Волаглион. Мой господин. Том 2
Шрифт:
— Даже так? Но вы ведь спите, да?
Краснеет как пятиклассница, заправляет сияющую лунную прядь. В синих глазах дрожит мое отражение. Крошка Эмили. Хрупкая бабочка с подломленными крыльями, которую поймало в сачок отвратительное саблезубое чудовище. Прямо-таки мистически добродушное создание для мест нашего обитания.
Что она, что Иларий. Инородные. Ангелы среди демонов.
— Мы проводим много времени вместе.
— Ты достойна большего, — дружески приобнимаю ее. Аромат ванили и клубники. Сладчайшее
— Мне... хорошо с ним.
— Господи, детка! Он не любит тебя!
— Я знаю...
Она старается улыбаться, а в глазах слезы.
— Ты действительно хочешь быть с человеком, который любит другую?
— Неважно, — отвечает Эмили отстраненно, словно говорит о чем-то решенном. Видимо, на этот вопрос она и правда ответила давно.
Я громко выдыхаю. Всем видом показываю, что в шоке.
— Я люблю его...
— Не сомневаюсь.
— Это глупо, да?
Она испуганно заглядывает мне в лицо, будто в моем ответе будет приговор. И я осторожно отвечаю:
— Наш Макс сейчас ищет портал в измерение дяди Валеры, так что глупость — понятие субъективное.
— Спасибо.
Она невесомо целует меня в щеку. И уходит. Замечательно. Что это было?
Набравшись сил, — и ярости! — я добираюсь до спальни Сары. Пинаю дверь здоровой ногой (да, жизнь меня самосохранению не учит).
— Надеюсь, ты готова к словесной порке, красавица моя, потому что это будет очень долгий разговор!
— Я мог смириться с тем, что демон вынуждает тебя убивать. Мог смириться с тем, что ты — хотя я бы так не поступил — беспрекословно выполняешь его приказы из страха, но... Ты позволяешь убивать людей в этом доме ради удовольствия! Ради ритуалов, без разницы! Тебе совершенно плевать, что делает Виса!
Я кричу и кричу, не замечая ничего вокруг, будто кричу сам себе, будто я медленно сдувающийся шар, но вместо гелия выходит гнев. Я пинаю ковер (больной ногой). И злюсь еще сильнее. Мне буквально хочется вызвать Сару на дуэль. Любую! Хочется что-нибудь в нее кинуть, хочется орать и спорить, разносить мебель, или ее трахн... однако... кхм-кхм.
Ничего не происходит!
Сара сидит у стенки кровати, обнимая колени, и упирается взглядом в никуда: в одеяло, если точнее, но вряд ли она видит что-то перед собой.
Я забираюсь на постель. Щелк-щелк пальцами у ее носа. Раз. Два. Ничего. Ноль реакции.
Касаюсь багряной щеки. Сара поднимает голову (зрачки расширены) и тянется ко мне в объятья, залазит на руки. Я держу ее. Слишком ошарашен для каких-либо выводов.
— Они живы, — шепчет Сара в шею. — Я видела их. Они были здесь.
Тепло ее дыхание греет кожу.
— Кто?
Легонько бодаю ее лбом. Господи, в этом доме все угарным газом надышались?
— Я ошиблась, я ужасно ошиблась!
Она жмется
— Ты знаешь, где они? — лихорадочно шепчет в мои губы. — Ты спасешь их?
— Кого? — тихо спрашиваю, осторожно приглаживая ее волосы. — Что мне сделать?
— Она тоже выживет. Она вернется. Я знаю, что спасу ее. А ты — спаси их. Они в лесу. Иди туда. А я пойду в подвал.
Ее слова звучат, как сломанное радио, а глаза горят, щупают меня. Сара не понимает, что делает. Трогаю ее лоб. У нее жар. Сильнейший! О, твою мать, да она бредит от температуры!
— Так... иди ко мне, Свеколка...
Кладу ее на подушку. Укутываю. Надо найти жаропонижающее. Безумие какое-то! Уж чего-чего, а увидеть ведьму больную гриппом я не ожидал. Не то чтобы я термометр, но температура у нее все сорок градусов. Она сгорает на глазах!
Отрываю кусок алой простыни и распахиваю окно, вымачиваю тряпку в снегу и кладу на лоб ведьмы, которая беспрерывно бормочет. Лес. Подвал. Демон. Что-то про Ингу. Про... семью? Понимаю через слово. Бегу к двери на поиски Илария: только у него водится аптечка.
Натыкаюсь на Эмилию. Почти сбиваю с ног.
— Рекс? — испуганно восклицает она.
— Слава богу! — радуюсь. — Мне нужна помощь. Сара больна! Знаешь заклинание от температуры? Или, может, есть парацетамол?
Эмили сглатывает, подходит к кровати, садится сбоку. Я злюсь, что она теряет время, разворачиваюсь, чтобы бежать на поиски лекарств, но резко торможу.
Это странно... мне показалось?.. Или...
— Ты что делаешь? — насупливаюсь я.
Эмили стоит над Сарой, в ее правом кулаке — молоток.
— Так постой, постой! Слушай мой голос, хорошо? Ты же знаешь... следы тебе не замести. Потому что меня тебе не убить. Осознаешь, да?
Эмили держит молоток над головой Сары. Вот это я понимаю — крайние меры! Убить соперницу. Я мог ожидать это от кого угодно, но от робкой Эмили?
И не просто убить... забить ее до смерти молотком!!!
— Я больше не могу видеть, как он смотрит на нее, Рекс. Мне все равно. Я... уничтожена. Пусть ковен делает со мной, что хочет.
— Если ты убьешь Сару, Виса возненавидит тебя, Эми. Этого хочешь?
— То, чего я хочу, недостижимо, — едва выговаривает она, сквозь слезы. — Я не могу заставить полюбить меня, но я могу...
— Нет!
Я иду к ней, и она размахивается.
— Стой! — поднимаю руки. — Подожди, пожалуйста, подожди! Послушай.
Эмили застывает.
— Если ты убьешь ее, что это изменит?
— Моя боль потеряет источник.
— Н-е-е-ет, твоя боль не в Саре. Она в Висе. Да, может, он и любит Сару, хотя я в это и не верю, однако спит-то он с уймой девушек. Так почему бы тебе не убить его?