Волаглион. Мой господин. Том 2
Шрифт:
— Я люблю его, не смогу убить его, — задумывается она.
— Все иначе, Эмили. Ты не убьешь его, потому что где-то в глубине души надеешься когда-нибудь быть с ним. Но если ты убьешь Сару... ты ведь потеряешь его навсегда, разве нет? Так в чем разница? Убей его. Или... просто уедь. Твоя боль пройдет. — Осторожно делаю шаг к ней, надо надавить морально. — Неужели Сара сделала тебе нечто плохое? Ну же, вспомни. Хоть что-то. Не связанное с этим упырем. Разве вы враги? Как вы познакомились?
— Сара... взяла меня в ковен еще девочкой.
— А дальше? Она тебя всему
— Многому.
Так-так. Мечется. Отлично!
— Эми... Я люблю ее. Так же сильно, как ты любишь Вису. Прошу... не делай этого.
Не знаю, правда это или попытка одурманить разум девушки. Я не вдумываюсь в то, что говорю, готов сказать что угодно, лишь бы она бросила молоток.
Эмили смотрит на рукоять. И роняет молоток. Я подбегаю, чтобы подобрать злосчастный инструмент убийства, а затем выкидываю его в форточку. Эмили достает из кармана голубой тюбик. Склоняется над Сарой. Я выхватываю его.
— Что это?!
— Противоядие.
— Ты отравила ее?
— Ослабила.
— Если соврешь...
— Честно, Рекс, я хочу помочь, — она обхватывает мои запястья. — Позволь все исправить.
Я поджимаю губы и разрешаю ей залить голубую жижу Саре в рот, а сам молюсь Иисусу, Кришне и Аллаху!
Мы караулим над Сарой минут десять. Эмили канючит под нос извинения; я киваю, делая вид, что слушаю, на самом деле все во мне приковано к Саре: глажу ее лоб, скулы, обвожу пальцами контур алых пухлых губ, три родинки на ключицах в форме треугольника, нежную кожу шеи, мну продолговатые ладони — я изучил ее лучше себя самого, мог бы узнать и на ощупь.
Сара остывает. Пелена, сковавшая ее рассудок, тает, и моя рыжеволосая ведьмочка — живая, живая! — подает голос:
— Вы оба... мое проклятье.
Я выдыхаю. На эмоциях тискаю ее, как котенка, чему Сара совсем не рада, она выскальзывает и, держась за голову, встает, идет к окну, распахивает. В комнату залетают снежные комья.
Сокрушенная Эмили подходит к ней, шелестит ели слышно:
— Я должна признаться.
— В том, что отравила меня? — едко уточняет Сара, усиленно втягивая воздух, словно никак не может надышаться. — Да, я слышала.
— Мне безумно стыдно!
Сара молчит.
— Но я должна еще кое в чем признаться. Это я наняла киллера, чтобы убить тебя.
— И присылала мне отравленные подарки, — продолжает Сара, многозначительно стуча ногтями по батарее. — Дала наемнику магическую защиту. Еще какую! Тонны сил влила. Наложила проклятье, запрограммировала его убить себя в случае провала. Только вот силенок не хватило, да? Волевой киллер оказался. Сопротивлялся. В итоге, вместо того, чтобы перерезать себе горло, он отрезал язык. Поддался зову, так сказать, но не так, как тебе было нужно. А Виса, гадюка подколодная, узнал об этом... и убил киллера, чтобы я не узнала.
— Умоляю, прости меня!
Эмили падает в ее ноги, обнимает за бедра. Сара вмиг разворачивается и дает девушке звонкую пощечину, разбивает губу. Эмили валится на пол.
— Прощаю, дорогая, — бесцветно говорит Сара после продолжительной паузы. — Убирайся
— Ты выгоняешь меня из ковена? — с полувздохом, полустоном давится платиноволосая красавица.
— Из своего дома.
— Значит...
— Вон!!!
Лампочки в комнате разлетаются вдребезги. В темноте Эмилия бросается наутек. Мы с Сарой остаемся в комнате одни.
— Теперь ты.
— Я?
Хлопком в ладони ведьма зажигает свечу на тумбе.
— Твоя наглость вообще имеет границы? Врываешься ко мне в комнату. Орешь, как потерпевший. Кричишь о чокнутой девке, убившей своих детей.
— Вот именно! — беленюсь я. — Она никого не убивала! Бедной девочке пришлось закопать двоих детей, чтобы ее бывший не убил третьего ребенка. Он украл его и...
— Ты наивный идиот, Рекс, — перебивает Сара, разминая двумя пальцами переносицу. — Она сама убила своих детей.
— Ты веришь Висе?!
— Эта девушка — проститутка, которая водила к себе мужиков, спала с ними и — о дьявол! — удовлетворяла прямо при детях.
— Что? Я...
— Ты добрый. Наивный. Такие, как она, пользуются этим. Она рассказала эту чушь, чтобы ты пошел с ней, потому что понимала: так просто ее не отпустят. Виса играл с тобой. Для ритуала были нужны и мужчина, и женщина. Никто бы их не отпустил. А девчонка просто солгала. Может, ты ей даже понравился. Она нимфоманка, а ты, не верю, что говорю... довольно сексуальный парень. — Сара подходит ко мне, щелкает по носу. — Ты не разбираешься в людях, Рекси. Особенно в девушках. Возможно, с мужчинами тебе проще, ты все-таки был предпринимателем и отлично вел дела, но дамы... вне твоей юрисдикции. Здесь ты слишком наивен. Инга, Эми, Юлия... всем веришь. Прими уже тот факт, что люди хуже, чем ты хочешь о них думать. Особенно те, кто притворяются хорошими.
Я тру висок. Чувство, словно меня ударили исподтишка.
— Этот ритуал, что он дает? — от досады перевожу тему. — Господи, вы убиваете людей. И ты... это позволяешь! В своем доме!
— Это старая традиция ковена. Убивать отпетых сволочей в новогоднюю ночь. Благодаря этому ритуалу, наши колдуны увеличивают магические силы, а из крови изготавливают...
— Вы отвратительны, — осекаю я. — Больные на всю голову психопаты! Каждый из вас способен убить человека. Даже Эмили! Ей-богу, она выглядит принцессой страны единорогов!
— О, просто к сведению: это традиция мужского ковена.
— Вы еще и делитесь?
— Мой ковен и ковен колдунов Висы когда-то слились в один. Я, конечно, верховная ведьма, но, видишь ли, должна считаться и с представителями твоего пола. Ведь нас много. Те, кого ты видишь сегодня, лишь маленькая часть. Близкий круг. Каждый из наших гостей курирует других ведьм и колдунов, которых набрал. Макс, скажем, курирует отшельников, Зои — небольшую группу ведьм из Германии. Я, мой дорогой Рекси, должна учитывать вековые традиции. Если ковену нужно провести обряд, пусть развлекаются, лишь бы оставили в покое мою душевную организацию, которая с каждым днем твоего пребывания здесь расшатывается до критического состояния. Еще вопросы?