который его подарил. Я мертв. Живому человеку оно определенно нужнее. Да и кровь скроет.
— Слушай, — раздражаюсь я, ладони раздирает мороз. — Что к тому мужику, что к тебе, я испытываю отвращение. Однако не хочу уподобляться. Если в полицию вас не сдать, то наименьшим из зол для меня будет вытащить тебя из дома. Ты не заслуживаешь помощи. Но погибнуть в этом доме я тебе не дам. Повторюсь. Я не убийца.
— Почему ты не сбежишь? — спрашивает Юлия, аккуратно касаясь моего плеча. — Прямо сейчас.
— Все сложно.
Я добираюсь до калитки, нащупываю ручку. Приходится побороться. Лед сковал механизм намертво, но мне удается с хрустом его оживить.
— Ты спас меня, — всхлипывает она.
Да так жалобно! Напоминает перепуганного мышонка. И не уходит, поганый случай! Хватает мою ладонь. Притягивает к груди мой кулак. Стискивает. Целует! О, убейте меня, зимние боги!
— Убирайся отсюда, — холоднокровно требую.
— Пойди со мной, — плачет, — умоляю.
— Ты издеваешься?
Я вырываю руку из тисков, разворачиваюсь и топаю к дому.
— Я никого не убивала! — вскрикивает она. — Пожалуйста, поверь мне!
Останавливаюсь. Три шага назад. Снова смотрю в ее залитое слезами и тушью лицо.
— А ну-ка, повтори. Ты не закапывала своих детей в лесу?
— Я... не убивала их. Но их тела, — она едва дышит от рыданий, — спрятала я.
— Как?! Зачем?!
Я обхватываю ее голову. Прощай самообладание.
— У меня есть еще один ребенок. Он бы убил его, если бы я этого не сделала, понимаешь?
— Кто?
— Мой бывший. Это он убил! Пока меня не было дома. А чтобы я никому не рассказала, он похитил моего сына. Он убил бы его. Убил...
Я инстинктивно прижимаю ее, позволяя плакать у себя на груди. А сам тону в беспорядочных мыслях.
— Где сейчас твой сын?
— Я не знаю. — Она обнимает меня, впивается пальцами под ребра, задыхается. — Не знаю, я не знаю...
— Так, послушай меня, — поднимаю ее подбородок. — Сейчас ты пойдешь в полицию. И всё им расскажешь. Всё!
— Я не могу.
— Ты сделаешь.
— Пойдем со мной! — взмаливается она. — Прошу тебя. Пожалуйста!
— Ты справишься, обещаю, слышишь? Ты справишься без меня.
— Нет. Он найдет меня. Или ваши найдут.
— Никто тебя не тронет. Беги. Как можно скорее!